Эдгард ЗАПАШНЫЙ: «Нашим тиграм все равно, во что мы одеты»

«Есть у меня вещь, которой я дорожу во сто крат больше остальных, — рассказывает Эдгард о своем гардеробе. — Надевал ее два раза в жизни и постараюсь никогда не сделать этого в третий...»

— Мы с братом оба ненавидим шопинг. Поэтому одежду для нас ищет… мама. Правда, когда Аскольд женился, его гардеробом стала заниматься и супруга Элен. Но я по-прежнему на мамином «обеспечении». Когда мы приезжаем на гастроли в какой-нибудь крупный город, она обходит все магазины, изучает ассортимент и откладывает подходящие вещи. Нам же остается только зайти, когда в магазине поменьше народа, и потратить час-полтора на примерку. Честно скажу, делаю это скрепя сердце — терпеть не могу примерки! Месяцев пять назад мы были в Нижнем Новгороде, так в тамошнем торговом центре мама накупила нам вещей на несколько тысяч долларов. Позже она совершила набег на магазины Уфы, но там вещи подошли только брату.

Мне, в отличие от Аскольда, нравится классическая одежда. В этом плане мы с ним совершенно разные. Для брата комфорт важнее красоты, поэтому он любит джинсы и футболки. А я хочу, чтобы одежда и фигуру подчеркивала, и помогала чувствовать себя собранным, серьезным. Когда учился в школе, мне нравилась форма! Когда ее отменили, большинство учеников приняли это на ура, но я продолжал ходить в костюме. Максимальная вольность, которую себе иногда позволял, — это надевал вместо пиджака свитер с высоким горлом. В спортивном костюме не пришел в школу ни разу! Хотя из-за гастрольного кочевого быта, когда мы меняли по пять-шесть школ за год, мог бы относиться к этому проще. Кстати, перманентные переезды не мешали нам с братом быть отличниками.

Сейчас у меня, наверное, костюмов пятнадцать разных фирм. Лучше всего сидит Armani. Но хочется же разнообразия!

Классической обуви у меня еще больше — пар двадцать. Туфли должны подходить под костюм и цветом, и формой носка. Вот костюмы Armani чем хороши — под них необязательно покупать ботинки Аrmani. А со многими другими брендами противоположная ситуация, их консультанты сразу говорят: «Под наш костюм нужна только наша обувь, вы примерьте, и сами убедитесь». Примерил — и убедился. Главное удивление, или даже потрясение, связанное с ботинками, я испытал лет двенадцать назад. Одна девушка заявила, что всегда обращает внимание на обувь молодых людей. Я был шокирован! Лицо, фигура, одежда, которая эту фигуру подчеркивает или скрывает, — тут все понятно. Но неужели кому-то могут быть интересны чужие ботинки?! Так я впервые задумался о том, какую важную роль в личной жизни мужчины играют крем и щетка для обуви. (Улыбается.)

Больше всего в этом смысле повезло японцам. Там, кажется, вообще нет ни пыли, ни грязи. Весь месяц, что жил в Японии, ботинки без моего участия оставались чистыми.

ВЛЮБЛЕН ПО СОБСТВЕННОМУ...

— Моей юношеской любовью были кожаные куртки… Наверное, у всех пацанов бывает такой период. У меня он пришелся на время наших гастролей по Китаю — мы туда приехали в 1992 году, когда мне было 16, и прожили четыре года. Купить отличные кожаные брюки и куртку в Китае было несложно. Но, несмотря на то что у меня был мотоцикл, на котором особенно круто мчаться в кожаных штанах и косухе, я не мог их носить! Мы жили на юге страны, в городе Шэньчжэнь, где температура порой достигала сорока градусов. Зато, вернувшись в Россию, я таскал кожаные куртки не снимая. У меня их было две: одна вся в заклепках, другая с бахромой, как у индейцев. Мы с Аскольдом даже для выступлений заказали себе синие куртки с длинной золотой бахромой на спине и рукавах. Хоть у кожи и сильный запах, но наши львы и тигры никак на него не реагируют: мы их приучили не обращать внимания на то, во что одеты. Можем работать с полностью закрытыми лицами — зверушки узнают нас по голосу и движениям. Мы их смолоду к этому приучаем.

У меня в шкафу десятки классных футболок. Одна из самых любимых — с портретом солиста группы Kiss. В школе мы тайно, потому что группа была под запретом и приводила учителей в ужас, обменивались записями «киссов». Вообще майки с принтами в моем гардеробе водятся в изобилии: есть со львами, есть с тиграми, есть с белыми львами и белыми тиграми. Есть с группой Rammstein. Но с особенным чувством отношусь к футболкам с Майклом Джексоном. Я его люблю и очень трепетно храню реликвию — билет на его последний, несостоявшийся концерт «Вот и все». Когда Джексон умер, объявили, что билеты можно вернуть, но я не стал этого делать. 

Уже три года, с тех пор как стал часто ходить на боксерские поединки и бои по смешанным единоборствам, я постоянный клиент фирмы Affliction. Она проводит зрелищные бои и выпускает толстовки с футболками. Одежду этой фирмы носит Оззи Осборн, а ее российским лицом стал Федор Емельяненко. В прошлом году мне даже дали карту VIP-покупателя и подарили на Новый год байкерскую кожаную куртку. В этой куртке я езжу на мотоцикле — правда, редко получается это делать. Возить мотоцикл в регионы нет возможности, а в столице нормально прокатиться можно разве что в субботу-воскресенье.

КУПЛЮ! ЗА ЛЮБЫЕ ДЕНЬГИ!

— Есть у меня вещь, которой я дорожу во сто крат больше остальных. Надевал ее два раза в жизни и постараюсь никогда не надевать в третий… Это майка российской сборной по хоккею с автографами Владислава Третьяка и ведущих игроков — Малкина, Овечкина, Семина. Они расписались мне на ней после победы на чемпионате мира. И чтобы не смылись подписи, теперь ее, естественно, нельзя стирать.

На чемпионат по хоккею я впервые в жизни съездил в этом году — смотрел полуфинал, где Россия играла с Финляндией, и финал, где мы победили Словакию. Когда еще не было ясно, выйдет ли наша сборная в полуфинал, болельщики находились в подвешенном состоянии и покупать билеты не торопились. Потом же мгновенно опустошили все кассы. Поняв, что официально попасть на полуфинал и финал невозможно, я обратился к Малкину. С ним я познакомился за пару лет до этого в самолете. Мы тогда летели в Магнитогорск на гастроли, а он домой. В городе он пришел к нам на представление, сфотографировался со львом, потом мы ходили вместе в кино, играли в футбол. Я набрал его номер и взмолился: «Женя, куплю билеты за любые деньги, только помоги достать!» Но он мне их просто подарил!!! Я получил невероятное удовольствие и от игры, и от дружеской атмосферы. Хоккейные болельщики оказались прямой противоположностью футбольным. Хотя хоккей более контактный и травмоопасный вид спорта, чем футбол, и среди игроков часто случаются драки, болельщики ведут себя на удивление мирно и адекватно. В Хельсинки не было полицейских, напряженно замерших в ожидании разборок. Я жил в отеле с финнами, словаками и чехами — ехал в лифте и слышал от них в адрес русской команды: «Красавцы! Классно играли».

К счастью, у меня есть возможность подходить к кумирам. Моя гордость — коллекция боксерских перчаток. И ее жемчужина — перчатки, в которых провел последний бой Федор Емель¬¬яненко. Это было в июне в Санкт-Петербурге. Федор тогда сразу после победы над бразильцем Педру Риззу прямо с ринга позвал меня в раздевалку. Там огромное количество народа кинулось его поздравлять, а он тем временем начал снимать перчатки. Я посмотрел ему в глаза и сказал: «Мне больше ничего от жизни не надо будет, если ты подаришь свои перчатки!» А Федор спокойно, буднично ответил: «Да забирай». Я выносил их со стадиона, спрятав под куртку от десяти тысяч болельщиков, мечтавших о таком раритете!

Елена ФОМИНА, ООО «Теленеделя», Москва (спеицально для «ЗН»), фото Андрея ЭРШТРЕМА