— Стареет деревня, молодежь уезжает... А там, где три- семь дворов да старики одни, нечестным людям в самый раз разгуляться. Рискуют ведь они минимально. Представьте, вор полез в сарайчик за пятью курицами. И даже если одинокая пожилая хозяйка услышит, то побоится выйти из избы... Зачастую лихоимец просто в открытую заходит в дом и требует деньги, спиртное. Откажешь — жизни можешь лишиться... Даже если это местный пьяница, помощи от соседей, особенно в темное время суток, не жди: они такие же старики, не могут оказать сопротивления... Существует и чисто меркантильный фактор: завтра к этому пьянтосу придется обратиться с просьбой обработать приусадебный участок, например. Вот и терпят старики. Уж если совсем допекут — в милицию пожалуются. А так, если по мелочи, то молчат, заявлений не пишут. Если только друг другу пожалуются.
Как помочь пожилым сельчанам? В каждый деревенский дом телефон не поставишь — нет технической возможности, особенно в небольших населенных пунктах. Да и скоро ли по звонку помощь придет?! К каждому человеку не приставишь и стража порядка. А участковый инспектор милиции, который закреплен за определенной территорией, хорошо, если раз в месяц на этот “отшиб” заглянет. А то и того реже появляется. Выходит, нет от криминала защиты?
Думается, есть. И заключается она, абсолютно уверен, не в том, чтобы защитить техническими и прочими средствами пожилого сельчанина. А в том, чтобы ликвидировать вокруг него криминальную среду. Конечно, за тунеядство в чистом виде не судят. И чтобы определить алкоголика на лечение, надо, чтобы он довел и близких, и участкового, что называется, до белого каления. Не применишь и санкций закона к человеку лишь за то, что он ранее был судим. Но все перечисленные лица относятся к группе риска, в поле охраны закона и правопорядка. Значит, чтобы они и подумать не могли о черных делах, остается одно: установить за ними постоянный и действенный контроль.
Первое лицо тут — участковый инспектор, потому что он обладает практически неограниченными административными возможностями в случае малейшего нарушения общественного порядка, не говоря уже о преступлении. И чтобы эти возможности полностью реализовывались, ему следует проживать на обслуживаемой территории, а не в райцентре, бывая в деревнях лишь наездами. В Костюковичском же районе так и складывается. Только один инспектор из семи участковых проживает на “своей” территории. Еще двое живут на одном участке, а обслуживают другой. И четверо — “варяги” из райцентра. Думается, не лучше ситуация и в других районах области.
Сейчас ведь как чаще всего получается: случилось в селе преступление — приходится высылать дежурную оперативную группу из райотдела. И хоть она называется оперативной, не всегда может оперативно сработать. Случись же несколько преступлений в одно время — и высылать некого.
Живя же постоянно на закрепленной территории, — это, как правило, населенные пункты одного сельсовета, — участковый инспектор милиции имеет возможность не только быть в курсе всех деревенских событий, но и нежелательные предотвращать, проводя профилактическую работу. А ведь она не только в том, чтобы кому-то грозить, кого-то наказывать. Достаточно зайти к человеку, склонному к антиобщественным поступкам, поинтересоваться житьем-бытьем. И он поймет, что находится в поле зрения правоохранителей, что любой его “номер” не останется незамеченным, а значит, лучше попридержать норов.
Раньше, в совсем недалекие времена, в помощниках у участкового инспектора были общественные инспекторы, нештатные сотрудники милиции, дружинники. Сейчас первых двух формирований не существует. Принято положение о народных дружинах, но пока они создаются вяло, потому что решение о поощрении дружинников отдано на усмотрение руководителей трудовых коллективов, при которых они создаются. Те же не очень хотят предоставлять три дополнительных дня к отпуску либо делать какие-то выплаты. Поэтому и тормозится доброе дело.
Не так давно во всех населенных пунктах появились старосты или старейшины. Они стали существенным звеном в системе местного самоуправления. Особенно если речь вести о благоустройстве. Но переломить ситуацию с безопасностью в деревне старейшины не смогли. И не потому, что не захотели. Наделив их немалыми общественными функциями, законодатели не защитили старейшин законом, не определили их роль в деле охраны общественного порядка. И старейшина хоть и авторитетный сельчанин, но простой человек да еще в возрасте. Поэтому для люмпенизированных элементов он административной опасности не представляет. И не берется в расчет.
Как видим, по отдельности набралось немало факторов, которые могут повлиять на безопасное проживание пожилых людей в деревне. И в связи с этим вспоминается всем известная притча, как отец демонстрировал сыновьям силу единства и согласованности, ломая отдельные прутики голика, проще говоря, веника, которые вместе, в самом венике не ломались. Вот и нам предстоит достигнуть эффекта голика в обозначенной проблеме.
Эффект голика
Продолжаем обсуждать проблему правовой защищенности пожилых людей, живущих в малых деревнях. Именно они и их немудреное подсобное хозяйство чаще всего становятся объектами преступных посягательств. Сегодня свою точку зрения по просьбе корреспондента “НГ” Виктора Кубеко высказывает прокурор Костюковичского района, старший советник юстиции Анатолий Егорович МАЛАХОВСКИЙ. Умудренный житейским опытом человек, он в один из созывов был депутатом Верховного Совета республики. Под руководством опытнейшего правоведа Малаховского Костюковичская прокуратура — в числе лучших в области. Долгое время он командовал райотделом милиции, потом работал судьей. За плечами Анатолия Егоровича и служба в качестве агентурного разведчика в Афганистане. За образцовое выполнение интернационального долга он награжден двумя боевыми орденами.
