Германия выступила с инициативой проведения саммита Россия — ЕС. Инициативу немецкого канцлера поддержал президент Франции, с одобрением этой идеи выступили и ряд других европейских лидеров. Означает ли это скорую перезагрузку и нормализацию российско-европейских отношений?
Большинство наблюдателей сходится во мнении, что идея российско-европейского саммита напрямую связана с встречей Путина и Байдена, которая состоялась 16 июня в Женеве. Переговоры российского и американского президентов не принесли никаких прорывов и сенсаций, однако создали атмосферу ограниченной разрядки в отношениях РФ и Запада. Стороны зафиксировали сохраняющиеся противоречия, однако подтвердили готовность вести диалог друг с другом.
В этих обстоятельствах ЕС просто не мог оставаться в стороне. В конечном счете двусторонних связей и взаимопроникающих интересов у Европы с Россией гораздо больше, чем у США.
Конечно, то, что о российско-европейском саммите заговорили только после переговоров Путина и Байдена, в очередной раз подчеркнуло политическую зависимость Европы от США. Европейские страны не рискнули проявить самостоятельность в своих отношениях с Москвой и выжидали, чем закончатся переговоры лидеров РФ и США. И только получив негласную отмашку от заокеанского союзника, в Европе зашевелились.
То, что Европа объективно заинтересована в конструктивных отношениях с Россией в гораздо большей степени, чем США, вполне очевидно. Экономически ЕС и РФ связаны достаточно тесно, и европейский бизнес, имеющий интересы в России, весьма скептически воспринимал идеологизированную антироссийскую политику последних лет и как мог сопротивлялся ей. Да и тесное геополитическое соседство так или иначе вынуждает к поиску компромиссных решений.
Наибольшую усталость от затянувшейся конфронтации с Россией испытывают в странах Старой Европы, где в отношениях с Москвой традиционно доминировал прагматический подход, а благодаря относительной географической удаленности Россия никогда не воспринималась как некая экзистенциальная угроза.
На востоке Европы, напротив, сильны разного рода антироссийские фобии и предубеждения, укоренившиеся здесь со времен социалистического лагеря, а то и более давних эпох.
Впрочем, везде есть и свои исключения. Так, премьер-министр Нидерландов Марк Рютте заявил, что не будет участвовать в возможном российско-европейском саммите. Очевидно, это связано с историей сбитого над Донбассом «Боинга». Власти Нидерландов склонны обвинять в этом Россию и занимают, пожалуй, наиболее антироссийскую позицию среди стран Западной Европы.
На востоке Европы, наоборот, далеко не все страны настроены антироссийски. Например, Венгрия занимает традиционно дружественную Москве позицию и может стать одним из основных проводников российских интересов.
Конечно, следует понимать, что Россия и ЕС не просто близкие соседи и экономические партнеры, но и естественные геополитические конкуренты. А значит, отношения между ними никогда не будут безоблачными.
Несмотря на все разговоры о Европе от Лиссабона до Владивостока, вполне очевидно, что Россия никогда не впишется в конструкцию единой Европы, что бы под этим ни понималось, — просто в силу своих масштабов.
Для Европы Москва всегда будет оставаться потенциально опасным конкурентом, а значит, ослабление России будет приоритетом европейской политики, хотя обернуто это может быть в любые словесные формулы — борьба за демократию, права этнических и сексуальных меньшинств и что угодно еще.
Вот и сейчас ЕС стремится разговаривать с Россией с позиций политического и морального превосходства. А значит, и результативность любых российско-европейских саммитов будет оставаться весьма ограниченной.
vs.shimoff@gmail.com
