Идеальный чиновникЭто очень компетентный и очень энергичный человек и в то же время - педант.
В ведении концерна "Беллегпром"
Свыше 100 субъектов хозяйствования,
в том числе 91 промышленное предприятие, из которых 71 является негосударственным.
Предприятия концерна выпускают сотни видов продукции более 5 тысяч наименований. Фирменная торговая сеть насчитывает более 160 магазинов, 400 торговых секций, 22 торговых представительства за рубежом.
Предприятия концерна выполняют заказы инофирм из 40 стран мира.
Эдуард Михайлович Нарышкин - президент концерна "Беллегпром". В его ведомстве - все то, что в советские времена иронически называли "легонькая" промышленность.
Я вот думала тогда: чем мы хуже других-то? Ракеты в космос запускаем, а дамскую сумочку приличную сконструировать не можем! Или,к примеру, белье. Тут вообще все смущенно опускали очи долу: сатиновое исподнее для созерцания никак
не приспособлено, нечего о нем и говорить. Говорить тогда принято было о громадье планов, бригадном подряде и хозрасчете. И "легонькая" промышленность, "выполняя-перевыполняя", лихо тиражировала убогую одежду, негнущиеся штиблеты, щетки-мыльницы... В общем, жила отдельной от народных чаяний жизнью.
Эта промышленность работала на массу, а массе шиковать не положено. Нынче такое положение вещей потребителя явно не устраивает. Масса вдруг распалась на индивидуумы, стала украшать свой быт и себя. Легкая промышленность впала в недоумение (почему родное население проявляет такое невнимание ко всему отечественному?) и предприняла ряд попыток понравиться потребителю. Появились "Милавица", "Белвест" и "Коминтерн", но совершенно гениальный вопрос Райкина (помните?): "К пуговицам претензий нету, но, ребята, скажите: КТО СШИЛ КОСТЮМ?", нет-нет, да и встает перед легпромом со всей своей бескураживающей остротой.
Впрочем, крайних наконец-то нашли. И мой собеседник Эдуард Нарышкин говорит об их деструктивном влиянии без устали: это наши гиганты-предприятия, которые своей неповоротливостью мешают следовать в ногу со временем и... китайские "челноки". Действия китайцев вообще вышли из-под всякого контроля. Они (и представители некоторых других стран Юго-Восточной Азии, куда переместился планетарный центр по производству блузок, маек, платьев, шарфов, обуви и всякой-разной домашней утвари) завалили своей продукцией магазины и рынки всего мира. В этом и заключается основная проблема, с которой приходится бороться главе концерна "Беллегпром". До этого 7 лет он руководил предприятием "Бобруйсктрикотаж". Руководил неплохо, даже нашел для своего производства инвестора - итальянцев. Перспектива борьбы с конкурентами рисовалась неплохая, однако с трудом найденные инвесторы помыкались и, не сумев понять нашей специфики, ушли. Итальянцев напугали субсидиарной ответственностью в случае банкротства "Бобруйсктрикотажа". Они почесали затылки и подались со своими заказами (оборудованием, лекалами и сырьем) в Тунис, Румынию и, конечно, Китай.
...Мы встретились с президентом концерна "Беллегпром" без всякой предварительной договоренности. Я позвонила, он сказал: "Приходите в 18.00". До назначенного времени - 1,5 часа. Кинулась собирать вопросы, как всегда, по принципу: "Что бы ты хотел, но стеснялся спросить...", а мне и говорят его коллеги: "Нарышкина стесняться? Это смешно!"
- Это как понять, Эдуард Михайлович? - спрашиваю уже при встрече.
- Может, это недостаток бюрократической закалки.
- Под закалкой вы что понимаете? "Я занят, позвоните попозже"?
- Да нет... Я ведь действительно практически всегда занят: каждая минута расписана. Просто бывают свободные минуты - бюрократ никогда не потратит это время на посетителей. Я - запросто: почему бы не принять человека? Ведь он пришел, ну... знаете: "как к отцу родному".
- По-моему, вы еще молоды для такого сравнения.
- А вот ко мне одна швея пришла (почти в матери годится) и сказала именно эти слова: "Некуда больше податься, я к вам, как к отцу". Другая женщина просила помочь уехать в Чехию: ее муж был там на заработках и случилось несчастье: обгорел. Я поднял на ноги многих людей, быстро сделали паспорт. Купил билет и отправил ее на следующий день автобусом - с загранпаспортом и деньгами.
- Не боитесь это афишировать? Люди подумают: вот куда надо идти с проблемами!
- Я ведь рассказываю о случаях исключительных. Выслушаю-то я всегда, но если не смогу помочь, так и скажу: не в моей компетенции.
- Если перейти в профессиональную сферу, часто говорите себе: "Не в моей компетенции"?
- Бывает. Вот, к примеру, я хочу, но не могу уменьшить налогооблагаемую базу.
- Когда вы садились в это кресло, наверное, знали, что нужно изменить?
- И да, и нет. Есть отличное выражение: точка зрения зависит от высоты сидения. Видите ли: руководить концерном - принципиально другой вид бизнеса. В первые месяцы работы в "Беллегпроме" я приехал поздравить с 50-летием моего коллегу (тоже президента концерна). Юбиляр сказал мне: "Последний день твоей работы на предприятии был последним днем получения удовлетворения от сделанного". Работа министра или президента концерна - это перманентные проблемы: разобрался с одним предприятием, а еще 4 - 5 на подходе, и так бесконечно. Специфика последних 20 лет бизнеса в легкой промышленности в том, что все крупные заказы ушли в Юго-Восточную Азию.
- Ваша "любовь" к этому региону общеизвестна.
- Замечательный регион: славится отношением к делу, поддержкой экспорта, традициями, историей и культурой. Но, к сожалению, дружба дружбой, а табачок врозь. Пусть они курят свой, а мы будем свой. Только вот с "табачком" проблема: львиную долю забирают китайцы.
- "Табачок" - это рынки сбыта, как я понимаю. А чего ж вы их отдаете?
- Забирают, не спрашивая! Я объясню: наш рабочий трудится исходя из колдоговора, а их - по 12 часов в сутки.
- Но наша продукция...
- Секундочку, - Нарышкин припечатал ладонью столешницу, заваленную бумагами. - Они работают больше в 2 раза, получают меньше в 2 раза. Да там некоторые работают за плошку риса! Ограниченная рождаемость в Китае подталкивает родителей к тому, что они не регистрируют детей. Молодые люди без паспортов считают за счастье устроиться на предприятие на самых кабальных условиях. Они трудятся за "черный нал".
- Где связь между условиями колдоговора и нашей кривой проймой? О чем мы говорим?
- О том, что там дешевле труд рабочего!
- Это влияет на себестоимость и цену. Но ведь успех сбыта зависит и от качества.
- А в Китае - свои хлопок, шерсть, кожа и химическая промышленность. Там начальниками работают люди из Западной Европы. Они привнесли свои технологию и требовательность. Китайцы достигли того, что есть и у нас: брак от 1 до 5 процентов!
- Давайте поздравим китайцев, хоть им с такой зарплатой и нелегко выполнять требования европейцев, и вернемся в Беларусь.
- Да, качественная продукция и у них стоит больших денег! - не пожелал оставить любимую тему Эдуард Михайлович. Я вынуждена была признать: информаторы оказались правы, предостерегая от опрометчивого шага - в самом начале затронуть "китайский" вопрос. - Электроэнергия, накладные расходы у них дешевле, нет зданий и сооружений, - убеждал меня между тем Нарышкин. - Они под шатрами по 12 часов и без выходных-проходных вкалывают! Вот вам и результат.
Я согласилась с тем, что результат налицо.
- И что нам с такой конкуренцией делать?
- Вот именно! Можете поверить, принято огромное количество мер. Но не всегда удается задуманное осуществить. Экспорт Китая в легкой промышленности - 90 млрд. долларов! А вся легкая промышленность Беларуси - это 500 млн. долларов, экспорт - всего 260 млн. Они нас просто задавят объемом и ценой, а скоро и качеством. Но как бы то ни было, Китай от Европы и Америки на огромном расстоянии, грузы идут 40 - 45 дней. Европейские эксперты признают: самое главное, что удалось сделать нашему Президенту - это сохранить промышленность. Я разговаривал с крупными мировыми производителями. "Пума" и "Рибок" собираются выводить из Азии часть своих мощностей (нельзя складывать яйца в одну корзину). В Европу производство вернуть уже невозможно: высокая себестоимость труда (зарплаты в 1.000 долларов). Беларусь в этом смысле очень интересный регион.
- Это вы к чему?
- К тому что у нас... есть... исторический шанс, - Нарышкин приподнял брови и кинул многозначительный взгляд. Посмотрел так, будто бы от моей смекалки в этот момент зависит, насколько этот шанс будет использован.
- Звучит оптимистично.
- Более чем оптимистично! - поддержал меня Эдуард Михайлович. - Инвесторы очень серьезно ведут разведку. Мы уже имеем 6,8 млн. долларов прямых инвестиций, а запланировано 8 млн. Бьемся за каждого инвестора, понимаем, что он приходит не только с деньгами и новым оборудованием, но и (самое главное) - с рынками сбыта. Очень мешает недобросовестная конкуренция. Через свободную границу между Казахстаном и Россией приграничный "челнок"-китаец делает 3 - 4 ходки в день! У нас пока люди небогатые, вот и покупают китайское. Я просто хочу объяснить: мы не можем себе позволить позиционироваться на низкодоходную группу населения.
- Допустим, я отношусь к высокодоходной группе. Пожалуйста, позиционируйтесь на меня. Что сможете предложить?
Нарышкин помолчал, наверное, прикидывая, как отбить у меня желание выглядеть в глазах читателей богатой женщиной.
- Конечно, мы пытались такое производить, но предприятия-гиганты, многотысячные коллективы, которые работают на большие объемы...
Он снова замолчал. Я подумала: на бедных мы рассчитывать не можем, потому что их "забрал" азиат, на богатых не можем, потому что крупные предприятия - это, как правило, ширпотреб. Я запуталась. И рассказала Нарышкину о том, как перед интервью зашла в нашу корректорскую поговорить с женщинами. Хотелось узнать, что им не нравится в продукции отечественного швейного и трикотажного производства. Оказалось: во время носки обнаруживается, что вещи плохо скроены, теряют после стирки цвет и форму. Исключением оказалась маечка от "Свiтанка", доставляющая радость одной из моих коллег. Я обратила внимание Эдуарда Михайловича на то, что у каждой имелись в наличии "наряды" отечественных фабрик. Но удовлетворения эти вещи нашим дамам не принесли. Наденешь, и после первой стирки ощущение, будто на шее табличка: "100 рублей тебе цена". Этого женщина не может допустить, это совершенно невозможная катастрофа! Потом я решила похвастаться: спросила президента концерна, нравится ли ему моя трикотажная блузка, купленная несколько лет назад в Румынии (местное производство).
- Сплошная синтетика, - заявил Нарышкин. Я потом рассмотрела ярлычок: полиэстер с 30-процентной примесью хлопка. - А ваша льняная кофточка... тоже не чистый лен.
- Эти вещи выглядят так, как выглядели 3 года назад, когда я их купила по весьма доступной цене. Кто вам не дает делать такие вещички? Они удобны, милы, их наденет и богатый, и бедный.
- Кто не дает делать? - переспросил глава "Беллегпрома". - Если говорить о синтетике, то наше предприятие "Химволокно" производит то же самое, что и 30 лет назад - гигантскими объемами.
- А вы не берите это сырье.
- Не брать? Можно купить в Европе или на Тайване. Но пошлины! А у них такое разнообразие и такая высокая феломентность (количество сечений на единицу нити. - Авт.)! Чтобы полотно было хлопкоподобным, нужна большая феломентность. У нас об этом не может быть речи: мы свою химическую промышленность не развивали. В результате работаем с тем, что называется "я его слепила из того, что было". Швейники первыми перестроились: начали покупать импортные ткани. Что касается трикотажа, то не все так плохо. Я давал интервью ко Дню легкой промышленности, и девушки-журналистки сказали мне: "Носим бобруйский трикотаж". Поверьте, достойнейшие вещи есть. Но этому мы научились у итальянцев.
- Вы часто говорите: мы психологически не готовы носить отечественное.
- Говорю. Мы и впрямь пропитаны космополитизмом: если импортное - значит, хорошее. А у нас много достойных изделий.
- Какой процент продаете в Беларуси?
- Разные предприятия по-разному. В целом - половину. Но Оршанский льнокомбинат производит 75 процентов продукции на экспорт.
- Это хорошо или плохо?
- Вопрос... С точки зрения государства - хорошо: положительное сальдо, с точки зрения потребителя - наверное, не нужно ему столько нашего льна. Хотя бы потому, что у него нет отделки. Вот у вас кофточка из пряжи с добавлением льна.
- Лен с вискозой - 50 на 50.
- Пусть так. А есть псевдолен. Если вы видите, женщина идет, на ней лен не мнется - это просто имитация, может даже 100-процентный полиэстер, но высокофеломентный. Вы и не поймете, лен это или нет! А женщины покупают, не думая о том, дышит это или нет. Удобно, красиво, и все.
- Я что-то не пойму: вы хотите, чтобы мы носили только натуральное, а красиво это или нет, не задумывались? Этак и в мешок можно завернуться. Натурально и дышит.
- Нет-нет, не надо в мешок. Обязательно должно быть красиво. Сейчас мы все чаще говорим не о легкой промышленности, а о бизнесе в моде. Запад давно выпускает одежду мелкими сериями, и мы к этому придем. Но пока ни руководители предприятий, ни коллективы, ни многие другие люди, которые имеют отношение к нашему бизнесу, ментально не готовы к реструктуризации. Убедить людей в том, что каждый цех может работать с разным инвестором, очень сложно.
- Это, по-моему, так ясно. Даже неудобно объяснять.
- Неудобно, а приходится! Вот как могло бы произойти на Барановичской швейной фабрике. Один цех пока для пробы пытаются взять в аренду шведы, другой - немцы, и со временем каждый цех станет маленьким предприятием. Каждое будет работать на свой рынок. Раз инвестор туда пришел, коготками увяз, будет заинтересован в том, чтобы использовать эффективнее. Мы привыкли думать, что продукцию обязательно должны покупать. На практике все сложнее. А ведь практика - критерий истины, так говорил китаец Конфуций. Например: нельзя из страны вывозить товар партиями! И что? Убрали оптовика и посредника! Сегодня этот посредник нам нужен как воздух, но вернуть его теперь очень тяжело. Вы привыкли покупать ручки у одного производителя, с чего бы вам идти к другому?
- Если другой не придумает веских аргументов, действительно не с чего.
- Точно! Но для этого нужна реклама, которая стоит денег. И аргументы не должны быть голословными. Это элементарная теория брэндов. У меня есть свое видение этого вопроса. Брэнд - это сказка, мы все в душе маленькие или большие дети, которые хотят верить в сказку.
- Но почему-то никто не хочет убедить меня в том, что "Калинка" - это сказка. И не желает аргументировать.
- Вот-вот. Только 10 - 12 процентов предприятий этим занимаются. Ну не тащить же их на аркане! Я говорю: "Реклама - двигатель торговли", а они: "Нет денег". А потому "нет", что не рекламируют продукцию! Далеко не все это понимают.
- Что ж у нас все такие непонятливые?
- Да говорю же вам: менталитет у нас такой. Талантливый топ-менеджер - острейший дефицит! Как только более-менее приличный специалист появляется, немедленно перекупают. Я даже на минские предприятия приходил и говорил: "Ребята, художники, конструкторы, маркетинг и сбыт должны оплачиваться сдельно - от продаж". Сегодня даже директора предприятия найти проблема. Не говоря о том, чтобы найти толкового.
- А желающие-то есть?
- Нет! И желающих особо нет.
- Зарплата директора предприятия увязана с зарплатой рабочих, разве это правильно?
- В моем понимании - нет. Сейчас это 4 средние зарплаты. Но нужен еще процент от прибыли, как на Западе. Чтобы директор был заинтересован в результатах хозяйственной деятельности. И рабочим будет лучше: прибыль больше, налоговые отчисления... Все станет мотивированным и разумным.
- Сделать все разумным не в вашей компетенции?
- Конечно, нет. То, что хотелось осуществить, я оформил в виде предложений, но этот пакет документов не был воспринят.
- Когда это было?
- В конце прошлого года.
- То есть вы вступили в должность в августе, в сентябре осмотрелись, разобрались с "Алесей"...
- При чем тут "Алеся"? Это частный факт.
- Вы занимались этим частным фактом, и это заняло много сил и времени, ведь так?
- Да, очень много времени.
- Я просто хочу восстановить первые месяцы вашей работы в концерне. А почему вам так не нравится упоминание об "Алесе"?
- Потому, что много грязи вокруг этого было. А разработкой предложений я занимался параллельно, с первого дня. Они у меня уже были, я просто систематизировал, сформулировал и к концу года обнародовал - там, где это было нужно. Но все министерства, которые визируют разные позиции, написали отрицательные заключения. Потому что это противоречит действующему законодательству. А на "Алесе", - мой собеседник неожиданно решил вернуться к неприятной теме, - был классический случай. Замечательное было предприятие. Но просто "проелось". Я сам трикотажник и знаю, что бы они там ни говорили: падение темпов продаж в 8 раз - тревожный симптом. А они почивали на лаврах, не создавали собственную маркетинговую сеть. Когда произошел кризис 1998 года, все резко изменилось. К этому времени они успели осуществить несколько неудачных проектов: строительство очень дорогого дома на улице Варвашени, магазина в неудобном месте с мраморной отделкой стоимостью миллион долларов (можно было построить 10 магазинов по 100 тысяч), паркет в швейных цехах укладывали. Кроме того, необоснованно высокие зарплаты в период падения производства выплачивали... себе. Эти зарплаты получали ИТР и дирекция, не думая о том, что их работа - это не сладкая жизнь на паркете, а тяжелейший труд. Когда была возбуждена процедура банкротства, бывшее начальство кинулось в амбиции: "Наша недвижимость в центре города, вы продешевили!" Да, эти здания дорого стоят, если в них разместить казино. Но речь шла об организации производства. О производстве, кстати, никто не думал: когда пришел инвестор, они даже пробные заказы не выполнили, сразу получили рекламацию. В склоках и дрязгах растеряли квалификацию. Суд и прокуратура подтвердили: все нами было сделано правильно. У предприятия полно долгов. Европейский принцип ведения бизнеса - реструктуризация задолженности - это и было применено.
- А почему инвестора вы ищете только на Западе?
- Мы хотим иметь инвестора не просто как покупателя. Вы прекрасно знаете, что законодатели моды - итальянцы и французы. Конечно, мы ориентированы на них. А российские бизнесмены действуют жестко: "Я вложил миллион, хочу, чтобы за три года отбился, понял?" Иностранец тоже подразумевает, чтобы отдача была, но хоть в глаза тебе пальцем не тычет. Пусть они нас используют лишь как рабочую силу, но мы-то у них научимся! Как китайцы научились.
- Западные специалисты у нас, как в Китае, мастерами не работают.
- Потому что в Китае дотация экспорта. Это очень важный момент. А у нас не только не дотируют, но еще и налогом 4-процентным облагают. Это вынужденная мера, но у любого решения есть положительные и отрицательные стороны. Мы всегда ждем идеальных решений. А их нет. Когда работал директором, ой сколько у меня было ошибок! Я тогда еще думал: сколько всего можно сделать - то и это! Я думал: Господи, да они там ничего не делают в том же Совмине, а сегодня все видится иначе. Не бывает ничего идеального, - философски заметил Нарышкин и добавил: И мы с вами не идеальны - не Аполлон и не Венера.
Убаюканная было предыдущими рассуждениями, я встрепенулась.
- Да нет, - тут же поспешил исправить "ошибку" мой собеседник. - Я хотел сказать: каждый из нас хорош по-своему.
- Так же, как отечественный трикотаж?
- Да! - обрадовался Эдуард Михайлович тому, что недоразумение, не успев возникнуть, успешно замялось. - Я вообще в том смысле выразился, - поспешил развить начатую мысль Нарышкин, - что мы не боги и останемся людьми. Мы все непохожи друг на друга. Искусство легкой промышленности заключается в том, чтобы создавать вещи разные, те, что смогут подчеркнуть индивидуальность каждого из нас. В нашем деле важно еще приложить душу, чтобы глаза светились, тогда все будет удаваться.
Мы поговорили о том, как сказку сделать былью, о том, что для этого надо, как сказал мой собеседник, "арбайтен и арбайтен". Потом перешли к вопросам сотрудничества производителя и торговли. Я поделилась своими наблюдениями
: - Торговля вас лично не особо жалует. Отчего это?
- Знаю, что не любят. А за что меня любить, если я все время говорю, что они торгуют чужим товаром? Я в курсе их проделок. Как они торгуют? Хочу - беру товар, хочу - нет.
- Они берут то, что могут продать. Разве это неправильно?
- Да "Милавицу" не хотят продавать! "Правильно", это когда есть правила игры, - начал горячиться Нарышкин. - Вы знаете, какие правила?
- Нет, - я заинтересованно подалась вперед.
- Есть понятие "откат". Мы чуть ли не обязаны платить за то, что товар возьмут и постараются продать! Должны стимулировать продавца в ЦУМе какого-нибудь Урюпинска! Участвует в этом товаровед или... что-то в этом роде. Впрочем, не надо так говорить: "что-то в этом роде". Скажем красиво: ответственный работник торговли.
- В Урюпинске?
- В Урюпинске. И у нас некоторые стали так работать. Магазин акционирован, принадлежит членам трудового коллектива. На них управы нет! Все просто. Товар поначалу реализуют. Денег не дашь, они скажут: нет, нам столько не надо (даже если ваш товар ходовой)! А чтобы сделать психологическую подоплеку, мастерски вводится такой вариант. Вы даете товар, с вами не рассчитываются: "Ой, знаешь, - говорят, - проблемы были, ты следующую партию давай, рассчитаемся потом". Второй раз опять не рассчитываются. Тебе это не нравится. Они: "Ну делай следующий раз подсортировку меньше". А потом говорят: "Вы не даете ни цветовой гаммы, ни ростов". А потом шефу своему эти ответственные работники торговли говорят: так они же не дают ассортимент, вы же видите! У директора предприятия куча проблем: то зарплата, то электроэнергия, то аренда, он разбираться не станет, да и не докажешь ничего! В третий раз предприятие просто не дает в этот универмаг свою продукцию, и все. Они говорят: "Видите, не хочет с нами работать - только по предоплате. Ну и черт с ним, у нас с десяток других". И пошел "откат". Не все так работают, но очень многие. Может, пора создать узаконенный экономический стимул? У нас есть совместное решение коллегии Минторга и концерна "Беллегпром" на этот счет. Будем лоббировать, чтобы и кассовые аппараты были у частных предпринимателей.
- Так это ваша идея?
- Общая. А вы как думали? - засмеялся Эдуард Михайлович. - Ну не любят нас. Но по-другому нельзя. Вы что полагаете, я не знаю, что такое "челночный" бизнес и торговля на рынке? Я сам "челночил" пять лет параллельно с основной работой. Зарабатывать-то нужно было, а воровать не умею. На выходные ездил в Россию и на рынке стоял. Это я к тому, что мне известно, какая у "челночников" жизнь: доходы, налоги и касты. Условия ведения бизнеса должны быть равными. Ведь "челнок"-то у нас товар не берет! Мы говорим: тогда и вы кассовый аппарат ставьте, платите такие же налоги, как и мы. Нужно поощрять только предпринимателя-производителя. А "челноки", купи-продай, всегда будут существовать.
Зазвонил мобильный телефон. Бывший "челночник", а ныне высокий чин Эдуард Нарышкин сказал в трубку: "Привет, мамуль". Я подумала: надо бы спросить президента концерна про родственников. Фамилия у него больно известная - не Нарышкиных ли потомок? Тем более в приемной - бюст Петра. Эдуард Михайлович сказал: "Не знаю"...
- Вы узнайте, сейчас родословные восстанавливают, - посоветовала я. - Это относительно недорого. Интересно ведь, откуда у вас такие склонности: совмещать руководящие должности с черной работой. И за наукой, опять же, на Запад тянетесь.
- Я, когда был директором "Бобруйсктрикотажа", сам с торбами уже не ездил, - улыбнулся Нарышкин. - А без науки нам не выжить, это еще Петр говорил.
