Репортер «Р» узнал подробности жизни на пограничье полов
…Мы поздоровались за руку и сели за самый отдаленный столик в баре. Брючная пара, галстук, кожаный портфель и выбритое до синевы лицо красивого мужчины – Александр. А точнее, Александр Михайлович, 27-летний директор фирмы по продаже оргтехники. Для подчиненных – суровый босс. Для знакомых – «бедная Сашенька», отважившаяся на «весь этот ужас». Для меня – одна из трех белорусских женщин, которые рискнули пойти до конца и стали мужчиной в полном смысле этого слова. Впереди – история для тех, кому уже исполнилось 18.
Папа-офицер во что бы то ни стало хотел мальчика. Мама-инженер – девочку. Родилась Александра. В детском саду все ограничивалось необъяснимой ненавистью к бантам, платьицам и плюшевым мишкам. Дальше – больше. Вместо классиков – до вечера футбол, вместо кукол – вагончик тира. Мальчишки во дворе сначала смеялись и дразнили, после двух-трех разбитых носов Александра стала Саней. Длинные волосы навсегда исчезли в седьмом классе, в это же время в гардеробе стали преобладать тенниски, свитера, джинсы, жилеты. Повезло с классной: мудрая, опытная женщина, она все поняла интуитивно. И помогла: переговорила с учителями по предметам, как могла, объяснила одноклассникам. Так исчезли курсы кройки-шитья, 8-е Марта и девичья раздевалка на физкультуре. Но даже несмотря на это, переодеваться Саша бегал домой на перерыве: квартира – в двух шагах от школы. Так же был решен вопрос с «М» и «Ж». Первая любовь и первая серьезная травма – в десятом классе. С новенькой из 9 класса он встречался больше месяца. В самый ответственный момент тайна открылась – на следующий день девушка пожаловалась директрисе, что ее домогалась… лесбиянка. Родителей пригласили на беседу, вечером отец первый раз в жизни избил Сашу ремнем. На следующее утро подростка отвезли в реанимацию с острым медикаментозным отравлением.
— Врачи спасли меня, и этот момент стал переломным. Я понял: если хочу жить полноценно, должен стать тем, кем ощущаю себя внутри. С семнадцати лет я не отзываюсь на женское имя, одеваюсь, как парень, и говорю о себе в мужском роде. Только три года спустя отец смирился с тем, что его мечта 20-летней давности сбылась. И признал во мне сына, — вспоминает Александр. – Все остальное было делом техники. С третьего курса университета я начал принимать тестостерон, с четвертого – бриться. После диплома пошел по врачам: психологи, сексологи, межведомственная комиссия, смена паспорта, первая операция в Боровлянах. Через год вторая и третья. Их итог перед вами… Знаете, первое время до синяков щипал себя по утрам за руку и бежал к зеркалу. Все не верил. Сейчас могу смело сказать: я самый счастливый мужчина на планете. Ведь я стал самим собой!
Теперь давайте разбираться. Транссексуализм, или синдром отрицания пола, не имеет ничего общего с психическими расстройствами, трансформацией половой роли или временным помутнением сознания. Это глубинные морфологические изменения при формировании структур мозга, серьезное нарушение психосексуального развития. Происходят они еще на стадии внутриутробного созревания плода, так что это невозможно спрогнозировать или изменить. Увы, транссексуалами рождаются.
— Причин тому может быть несколько: психологическое состояние матери во время беременности, ролевые установки в семье, употребление роженицей гормональных препаратов (в частности, андрогенов) или нежелание производить на свет малыша конкретного пола, — объясняет «Р» Олег Химко, заведующий сексологическим отделением Минского городского психоневрологического диспансера. — Результат печален: тело и душа живут разными жизнями и рано или поздно вступают в непримиримый конфликт. Выход один — Межведомственная комиссия по реабилитации и изменению пола. Но прежде чем попасть на нее, «трансу» придется проделать путь длиной в несколько лет. Путь без всяких гарантий на окончательное «да».
Сначала детальное обследование сексологом столичного диспансера, тесты и подробная автобиография. Месячное наблюдение врачей в Новинках, генетическая лаборатория и «крещение» первым заседанием межведомственной комиссии. Если сомнений нет, министр здравоохранения подписывает разрешение на смену гражданского пола. Проще говоря, теперь пациенту можно обменять в загсе паспорт и изменить пол юридически.
Еще полтора месяца адаптации. Порядок? Тогда второе заседание комиссии и «добро» на смену биологического пола и гормональную коррекцию. В противном случае…
— За пять лет на заседаниях комиссии рассмотрено сорок заявлений. Итог: разрешения на изменение гражданского пола получили 29 человек, к хирургической же коррекции из этой группы допущено всего двенадцать (7 мужско-женских и 5 женско-мужских операций). Причины отказов разные: пациенту не исполнился 21 год, у него есть дети, назначено дополнительное обследование, — говорит Олег Химко. – Спешка здесь – последнее дело: последствия операций необратимы и чреваты психологическими трагедиями.
Не получив желаемого сразу, некоторые транссексуалы бросаются в крайности и начинают без консультаций эндокринолога принимать гормоны. «Самодеятельность» оборачивается поражением различных систем организма и нарастанием болезней по принципу снежного кома. К чести столичных сексологов, скажем: за эти годы – ни одного суицида среди их непростых пациентов.
…За обычные земные радости – узы брака, возможность устроиться на любимую работу, получить права, реализовать себя в обществе – они готовы платить непомерно высокую цену. Преждевременное старение организма, отторжение трансплантированной ткани, анемия, нарушение обмена веществ, снижение или исчезновение сексуальных ощущений, абсолютное бесплодие… Это далеко не полный список жертв, на которые они сознательно идут, ставя свою подпись под заявлением на операцию.
Владимир Подгайский – человек о трех лицах: хирург, скульптор и бог транссексуального тела. Он делает почти невозможное: дарит мужчинам женственность, а женщинам – мужественность. Доктор медицинских наук, руководитель единственного в Беларуси центра пластической и реконструктивной микрохирургии, за пятнадцать лет практики он насмотрелся всякого. Видел длинноногих «блондинок» с трехдневной щетиной. Щербатых «мужиков» с «Беломором» в зубах, девичьим голосом и грудью, крепко-накрепко забинтованной под свитером. Хватило экзотики.
— В Советском Союзе о транссексуалах не знали практически ничего. Учебники по медицине упорно рассказывали нам о гермафродитах, умалчивая о прочих половых коллизиях. Лед тронулся только в конце
80-х, когда была создана союзная комиссия по изменению пола. В это же время, зимой 1989 года, мы сделали первую подобную операцию в БССР: удалили женщине молочные железы и выровняли грудь, — вспоминает Владимир Николаевич. – Затем — стажировки в Берлине и первое изменение пола в истории Республики Беларусь. На этот раз полное. На дворе стоял 1992 год.
С тех пор группа хирургов под руководством Владимира Подгайского восстанавливала природную справедливость 32 раза. Однако полных транссексуалов в республике сегодня всего четыре (три новоиспеченные женщины и один мужчина): остальным еще не раз предстоит лечь на операционный стол. Быстро только сказка сказывается…
— Многих встречаю в городе. Остановишься, поговоришь: почти все живут в гражданских браках, некоторые пары собираются усыновить ребенка. Об операции не жалеют, о «болячках» особо не распространяются, — констатирует Владимир Подгайский. — До конца жизни транссексуалы обоих полов вынуждены пить гормоны: повернуть время вспять и вернуть свою прежнюю «биологию» невозможно. Может быть, поэтому их семьи так крепки. Хотя есть и другое объяснение: муж и жена слишком хорошо понимают друг друга. Ведь еще совсем недавно они были людьми одного биологического пола.
***
ЦИФРА
Сегодня в Минском городском психоневрологическом диспансере своей очереди на операцию по изменению пола и предшествующее ей заседание межведомственной комиссии ожидают 98 человек.
