Подфартило мне так подфартило. Довелось съездить со школьной экскурсией в один из древних наших городов. Группа смешанная, классы — от 6–го до 9–го, в учителях путаются. И мне ничто не мешало занять позицию тайного посетителя (ее часто используют проверяющие для объективной оценки работы). Точнее, тайного родителя. Взглянуть на школьников среднего возраста из гущи событий — это вам не фунт изюма, а настоящий культурный шок.
Я никогда не думала, что 13–летний ребенок способен умять за 3,5 часа поездки вдобавок к внушительной маминой ссобойке по пакету чипсов, соленых сухариков и карамельных вафель плюс выпить 3 бутылки сладкой газировки. И все равно хотеть фастфуда! Или что он может быть кофеманом до такой степени, что средний «американо» ему требуется на каждой санитарной остановке. Но это оказалось прозой жизни, глядя на которую только и оставалось задаваться мысленно вопросом: «А родители–то в курсе? Скажем, вон той разбитной очень крупной девочки, прям гордящейся, что по части выпитого лимонада она в нашем автобусе поставила рекорд?» У шуршания пакетами и бульканья из бутылок было, впрочем, две альтернативы: либо до одурения вглядываться в экран своего смартфона (на обратной дороге — в полной темноте), либо перекрикивать друг друга. Бедный наш экскурсовод! Из 50 человек его слушали максимум 10, в основном учителя. Для остальных он был надоедливой радиоточкой, которую поскорее хотелось заткнуть. Но ничего, интеллигентно продолжал гнуть свою линию. Пропустив мимо ушей даже очень громкое, на весь салон, предложение очень наглой девочки:
— Пусть он перестанет говорить! У меня от него голова болит!
— Как так? Это его работа! — возмутилась учительница. — Не хочешь слушать — надевай наушники.
— У меня их нет! — глазом не моргнула девочка, которая, как оказалось, на уроках в них преспокойно сидит. Конечно, и теперь наушники были в кармане, но ведь надо было принципиально топнуть ножкой: «А я хочу!» Интересно только, с кого пример берет?
Стоит ли говорить, что и у исторических объектов экскурсоводов слушали все те же 10 человек, а остальные носились, визжали и далеко разбредались по территории. Что в музее юная поросль смартфонами фотографировала что попало, не дожидаясь объяснений гида. И вообще, похоже, только и думала, как бы устремиться в буфет, за новым запасом чипсов и газировки. Прямо любопытство берет: о чем вечером они рассказывали родителям, о каких таких впечатлениях? Апофеозом лично для меня стала шестиклассница, сидящая через проход. Всю дорогу туда–обратно она тихо портила себе зрение, играя на телефоне, а вот на подъезде к Минску в нее вселился зверь. Девочка вдруг схватилась двумя руками за переднее сиденье и начала с остервенением его трясти, как грушу. Одноклассницы даже подпрыгнули и в ужасе повернулись...
«Ну что ты хочешь, гиперактивные дети, первый день каникул, отрываются», — пожала плечами подруга в ответ на мой рассказ. Я и сама понимаю, что глупо всплескивать руками, ахая: что за поколение растет! Это данность. И педагоги ее принимают. По крайней мере, на своих учеников, невесть зачем поехавших на экскурсию, они ни разу по–настоящему не повысили голос — действовали увещеваниями, уговорами, шутками–прибаутками. Одна потом призналась: «Воспитание, культура у некоторых такие, что школа очень мало может что изменить». Тем более без поддержки семьи, уверенной: их дитятко — сущий ангел, недооцененный талант, все на него наговаривают. Эх, вменить бы каждому из нас обязанность хоть раз да поработать «тайным родителем». Вмиг бы рассеялись кое–какие иллюзии. И насчет того, почему дети нынче порой такие хилые, и почему в школе не тянут, и какие они там, за домашним порогом.
gabasova@sb.by
