Если мама — начальница...
25.07.2012
Образ мамы–начальницы был самым положительным. Это потом появился «Служебный роман», где героиня обретала счастье, только расплакавшись в жилетку мужчине. Помните, он говорит ей: «Просто вы заплакали — и как будто вы нормальная».
С одной стороны, массовой культурой навязывается образ женщины, которая обязательно должна сделать карьеру, стать леди–босс... С другой стороны, из фильма в фильм повторяют ситуацию, когда женщина, облеченная властью, должна что–то пересмотреть в своей жизни.
О мамах–начальницах разговаривают Татьяна БЕМБЕЛЬ, директор галереи Щемелева, Тамара БУНТО, главный редактор журнала «Алеся», и я, писатель–обозреватель Людмила РУБЛЕВСКАЯ.
Т.Бунто: Когда я в первый год не поступила в университет, восприняла это как страшную трагедию. Ведь нас настраивали в школе — кто поступит, тот умный, кто не поступит — пойдет на завод. А завод я представляла, как в «Весне на Заречной улице»: вагонетки с углем, доменные печи... А увидела огромный цех, молодежь в белых халатах, много зелени, большие окна... И поняла, что нас немножко в школе обманывали, на заводе работать — это достойно.
Т.Бембель: А моя мама в конце 1960–х посмотрела какой–то французский фильм, где ее совершенно потрясла одна маленькая сценка. В парижском кафе герой спрашивает у героини: «А что ты вообще делаешь?» И она отвечает: «Просто живу». Мы всегда были нацелены на достижение каких–то общественно значимых результатов. А жить, чтобы получать удовольствие... Я знаю многих женщин уже зрелого возраста, которые так и не научились этого делать. И с прекращением служебной карьеры их жизнь теряет смысл.
Т.Бунто: А моя мама на педагогической конференции сказала одной женщине в духе времени: «Зачем вы курите? Вы же женщина, мать». А та ей: «Нет, я не мать... Может быть, и не женщина... Да, я кандидат наук, преподаватель вуза, но у меня нет семьи, детей...» Мама стала утешать: «Но вы же так многого достигли!» А та: «Знаете, сколько женщин — кандидатов наук и докторов плачут по ночам в подушку от того, что они одиноки? И, наверное, ни одна женщина, имеющая хорошую семью, не плакала так оттого, что не защитила докторскую или кандидатскую». И я карьерой занялась, когда дети выросли. И сегодня понимаю, что была права. Потому что, когда мы, женщины, начинаем отдаваться работе, мы отдаем ей все до конца.
Л.Рублевская: Наверное, все зависит от модели, которую человек принимает в отношении «семья — работа». Иногда зверь–начальник дома превращается в мягкого и пушистого, иногда отрывается на домашних за строптивых подчиненных...
Т.Бунто: Я с трудом верю, что человек, который отрывался на работе, будет дома ласковым и пушистым. И я знаю деловых женщин, которые упустили детей. И те, вырастая, даже становились наркоманами, самоубийцами...
Л.Рублевская: А вы можете навскидку вспомнить из литературы, искусства положительный образ женщины–начальницы? У которой и семья, и работа в гармонии? Скарлетт О’Хара — но ведь мама из нее оказалась никакая!
Т.Бунто: «Цемент» Гладкова...
Л.Рублевская: Стоп! Это мы опять к соцреализму возвращаемся и товарищам в юбке.
Т.Бембель: А фильм «Москва слезам не верит»?
Л.Рублевская: Директорша плачет в подушку от одиночества... Пока не находит мужчину сильнее себя. Классика!
Т.Бембель: Что касается меня, я не ощущаю никакой дисгармонии в семье от своей руководящей должности. Кстати, есть мужчины, которым нравятся жены–начальницы.
Т.Бунто: Это вторые мужья. Те, которые моложе, которым очень удобно иметь жену сильную, при связях... Но половина женщин–начальниц состоялись именно потому, что их первые и единственные мужья их очень любят и стали им настоящими помощниками, порой в ущерб собственной карьере.
Т.Бембель: Сознание определяют существующие в обществе стандарты. Иногда они совпадают с личностными качествами. Например, женщине нравится занимать место царицы маленького пространства «дом — кухня». Но всегда существует процент, который не совпадает со стандартом, и такие добивались власти во все эпохи. Становились фаворитками, интриговали... По–моему, оптимальная ситуация — когда никто за тебя не выбирает.
Л.Рублевская: То есть образ мамы–руководительницы из мирового искусства вы привести не можете...
Т.Бембель: Васса Железнова.
Л.Рублевская: Мужа отравляет, дети–неудачники... В искусстве любят изображать женщин, обреченных по своему происхождению властвовать. Клеопатра, Елизавета I Английская, Екатерина Великая... Описывали и домашних диктаторш вроде Бернарды Альбы. Но другое дело — женщина, которая сделала карьеру и осталась прекрасной женой и матерью. В основном современные фильмы посвящены тому, что мама–начальница должна понять, как мало уделяет времени своему ребенку.
Т.Бембель: Но все же если женщине–начальнице удается перестать быть начальницей, она с удовольствием это делает.
Т.Бунто: Вы много знаете таких случаев?
Т.Бембель: Знаю. Женщины достигли успеха на своих должностях, но ушли, остались частно практикующими профессионалами. Была руководительница салона — стала массажист–косметолог.
Т.Бунто: А я не знаю ни одного примера, чтобы женщина сама ушла с должности руководителя.
Т.Бембель: Странно, если бы у меня была возможность, я бы немедленно оставила все свои должности и ушла в частную практику.
Т.Бунто: А ведь женщины–руководительницы не только с семьей выстраивают отношения, но и с другими женщинами, своими подчиненными. И здесь есть своя специфика.
Т.Бембель: Никакой специфики здесь нет. Если начальник умен, не важно, мужчина он или женщина. Если начальник — дурак, это страшно опять–таки независимо от его пола.
Л.Рублевская: О специфике... Зашла я на сайт анорексичек... Хвалятся, кто на сколько похудел, у кого больше кости торчат, жуткие фотографии помещают. Что меня поразило — среди посетителей сайта много парней. И парни даже как бы соревнуются, у кого девушка более худая, и тем гордятся. То есть отношение — не как к субъекту, а как к объекту. Есть же стереотип, что женщина–руководительница даже внешне должна выглядеть определенным образом, чтобы не провоцировать подчиненных воспринимать ее как объект.
Т.Бембель: Слабый человек вообще всегда является жертвой навязываемых стандартов. Это проблема личности, а не пола.
Т.Бунто: Нет, если джинн уже выпущен из бутылки, добровольно он туда не вернется.
Л.Рублевская: Есть развлекательное шоу, которое меня страшно возмущает. Сидят очень красивые девочки с бокалом шампанского и пытаются ответить на какие–то простые вопросы, типа кто написал Евгения Онегина. А парни в зале пытаются отгадать их ответы. Все веселье в том, чтобы наблюдать, как красотки «тупят». А ведет все это красивая молодая ведущая, позиционирующая себя как интеллектуалка. И она как бы солидаризируется с мужчинами: вот какие бабы дуры!
Т.Бембель: Она просто продает стандарт. Это ее работа. Да, циничная позиция. Но если она приносит деньги...
Т.Бунто: А вы не думаете, что женщине просто приятно выглядеть умнее на фоне других женщин? Руководительницам нередко присуще такое отвратительное качество, как чванство.
Т.Бембель: Мужчинам оно тоже свойственно.
Т.Бунто: Но как показывают исследования, именно женщины хуже воспринимают на руководящих постах женщин.
Т.Бембель: Для моей знакомой уход с должности стал катастрофой. И я рассказала ей, что в Японии была традиция: когда художник или поэт становился знаменит, менял имя и начинал с нуля. Доходило у некоторых до сорока раз. Мою знакомую это потрясло. Для ценностей японского поэта успешность — это было очень плохо. Так почему мы — рабы стереотипов? Мне нравится сцена в «Алисе в стране чудес», когда объявляются соревнования по бегу: каждый стартует, когда хочет, бежит, куда хочет, а потом объявляется, что победили все. Если убрать из сознания человека зомбирующую его установку «я должен быть первым!», у него может все быстро наладиться в жизни.
Т.Бунто: Но сегодня эту установку дают все журналы, передачи...
Т.Бембель: Вот и надо этому противостоять. Говорить: женщины, то, что вы понимаете под успешностью, — это туфта. Для меня есть другие критерии успешности. Умение сказать — я не хочу быть похожа на куклу Барби, она мне не нравится.
Т.Бунто: Я не люблю слово «карьера». Потому что оно вытеснило слово «работа». Показали фильм «Не родись красивой». Пришла Золушка в фирму, через год, грубо говоря, она уже владелица компании. Эта модель молодежи очень нравится. Она не включает многолетнюю, ежедневную работу, профессиональный рост. А в реальности получается: «Что это я работаю–работаю, а все секретарша, а не директор...» Депрессия, стресс, стакан...
Т.Бембель: Как–то я смотрела передачу о бобрах. Бобер — животное трудолюбивое, коммуникабельное, но у него есть такая особенность. Когда он на своей протоптанной дорожке встречает препятствие, он может даже умереть, стоя перед ним. Плачет, впадает в ступор... Ему в голову не приходит, что можно просто пойти другим путем. И если человек — не важно, мужчина, женщина — впадает в депрессию оттого, что нет служебного роста, это ситуация бобра. Всегда есть другие пути...
Л.Рублевская: Вы все время говорите о личном выборе... Захотела — стала начальницей. Но ведь желания мало, надо иметь врожденные способности и подготовку!
Т.Бембель: Согласна. Недавно я услышала хорошее определение, что элита — это те люди, которые чувствуют ответственность за то, что в целом происходит в обществе. Таких всегда немного, но они есть — и среди мужчин, и среди женщин.