7 октября в мировой прокат вышел новый фильм c Джулией Робертс «Ешь, молись, люби». За время съемок она не просто влюбилась в индийскую культуру, но и купила дом в том самом городке, где искала смысл жизни ее героиня. Побывав в гостях у актрисы на Бали, мы узнали о том, почему муж ревнует ее к Роберту Паттинсону и почему за последнее время Джулия поправилась на восемь 
килограммов.
У нас впереди ремонт!
Остров Бали, май 2010 года. Услышав, как к воротам подъехала машина, Джулия Робертс вышла нам навстречу. На ней невероятной красоты шелковое зеленое сари с золотым орнаментом и желтая плотно сидящая кофточка – чоли. Волосы собраны на затылке в тугой пучок, на лбу – традиционная для всех замужних индийских женщин красная точка. Актриса крепко пожимает мою руку и приглашает пройти в сад. Мы идем по дорожке мимо банановых и кокосовых пальм, мимо скрытого в густой листве деревянного дома, под каждым окном которого разбиты клумбы с любимыми цветами Джулии – орхидеями, лилиями и ирисами. Чуть поодаль – небольшой овальный бассейн. Сквозь прозрачную голубую воду на дне видна мозаика – знак инь-ян, женское и мужское начало. Рядом с водой коврики для занятия йогой.
Здесь, в городке Убуд, Джулия Робертс купила дом через несколько месяцев после окончания съемок «Ешь, молись, люби».
– Мы с мужем в то время решали, где лучше приобрести домик: на Гоа или на Бали. Просмотрели кучу вариантов. Но когда я оказалась в Убуде, все сомнения улетучились. Этот город – сердце Бали: тихий, очень красивый. Он притянул своим спокойствием и гармонией. Нигде так комфортно себя не чувствовала! Позже я узнала, что Убуд расположен в центре пересечения энергетических меридианов Земли. А какой у нас здесь дом! Вся мебель только из дерева и натуральных материалов. Для меня очень важно, чтобы все вокруг было экологически чистым.
– Непривычно видеть голливудскую красотку Джулию Робертс в сари, с красной точкой на лбу…
– Мне смешно, когда обо мне говорят в превосходных тонах: голливудская красотка, супер-пупер-звезда… Я совершенно обычный человек, а шума вокруг, будто взглядом нефтяные скважины бурю… В сари мне очень комфортно. Будучи в Дели, я накупила их себе десяток – всех расцветок. А, как вы выразились, красную точку – бинди – я ношу только здесь. И это не только знак замужества, но и символ красоты и чистоты. Нескромно, правда? Но говорят, она приносит удачу. В Калифорнии вы вряд ли встретите меня в таком виде. Нет, я бы с удовольствием ходила и в сари, и в шальварах, но, думаю, там общественность меня не поймет.
Прожив в Индии полгода – пока шли съемки «Ешь, молись, люби», – я увлеклась индуизмом, культурой этой удивительной страны, занялась йогой, научилась готовить местные блюда. С удовольствием перебралась бы в Индию жить насовсем, может, лет через десять так и сделаю. Через пару недель мы возвращаемся в Калифорнию. У нас впереди ремонт! Нужно покрасить стены в детских комнатах, доделать бассейн. Сейчас я составляю смету.
Я пробую сладости, лежащие передо мной на подносах: кусочек ореховой халвы, ладду из манной крупы (сладкие шарики, обжаренные в растительном масле и обсыпанные орехами).
– Блюда индийской кухни меня научила готовить Айра – она работала поваром на нашей съемочной площадке. Все у нее было такое вкусное, пальчики оближешь! Я от всей этой вкуснятины поправилась килограммов на восемь, но меня это не беспокоит, да и мужу нравлюсь. Когда я уезжала, Айра подарила мне книгу с рецептами. Так что теперь балую семью индийской кухней. Правда, дома, в Америке, блюда получаются не такие вкусные и пряные, как в Убуде. Может быть, все дело в специях, масле, а может, и в атмосфере. В Калифорнии специи я покупаю в магазине, а здесь на рынке.
– Здесь, на Бали, вы все сами готовите?
– Скажу так: стараюсь быть в курсе всего происходящего. Но у нас есть люди, которые готовят еду, смотрят за домом, садом. Кстати, хочу отметить, что балийцы – потрясающая нация. Они везде, но их не видно и не слышно. Они очень добросовестные, пунктуальные. С ними приятно общаться. Я довольно прилично говорю на хинди. Выучила, когда съемки шли в Дели. Никогда не забуду свое первое ощущение от индийской столицы: оживленная улица, как индийский танец, полна движения, красок, шума. Чудесно пахнет специями. Люди улыбаются… А однажды мы отправились в Агру смотреть на мавзолей Тадж-Махал. Мы видели его на рассвете – здание как будто парило над водой! Ощущение чего-то нереально прекрасного…
Три дня назад мы с мужем и детьми вернулись из Дели: гуляли по улочкам, ходили на базары, катались на слонах, осматривали древние храмы – и сейчас дети рисуют этот город.
– Если вы так увлечены образом жизни индийцев, то, наверное, и мантры знаете?
– Конечно. Многим мантрам меня научил мой духовный учитель – настоятель индуистской обители Дарам Дев. От него я узнала, что мантра – это не просто «песенка», это древняя священная формула, которая несет в себе мощный заряд положительной энергии. Нужно поверить всем сердцем в то, о чем ты просишь. В здоровье и любовь, в богатство и успех… И тогда все, о чем ты думаешь, к тебе придет! В детстве я верила в радость. В самые тяжелые моменты. Даже когда папа умер и я страшно горевала, я и тогда знала: где-то есть радость. И что когда-нибудь она и мне достанется… Только надо жить с ощущением этой радости, пусть и далекой, но определенно существующей.
Если бы не проблемы со здоровьем…
Сентябрь 2009 года. На съемочной площадке фильма «Ешь, молись, люби» крутится пятилетняя индийская девочка Парватти: глазки как вишни, кудрявая головка, оранжевый сарафанчик.
Кому воды принесет, кого сочным манго угостит. Она с удовольствием помогает поварихе Айре готовить еду на 30-40 человек. К малышке все уже привыкли и ласково называют ее «наша девочка»…
Джулия, вспоминая сегодня о съемках в индийской деревне Мирзапур, рассказывает и о Парватти.
– Когда я узнала ее историю, проревела всю ночь. Мать родила ее в 15 лет и выбросила в мусорный бак возле продуктового магазина. Девочку нашла пожилая женщина и взяла себе. Но год назад она умерла, с тех пор местные жители присматривают за ней, подкармливают, одевают. Ночует она у соседей по дому. Ужас! Пятилетний ребенок! Сюжет, достойный Болливуда. Как можно выбросить собственное дитя в мусорный бак? Мои дети, Хэйзел, Финнеус и Генри, очень подружились с Парватти. Она научила их делать гирлянды из цветов, охотиться на крабов. Не хочу бросать слова на ветер, но я постараюсь что-нибудь сделать для этой малышки. А если получится – удочерю. Хотя в этой истории все не так просто. У девочки нет документов. По сути, она никому не нужна. Ее просто нет. А ведь у нее возраст, когда уже нужно идти в школу. Что ее ждет впереди? Проституция? Если не получится удочерить малышку, постараюсь пристроить ее в детский дом, найти опекунов. Она же не собака, чтобы на улице жить…
– Вы хотели бы родить еще?
– Если бы не проблемы со здоровьем, я бы еще троих родила!
Тут Джулия прищуривается, прикладывает указательный палец правой руки к губам. Я киваю головой, поняв, что она просит не развивать эту тему.
– Как вам удается совмещать работу и материнство? Вам помогают няни?
– Няня в Калифорнии у нас есть, но мы пользуемся ее услугами, исключительно когда отправляемся в длительные поездки или если мы с мужем хотим вечером отлучиться. А так мы справляемся сами. Дэнни – потрясающий отец. Он купает, кормит, спать укладывает, читает книги. Даже научился Хэйзел косички плести. Я, конечно, жуткая паникерша. Если дети не со мной, то и дело им звоню: «Поели? Носы вымыли?» Я – сумасшедшая мамашка!
Дэнни иногда на меня шикнуть может, мол, хватит раздражать его частыми звонками. Но я по-другому не могу. За пару лет сидения дома привыкла, что у меня все по графику: проснулись, сделали зарядку, умылись, позавтракали, вышли на прогулку, потом у нас обед, сон и так далее. Как волчок кручусь – и все успеваю делать. И когда из-за работы выпадаю из привычного графика, голова идет кругом. Как они без меня? Первое время, уезжая на два-три дня на съемки, раскладывала в три пластиковые коробки с именами детей одежду, от трусиков до свитеров, носовые платочки, носочки, если нужно – витамины и т.д. Писала подробную инструкцию, что когда нужно делать, в каком количестве принимать и как. Няня все выполняла безропотно, но Дэнни?! Как-то возвращаюсь, а коробки стоят нетронутые. Я уже готова была взорваться, но муж обнял меня и сказал, чтобы я больше так не делала. Что он взрослый человек и сам понимает, что если на улице дождь, то нужно надеть детям резиновые сапоги, а если у них сопли, то взять носовые платки.
– На кого похожи дети?
– На нас обоих. Финн – рыжеволосый красавчик с зелеными глазами, вылитый Дэнни в детстве. Хэйзел – голубоглазая блондинка. Генри родился рыжим, а сейчас волосы начинают светлеть. Он очень красивый! В 2008 году я прочитала в одном журнале заметку о том, что дети у меня больные и страшные. Я расстроилась. Ну как можно говорить так о детях, которых вы не видели? Разве это допустимо? Я тогда написала письмо в судебные органы, чтобы рассмотрели закон, запрещающий охотиться на детей знаменитостей, но до сих пор ответа не получила. Буду писать еще раз. Надеюсь, ко мне прислушаются. Не бывает страшных детей, для каждой мамы ее ребенок самый лучший, самый красивый, самый умный.
– Чем ваши сыновья и дочка любят заниматься?
– Хэйзел – кокетка. Обожает рыться в моих шкатулках с драгоценностями, любит ходить по магазинам, помогает стряпать на кухне. Недавно я научила ее вязать. Хэйзел с таким рвением за это взялась, что пообещала на Рождество всем подарить по шарфику. Финну нравится фотографировать. С камерой он только во сне расстается. Генри любит рисовать, возиться с животными – это у него от меня. В детстве я была уверена, что я – единственный человек на свете, который может разговаривать с животными, и мечтала стать ветеринаром. Генри сейчас думает точно так же. А еще дети любят копаться со мной в огороде.
– В огороде?
– В нашем доме в Калифорнии мы разбили огород, на котором выращиваем овощи: огурцы, помидоры, перец, морковь, репу, тыкву, лук, зелень и т. д. У меня все прекрасно растет. А са-мое главное, что продукты экологически чистые, без химикатов, без добавок. Еще в Малибу у меня есть оранжерея, в которой выращиваю ирисы и орхидеи.
В последнее время мне очень нравится составлять букеты. Подумываю даже пойти подучиться на курсах флористики. А почему нет? Когда-нибудь мне придется уйти из профессии, надо же чем-то заниматься? Вот и открою цветочный магазинчик, в котором буду продавать прекрасные букеты.
Во сне целуюсь с Паттинсоном
– Не слишком ли рано думаете об уходе из кино?
– По сути, с рождением детей я отошла от работы, о чем ни капли не жалею. Если раньше для меня по 3-4 фильма в год – это было нормально, то теперь – больше двух не предлагать. А лучше один. Мы не бедствуем. Муж хорошо зарабатывает. В последние годы я к съемкам подхожу очень серьезно.
Внимательно вычитываю контракт, в котором должны быть прописаны все мои условия, подробно изучаю сценарий. Сейчас не так просто выбрать фильм, в котором хотелось бы сняться, много всякой ерунды предлагают. Вот тут не так давно опять предложили вспомнить про «Красотку». Я говорю: «Ребята, кому захочется смотреть на сорокалетнюю проститутку, которая все никак счастья не может найти?! Это ж смешно!» Продюсеры кивают головой, но ровно через год опять приходят ко мне с этим предложением. Я обожаю «Красотку», сама с удовольствием ее пересматриваю, но не надо портить впечатление. Пусть все останется как есть! Никогда еще сиквелы не были удачными. А фильм, который сделал меня знаменитой, обижать не хочется. Многие писали, что вся проблема в нашей с Ричардом Гиром ссоре. Ерунда! Мы с Гиром не ссорились. У нас замечательные отношения. Просто мы понимаем всю абсурдность этой идеи. Так что заявляю громко: «Продолжения «Красотки» не будет!» А если и будет, то без нас с Гиром. Я с удовольствием поработаю с Ричардом, но в другом проекте. Сейчас мне хочется чего-то более взрослого, серьезного. В последние годы я стала очень внимательно подходить к тому, с каким режиссером мне хочется работать, а с каким – нет. Такой вот пунктик! Я не включаю звезду, мне не надо никому ничего доказывать, не первый год в этом бизнесе, просто я профессионал и предпочитаю работать с профессионалами. Я боготворю Стивена Содерберга – это ему я обязана «Оскаром» за «Эрин Брокович». А Майк Николс? (фильм «Близость». – Прим. «ЗН»). Да благодаря работе с Николсом ты вдруг обнаруживаешь, что у тебя есть мозг и он даже функционирует. Майк заставляет тебя работать, думать над ролью, многое подсказывает. И работать на площадке мне важно с умными и тонкими партнерами, и лучше всего с теми, с кем уже знакома. Когда знаешь человека по предыдущей работе, возникает восхитительное ощущение безопасности и комфорта. В моей любимой пятерке – Джордж Клуни, Ричард Гир, Брэд Питт, Том Хэнкс и Мэтт Деймон. Список можно продолжать, но на это уйдет целый день. Эти парни самые клевые, самые талантливые. Их я всегда рада видеть, несмотря на то что они здорово в свое время надо мной поиздевались. Никогда не забуду съемки в фильме «11 друзей Оушена». Я столько от них натерпелась! То они ручку дверную намажут пеной для бритья, то подменят тюбик с пастой. Но это было весело. И мы до сих пор дружим.
– А кого можете отметить из молодых актеров?
– Обожаю Роберта Паттинсона. Помню, я была под таким впечатлением от его образа в «Сумерках», что потом всю ночь мне снилось, как я с ним целуюсь. Утром рассказала о своем сне мужу. Дэнни промычал что-то, и мне даже показалось, что приревновал. И теперь, как только идет какой-нибудь сюжет по телевизору о Робе, Дэнни кричит: «Джулия, иди сюда, по телевизору рассказывают о твоем «красавчике».
Конечно, все это шутка. Я не даю мужу поводов для ревности. Моя семейная жизнь целиком построена на любви и доверии. Я считаю, было бы глупо пробуждать в мужчине или в женщине ревность, чтобы обратить на себя внимание. Это ни к чему хорошему не приведет. Лучше устроить романтический ужин, станцевать для него стриптиз, придумать что-нибудь эдакое. Например, я обожаю посылать мужу эсэмэски эротического содержания. Или прошу своего друга Джорджо Армани прислать сексуальное белье. Дэнни говорю, что должны принести коробку и ее ни в коем случае нельзя открывать, потому что там очень личная вещь. Для моего мужчины это как красная тряпка. Если ему сказали «нельзя», значит, он обязательно откроет. И когда он видит шикарное белье… В этот день я возвращаюсь со съемок на час раньше и по дороге домой покупаю бутылочку красного вина и свечи.
– Чего вы по-настоящему боитесь?
– Наверное, больше всего – испытаний, которые придется пережить моим детям. В детстве, когда мой папа умер от рака, мне было страшно тяжело. Потерять кого-то из родных в детстве – это как потерять веру в чудо. А потом приходит осознание, что мы все смертны. И это тоже не должно стать трагедией для моих детей. Я не хотела бы, чтобы они страдали так же, как я когда-то.
– А стареть Джулия Робертс не боится?
– Конечно, нет. Мне всего 43! Старость представляется мне не бесславным финалом молодости, а возможностью новых приключений, ощущений, впечатлений. Представляете, я – бабушка, сижу у себя тут, нянчу внуков, делаю им пюре из фруктов, хожу на пляж. Рядом Дэнни вырезает слоников из сандалового дерева. Разве не чудесно? К тому же я повзрослела только с появлением детей. Если же вы говорите о ботоксе и различных пластических операциях, то, пожалуй, я бы только грудь увеличила, а то она после кормления троих детей совсем обвисла. Всех я кормила до двух лет. Малыши получали то, что им необходимо.
– Главная героиня фильма «Ешь, молись, люби» переживает кризис среднего возраста, расстраивается, что время уходит, а она живет совсем не так, как ей бы хотелось. Вас никогда не посещало ощущение, что вы что-то упускаете в своей жизни?
– И что же я могла упустить? У меня прекрасная работа, которая дала мне все то, что я сейчас имею. Замечательный муж, прекрасные дети. Только однажды в юности я испытала укол ревности, что ли… Моя лучшая подруга поступила в университет, а я, закончив школу, плохо себе представляла, кем быть. Идея стать актрисой пришла только потому, что об актерстве мечтал мой старший брат Эрик. Я уехала из родительского дома (Джулия родилась в городке Смирна, штат Джорджия. – Прим. «ЗН») в Нью-Йорк, начала бегать по кастингам. А в ожидании подходящих ролей хваталась за любую работу, была официанткой, продавцом обуви, разносчиком пиццы. Деньги мне были нужны, чтобы оплачивать съемную квартиру. И каждый раз завидовала ей, когда она по телефону рассказывала мне о занятиях, новых друзьях, студенческих вечеринках. Я думала: «Вот жизнь у нее! А я что? Встаю ни свет ни заря, езжу на метро из пригорода на работу, и все. Пустота и бессмысленность. И никакой перспективы…» Но оказалось потом, что подруга моя испытывала то же самое по отношению ко мне! Я не могла наскрести денег на оплату квартиры и свести концы с концами, а ей казалось, что я стала взрослой, самостоятельной, а ей приходилось зависеть от родителей. Просто я не рассказывала ей о своих проблемах. О том, что порой сидела на молоке и хлебе. Денег не было. Сейчас с деньгами проблем нет, но я продолжаю их считать. Муж посмеивается: «Каждый раз, когда мы вместе попадаем в супермаркет и стоим в очереди в кассу, я читаю в твоих глазах колонки цифр». И он прав. Я подсчитываю, сколько стоит содержимое нашей тележки. Словно не уверена, что мне хватит наличных. Я остаюсь экономной и искренне не понимаю, зачем платить $5 за молоко, если в другом магазине можно купить его за $3. Наше семейство пьет молоко литрами, так что экономия неплохая.
Единственное, о чем я по-настоящему жалею, – так это о нашей долголетней ссоре с братом Эриком из-за его неудавшегося брака. Но топор войны давно зарыт. Брат – великодушный человек, он первым сделал шаг навстречу, когда я в первый раз стала мамой.
Я вообще поняла, что худой мир лучше доброй ссоры. Не стоит тратить на это время. Жизнь слишком тороплива…
Наталья ДЖЕФЕРСОН, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»)
