Торг уместен
Я разбирала шкафы в несколько этапов в течение трех недель. Итог: шесть больших пакетов с одеждой, стопка книг, мешок с аксессуарами, семь пар обуви, канцелярия, нераспакованная косметика, несколько флаконов едва начатых духов. Все вещи разделила на три группы: продать, отдать и одолжить. Начнем с того, что я определила на продажу. Рубашка, платье, юбка, две пары обуви — ботинки и туфли, духи и косметика. Самый удобный вариант избавиться от нажитого с выручкой — продавать напрямую через онлайн-площадки. Захожу на один из таких сайтов. Регистрация занимает от силы несколько минут. Подать объявление можно бесплатно. Нужно загрузить фото товара, выбрать категорию, дать описание, указать цену, район, откуда забирать вещь и контактные данные продавца.
Устраиваю товару фотосессию. Дальше — сложнее, нужно поставить цену. К примеру, фирменные кожаные ботинки. Схватила последний размер на распродаже, прельстившись ценой — около 120 рублей. Надела два или три раза: схватила 38-й размер, поверив, что он «растянется до 39-го легко». Ботинки пролежали в забытьи целый год, деньги давно потеряны. За сколько продавать? Наобум ставлю цену 70 рублей.
— Ставь, почем покупала, они же новые! — учит меня подруга Наташа. Продавать едва поношенные вещи для нее не в новинку: гардероб она обновляет каждый сезон, но делает это на те деньги, что удалось выручить за прошлые покупки. Сейчас на площадках для объявлений она публикует все меньше предложений: подхватила моду на создание отдельной странички в инстаграм для продажи своих вещей. Говорит, так удается продать дороже и быстрее:
— Но этот вариант работает, если у тебя подписчиков много.
Я как новичок иду все же проторенной дорожкой. Публикую объявления, параллельно просматривая тематические группы в соцсетях. Кстати, идею продать начатые духи взяла именно оттуда — оказалось, для любителей парфюма это находка. Стоило мне опубликовать пост с 5 флакончиками, за ночь получила шесть личных сообщений. Не буду тянуть: 6 переписок завершились лишь одной встречей и продажей на 10 рублей.
Объявления по одежде сработали хуже. За неделю два человека заинтересовались платьем, одному приглянулись штаны, четверо захотели примерить ботинки. Пришлось дополнительно замерять вещи, делать новые фото. Итог: с ботинками я рассталась. И, вероятно, продешевила: можно было ставить и 100 рублей, я же выручила 70.
Неделя продаж выдалась бурной: переписки, встречи, примерки требуют времени. Вспоминаю о комиссионках. Сейчас этот бизнес, похоже, не особо привлекателен. Нахожу всего один вариант, где принимают помимо всего прочего одежду, — вещи продают через интернет-магазин. Условия такие: чем дешевле оценили вещь, тем выше комиссия магазина. От 30% за то, что дороже 170 рублей, до 50% за товар дешевле 20 рублей. По крупногабаритным товарам: от 40% за вещи дороже 370 рублей и 70% — дешевле 50 рублей. Через год магазин вправе удешевить товар вдвое. Сдать вещи можно в офлайн-магазине, но предварительно нужно позвонить. Так и поступаю, однако меня ждет неудача.
— Извините, пока не принимаем. Позвоните в конце июля — пока у нас полный ассортимент, немного распродадимся, начнем прием заново.
Итог продаж на момент сдачи материала: 80 рублей за неделю. И немного больше свободного места в квартире. Что ж, неплохо.
Расчет до востребования
Берусь за следующую стопку: сюда попали вещи, с которыми окончательно расставаться вроде как жаль, но и в жизни я их особо не использую. Например, платье с выпускного — после знаменательной ночи не надела ни разу. Принтер большей частью пылится без дела. Набор для пляжного тенниса в ближайшее время не пригодится.
— Попробуй выставить свое предложение в группах вроде «Отдам даром» или с предложениями о бартере.
Заглядываю в эти группы. Рисковать принтером и вафельницей не хочется. А вот теннис, если что, не жалко. Публикую объявление, первые ответы приходят в течение часа — все от женщин, с радостью заберут набор для своих детишек! Поясняю: могу дать на время, с возвратом. От одной из дам приходит ответ: «И зачем туда-сюда мотаться с этими ракетками? Отдайте, да и все».
Получить отдачу
Окидываю взглядом изрядно заполненный пакетами балкон: остались вещи, которые я планирую отдать. Изучаю в интернете благотворительные организации. График работы не радует: до 16.30—18.00, и это по будням. В некоторых храмах и церквях можно просто приехать и оставить вещи — это более удобный вариант. Еще у Красного креста есть специальные контейнеры, в которые можно положить ненужные вещи. Но что делать с книгами и бижутерией?Нахожу подходящий вариант. Проект Kali Laska существует с 2013 года: команда принимает от людей ненужные вещи, 5% идет на продажу в стационарном магазине, а вырученные деньги — на аренду склада, зарплату сотрудникам и прочие расходы. То, что не пошло в продажу, распределяется среди подопечных из числа нуждающихся.
Рассчитываю завести все нажитое одним махом, но не тут-то было: вещи принимают строго в обозначенные дни и время. Узнать график можно по постам в соцсетях или позвонив в магазин. Как правило, в месяц бывает два приемных дня, отдать пакеты можно с 12 до 18. Интересуюсь у руководителя проекта Натальи Горячей, почему так? Она объясняет:
— В месяц собираем почти 15 тонн вещей. Два дня в месяц — максимум, что мы можем потратить на приемку. В остальное время сортируем, передаем нуждающимся, откладываем ветошь, макулатуру, отходы — все это развозим. Склад у нас 100 квадратных метров.
Людей в приемные дни приходит много: бывают очереди, но небольшие и двигаются они быстро.
— Около 70% вещей — женская одежда. При этом очень нужны вещи для мужчин и подростков, посуда, постельное белье. Это важные и нужные пункты, но их приносят мало. Если приносят постельное белье, зачастую оно в очень плохом состоянии и идет на ветошь.
Выясняю ближайший день приема: приехать не выйдет никак. Зато нахожу другой вариант — «Банановый фургон». Суть проекта та же: большая часть идет сразу подопечным, часть — на продажу, за выручку проект живет. При этом вещи здесь везти никуда не надо: за ними приедут сами. Оформить заявку можно прямо на сайте: нужно заполнить анкету, указать контактные данные, адрес, что будете сдавать и примерный вес. Последний пункт завел меня в тупик. Выставляю наобум 9 килограммов, но потом решаю взвесить. Результат вышел более чем неожиданный: только одежда вышла на 29,6 килограмма!
Связаться и договориться о дне и времени заезда обещают в течение недели: мой адрес нужно включить в маршрут. Звонок раздается через несколько дней: забрать вещи предлагают во вторник с 17 до 23 часов. Договариваемся на 20.00. В назначенный день мне звонит водитель: интересуется, все ли в силе. Вскоре после этого — звонок уже в домофон.
Филипп, так зовут молодого человека, работает в проекте волонтером. Он помогает мне вынести пакеты с вещами и аккуратно загружает их в машину. Для этого приходится потеснить другие пакеты — ими заполнено уже полбагажника.
— Сейчас мы забираем вещи дважды в неделю. За 6 часов успеваю объехать 10 адресов — под конец маршрута машина забита под завязку.
Принимают здесь, кстати, практически все, даже мебель. Вот только с вывозом не так просто. Несмотря на название, своего автомобиля у ребят нет: пока они пользуются услугами каршеринга — сервис выделяет хетчбэк на те самые два выезда в неделю. Сейчас команда собирает деньги на фургон на краудфандинговой площадке «Улей»: поддержать проект может любой желающий, а за это получить подарок. Пока сбор средств идет туго. Хотя число желающих сдать вещи таким способом растет. Анастасия Шейбак, руководитель проекта, говорит, что с ноября обработано более 600 заказов и их число увеличивается.
После масштабной уборки чувствую облегчение — будто бы дышать стало свободнее! Правда, чувство затягивает: то и дело замечаю вещи, от которых пора бы избавиться. Подвожу итог: с продажи я получила 80 рублей, но потратила много времени. Аренда же не принесла денег. Решаю часть вырученных денег отдать инициативным ребятам на покупку фургона. Делиться приятно. Но делать это хочется максимально комфортно. Что пока не всегда получается.
ОТТЯНУТЬ ОТ СВАЛКИ
Анатолий Шагун, начальник управления по координации деятельности в сфере обращения со вторичными материальными ресурсами ГУ «Оператор вторичных материальных ресурсов»:
— Почему важно не выбрасывать вещи, а по возможности дать им вторую жизнь? Для начала немного статистики: ежегодно у нас образуется порядка 3,8 млн тонн твердых бытовых отходов как от населения, так и от предприятий. Порядка 20% из них используется повторно. Остальное отправляется на полигон. Безусловно, это оказывает негативное воздействие на окружающую среду.
Чтобы сократить количество захораниваемых отходов, есть два пути, и они идут параллельно. Первое — увеличивать переработку. Второй — сокращать количество образования отходов. Эти вещи взаимосвязаны. Что до второго направления, оно касается как вообще минимизации образования отходов, так и повторного использования, что сегодня очень актуально. Тем более часть вещей по своей природе не предполагает длительного использования, например, детские вещи.
На Западе подобный подход достаточно развит. Среди мотивации, во-первых, экологическое сознание — сознательное желание сократить объем образования отходов. Второй момент — стоимость услуг по обращению с отходами там достаточно высокая. Возможность повторного использования отдельных вещей — это дополнительная экономия. У нас же пока тарифы невысокие, поэтому вряд ли это будет существенным стимулом. Более того, пока в нашей стране ориентируются на средние показатели образования отходов, без индивидуализации подхода, когда каждый платит за то количество отходов, которое после него образуется: при таком раскладе сложно говорить об экономической заинтересованности даже в случае высоких тарифов. Так что для нас первоочередной путь — повышение сознания, желание оставить меньший след на планете.
НА ЗАМЕТКУ
Как подготовить вещи, прежде чем отдавать их?
• Проверьте, чтобы пуговицы, замки, кнопки, молнии были в рабочем состоянии.
• Вещи должны быть постиранными и, желательно, поглаженными.
• Осмотрите обувь: она должна быть не стоптанной, с рабочей молнией, с набойками, со стельками и шнурками.
Делиться ненужным — процесс естественный и понятный. Люди делали так веками. Но только сейчас это явление породило новый экономический тренд — шеринг-экономику. Первопроходцами здесь стали сервисы Uber и Airbnb. Первый предоставил возможность делиться поездками, второй — позволил сдавать в аренду пустующее жилье. В прошлом году рыночная капитализация Uber составила 68 млрд долларов, Airbnb — 31 млрд. И шеринг разрастается: если в 2014 году, согласно данным PwC, объем этого глобального рынка оценивался в 14 млрд долларов, то к 2025 году предполагается рост до 335 млрд. О том, к чему это может привести и сможет ли наша страна вписаться в мировой тренд, беседа с кандидатом экономических наук, руководителем центра популяризации экономической науки и поведенческих исследований МеMicroMacro Александром Кравченко.
— Есть мнение, что шеринг-экономика в перспективе превратит мир в глобальный пункт проката. Однако аренда — явление совсем не новое.
— С шеринговой экономикой есть большая научная проблема: нет четкого определения, что это такое. Было исследование: авторы проанализировали 420 источников упоминания шеринговой экономики и пришли к выводу, что каждый подстраивает его под себя. Первоначальная же идея: «Давайте мы будем делиться вещами, которые нам временно не нужны».
С этой точки зрения, площадки, где люди могут выставить объявления о продаже, обмене вещей, сдаче их в аренду — это и есть шеринг. Взаимодействие может быть и на уровне компания — компания, когда они разделяют ресурсы. Например, общий колл-центр, коворкинги. Но это не связь компания — человек. В Uber, в отличие от традиционного такси, машина необязательно принадлежит таксопарку. Любой желающий может стать водителем Uber, если он соответствует определенным требованиям. Мы фактически помогли связаться человеку, который хочет уехать, и тому, кто хочет подвезти. Нюанс, что условия сделки определяют не сами участники, а сервис. А вот BlaBlaCar, площадка для поиска попутчиков, это чистый шеринг. Там такой принцип: я еду в Москву на своей машине, я и все равно поеду, а со спутником — не усну за рулем и разделю цену за бензин.
— Как быть с модными сервисами, типа кикшеринга, байкшеринга, каршеринга? Самокаты, велосипеды, машины здесь принадлежат компаниям, люди лишь используют их совместно.
— Это аренда. Некоторые из подобных компаний так себя и позиционируют: микролизинг, фактически — краткосрочный прокат. В чем отличие от классической аренды? Раньше нужен был стационарный пункт приема: где взял, туда и верни. Но в реальной жизни у нас другие требования: машина нужна мне во дворе, и взять я ее хочу не на весь день, а поминутно. Подобные «шеринги» позволяют это сделать.
— Если вернуться к идее обмена, она работает давно. В том же СССР одолжить на выход платье или инструмент было в порядке вещей. Но тогда был дефицит. Почему шеринг выстрелил сейчас, в эпоху изобилия?
— Это не новое изобретение, но многое изменилось. Раньше обмен шел только между знакомыми людьми. Что внес шеринг? Вам больше не надо знать того, кому вы одалживаете имущество. Airbnb: к вам может приехать незнакомец не только из вашей, но и из другой страны. В СССР обмен был, действительно, необходимостью. Сейчас это происходит добровольно. К этому подтолкнуло три вещи. Во-первых, развитие техники: появилась автоблокировка машин, велосипедов, электронные замки в квартирах. Во-вторых, технологии, которые позволяют упростить общение с незнакомцами (мобильный интернет и распространение смартфонов). В-третьих, изменилось представление о ценностях. Раньше статусно было владеть всем, теперь это необязательно. Согласно исследованию PwC, 86% респондентов согласились, что шеринг делает их жизнь более доступной, 81% — что вещи дешевле делить, чем владеть ими самому.
— Все это ведет к сокращению потребления в принципе: к примеру, если мне нужно что-то починить, у меня больше нет нужды покупать набор инструментов — я могу взять его напрокат. Тем временем реальный сектор — это налоги и рабочие места. Как традиционной экономике справиться с таким вызовом?
— Пока не могу однозначно сказать, что потребление существенно сократится. Как показало американское исследование, с приходом Uber и Lyft количество машин в пользовании не уменьшилось, а выросло, хотя и незначительно. В идеале, конечно, потребление сократится, но не так сильно, как может показаться на первый взгляд.
Что же касается влияния на традиционную экономику, она перестроится. Как это было с таксистами. Было исследование о том, как приход Uber изменил работу обычных таксистов в Нью-Йорке. Выяснилось, что они не потеряли в деньгах и в клиентах. Но изменилась область, где они ездят, — желтые автомобили переместились на окраины. В центре — только Uber. Площадь поездок привычных такси тоже увеличилась. И это хорошо для всего общества. Почему? Значит, жители окраин теперь гораздо быстрее могут получить такси. Экономисты любят вспоминать принцип созидательного разрушения, придуманного Шумпетером: он говорил, что внедрение любой инновации предполагает, что мы что-то сотворим, но при этом что-то разрушим. То есть чья-то жизнь ухудшится, но при этом общество в целом выиграет.
— Какими могут быть негативные последствия?
— Примеры уже есть. Против Airbnb проводились протесты: в туристических городах люди начинают покупать квартиры только ради сдачи их в аренду. Соответственно, растут цены на жилье, местные жители жалуются, особенно те, кто имеет невысокий доход, — город для них становится очень дорогим. Показателен пример Китая с велосипедами. В 2017 году здесь насчитывалось более 77 шеринговых компаний. Конкуренция огромная, шли ценовые войны, закупались новые велосипеды. В результате тротуары были просто завалены байками, мешали движению. Итог: на рынке остались две компании. Власти ужесточили регулирование: например, ввели правила о том, где можно оставлять велосипеды, где можно на них передвигаться.
— В мире появляется все больше платформ для шеринга. Люди делятся чем угодно — от надувного бассейна до домашнего питомца. У нас подобный обмен — удел в лучшем случае закрытых сообществ.
— Если судить оценочно, у нас очень популярна продажа ненужных вещей, а вот схема с обменом пока не работает. Думаю, это связано с доверием. У нас восточный тип доверия: мы доверяем членам семьи и узкому кругу людей. На западе иначе — там доверяют незнакомцам. Если они не оправдали доверия — можно подать в суд. Человек знает, что он может обратиться в суд, и понимает, что за ним стоит система, которая защитит его.
У нас меняются поколения, а с ними и установки, поэтому, думаю, в перспективе мы тоже сможем прийти к идеям глобального шеринга.
gavrusheva@sb.by
