Экономика любви

Государство и человек: ставка на лучшее

Валовой внутренний продукт, инфляция, безработица... Говоря о сегодняшнем дне страны, экономисты, как правило, оперируют этими специальными терминами, ставшими в последние годы понятными даже самому неискушенному жителю белорусской глубинки. По мнению известного белорусского ученого, академика, доктора экономических наук Петра НИКИТЕНКО, существуют другие, непрямые индикаторы состояния развития общества — социально–психологические. Не упускаем ли мы что–то очень важное в погоне за цифрами роста производства? Не пришла ли пора поговорить... о любви государства и человека?

— Давно пора, — считает академик–секретарь Национальной академии наук, директор Института экономики Петр Никитенко. — Столетиями алхимики искали философский камень, который бы превращал обычные металлы в золото. Между тем настоящий источник богатства — разум. Впервые идею о величайшей ценности человека сформулировал ученый–мыслитель Владимир Вернадский. Он писал, что, преобразуя свою природу, животную по сути, человек одновременно развивает глубоко спрятанные в нем интеллектуальные силы. Он первым в мировой экономической культуре научно доказал, что, если производственные силы будут так развиваться и дальше, природа нас просто выбросит как продукт, нарушающий целостность системы. С помощью разного рода катаклизмов.

— Но при чем здесь экономика?

— Большинство развитых стран изменили структуру своего валового внутреннего продукта (кстати, мы сейчас по заданию Президента разрабатываем программу такого развития нашей страны). 70 — 80 процентов ВВП составляет нематериальная сфера — услуги, интеллект, образование, наука, культура, информация. Эти сферы становятся более экономичными, чем, например, машиностроение, сельское хозяйство. Европа ушла от жесткого капитализма, ставившего во главу угла прибыль и эксплуатацию человека. Посмотрите, Нобелевскую премию в сфере экономики получили не экономисты по профессии, а ученые Конеман и Смит — за открытия в поведенческой психологии, за экономику нравственности и духовности. Иными словами, за изучение отношений между людьми, изучение самого человека, его сущности и способности усваивать планетарные знания.

— А что у нас?

— У нас же пока доля социальных активов в ВВП 46 процентов. К сожалению, мы находимся на начальном этапе перехода к новой экономике. При правильном выборе механизмов хозяйствования понадобится не один десяток лет, чтобы экономика сосредоточилась на развитии человека как личности. Если на смену нашему поколению не придет другое, с новым мировоззрением, духовным миром, обеспечить устойчивое и тем более инновационное развитие экономики проблематично. Личность, а не прибыль должна стать целью и самоцелью общественного воспроизводства.

Пока же в обществе сохраняются привычные методы управления. Большинство граждан по сей день надеется, что чиновник при определенных условиях начнет заниматься их сугубо личными делами. Отсюда культ должности, культ чиновника и коррупция. Люди по–прежнему верят в силу административного ресурса, а не закона. Хотя законы есть, но зачастую они лоббистские: научно не обоснованы, принимаются исходя из интересов тех, кто управляет. А ведь экономика на самом деле — наука об интересах, а не только о производстве вещей и услуг. И правит ею интерес. Чем больше в стране чиновников, правоохранительных, контролирующих органов, тем больше запретов. Потому что запреты — питательная среда чиновника. Без них он не может существовать и продуцирует их все больше и больше из чувства самосохранения, так сказать. С другой стороны, любой запрет порождает стремление его преодолеть. Вот вам и почва для правонарушений.

В рыночной экономике обязательно кто–то выигрывает, кто–то проигрывает. У нас под контролем и те, и другие. Проиграл — накажут. Выиграл — могут подойти к успеху с пристрастием. Но интересы человека нельзя игнорировать, они на самом деле правят миром. Потребность, спрос стимулируют производство. Все это облечено в денежную форму. Отсутствие желания рисковать, брать на себя ответственность ведет систему в тупик. Конкурентная среда не развивается. А человек, который, как известно, легко приспосабливается к любым условиям, сам того не замечая, начинает жить на уровне инстинкта самосохранения. И чем сильнее этот инстинкт, тем ближе мы к своей биологической сути. Ограничение социальных функций сказывается на поведении индивидуума, его оценках, восприятии. Такой человек несамодостаточен, он не верит в себя. Но будущее страны зависит от того, насколько — явно или неявно — люди будут проявлять себя как члены единого общества.

— Да, но либеральные идеи почему–то не очень приживаются на постсоветском пространстве. В начале 90–х годов ниши, оставленные государством, заполнили криминал, коррумпированные олигархические группировки...

— К сожалению, никому в мире не удавалось перепрыгнуть стадию капитализма и построить нравственное общество без насилия. Увы, насилие — повивальная бабка капиталистического прогресса. Элементы администрирования на определенном этапе просто необходимы. И роль государства в реформировании общества, особенно при трансформации государственной собственности, усиливается. С точки зрения экономического базиса мы не являемся собственниками. Чувство хозяина давно утрачено и может возродиться только на какой–то новой основе. А пока — и рабочего, и директора, и министра нанимают. Отсюда и психология, и поведение, и образ мыслей. Все чувствуют себя временщиками. А как ведет себя временщик? По принципу: после меня — хоть потоп. Механизма стимулирования чувства хозяина нет. Значит, человек думает только о себе. Ведь по своей природе он ленив, и отсутствие собственности в каком–то смысле для него благо. Не надо брать на себя ответственность, нести бремя управления собственностью. Государство должно делать ставку на лучшие качества человека. И успешным будет то, которое меньше управляет, а больше учитывает интересы различных социальных групп.

— Сегодня многие экономисты в мире начинают говорить о том, что не сможет нормально развиваться страна, где увеличивается расслоение между бедными и богатыми. Что для гармоничного развития экономики более приемлем принцип командной гонки велосипедистов, когда в зачет идет результат того, кто финиширует последним.

— У нас в стране доходы прослойки бедных и богатых различаются примерно в 5,7 раза. Это в пределах нормы. Однако это не значит, что проблема бедности для нас неактуальна. Зарплата только часть того, что мы с вами получаем напрямую, остальное перераспределяется через общественные фонды. А надо, чтобы через общественные фонды распределялось минимум средств, а максимум — шло непосредственно человеку. Вот мы ставим большие задачи перед тружениками села. А во многих хозяйствах работники не заинтересованы ни в результатах своего труда, ни в самом труде.

Но психология психологией, однако не следует забывать, что не последнюю роль в формировании нравственности играют материальные стимулы и духовно–нравственные традиции. Например, мы предложили такую национальную идею: «Отечество. Интеллект. Благосостояние для всех». Отечество — патриотизм, любовь к Родине, но не слепая, а осознанная. Интеллект — развитие личности, духовности, культуры. Благосостояние для всех — главная объединяющая народ идея. Мы не должны поляризовать общество. В Финляндии самый высокий ВВП на душу населения и разница доходов между богатыми и бедными 4,7. Это идеальный вариант общества социальной стабильности. Когда разрыв между богатством и бедностью увеличивается, в стране зреют конфликты. Например, Западная Германия. Дюссельдорф. Столица земли Северный Рейн–Вестфалия. Родина немецких баронов. Но попробуйте оставить в бедном квартале дорогой автомобиль. Разобьют.

Человек — вообще очень сложный объект для изучения. Применять к нему какие–то однозначные решения невозможно. Питирим Сорокин вывел формулу любви, для того чтобы управлять процессами нравственности в обществе. Ему можно верить как выдающемуся ученому, посвятившему жизнь изучению социологии и психологии общественных процессов. Речь идет о любви в самом широком смысле слова — к природе, к делу, к человеку... Но обладают этими качествами единицы. Воспитать? Возможно, если само общество способно быть таким. Оно должно по–человечески относиться к человеку. Но что мы зачастую наблюдаем? Обращается гражданин со своей маленькой проблемой в одну контору — ему от ворот поворот. Идет в другую — еще и нахамили. В третьей говорят: дай денег, решу вопрос. Мыкается он как неприкаянный, плюнет в конце концов и решит: буду жить, как могу... Он устал. Общество должно создать условия для гармоничного развития личности. Экономика только обслуживает этот процесс. Ее можно сделать гуманной или меркантильной. Если выбираем меркантильный интерес в экономике, то во главе угла будет прибыль, все остальное вторично; человек — колесико и винтик единого производственного механизма. Если экономика гуманная, значит, работодателю небезразлично, какая у его работника семья, как тот живет, как относится к делу; проявляет инициативу — нужно поддержать, если ошибся непреднамеренно — не судить слишком строго. И главное — оптимальная степень свободы, работа на общий результат.

Если мы не будем приоритетно развивать личность и вкладывать средства в образование, культуру, науку, то никогда не получим устойчивой и эффективной материальной и нематериальной сферы. Духовность, нравственность — это составная часть интеллекта. А разум — способность мозга впитывать, перерабатывать, создавать новые технологии, предметы, потребительские стоимости. Величайшая эффективность экономики заключается в опережающем развитии социального продукта, то есть самого человека, его интеллекта и духа в гармонии с природой. Это и есть путь социально ориентированной устойчивой инновационной экономики.