Кто сильнее? На заре «холодной войны» сила супердержав определялась количеством ядерных боеголовок. Потом Соединенные Штаты и Советский Союз создали столько бомб, что ими можно было несколько раз уничтожить все живое на Земле, и эта система ценностей устарела. Но сегодня этот вопрос снова на повестке дня.
Прошел ровно год с того момента, как истек срок Договора об ограничении стратегических наступательных вооружений, больше известного под аббревиатурой СНВ. Смысл его состоял в том, что США и СССР (подписывался он еще Михаилом Горбачевым) обязались сократить свои арсеналы и, что не менее важно, допускали «врага» в святая святых — на свои ядерные объекты — с инспекциями.
В апреле 2009 года Барак Обама и Дмитрий Медведев поставили подписи под новым соглашением, которое условно называют СНВ–3 (второй СНВ был подписан, но так и не вступил в силу), однако оно до сих пор не ратифицировано американским сенатом. После недавних выборов и оглушительной победы Республиканской партии шансы на то, что документ повторит печальную судьбу своего предшественника, возросли. Это значит, ничто не сдерживает гонку вооружений, как об этом заявил Владимир Путин в интервью Си–эн–эн.
В Америке, конечно, эти слова российского премьера мало кого испугали: если уж Советы не выдержали соревнования со Штатами, то куда тягаться современной России. Однако есть одно маленькое «но». Если Вашингтон не покажет пример, то ему будет трудно переубедить другие столицы, например Пхеньян или Тегеран, что им ядерное оружие не нужно...
Вашингтон сегодня сделал ядерную безопасность одним из своих внешнеполитических приоритетов. В этом смысле недавнее совместное заявление министра иностранных дел Сергея Мартынова и государственного секретаря Хиллари Клинтон важно для обеих стран. Соединенные Штаты и Беларусь, напомню, обязались работать вместе на предотвращение ядерного распространения. Госсекретарь США признала историческое решение Беларуси об отказе от своего ядерного оружия, принятое в 1994 году, в качестве значительного вклада в дело разоружения, и вновь подтвердила американские гарантии безопасности Беларуси. Сергей Мартынов объявил о решении Минска ликвидировать все свои запасы высокообогащенного урана уже к следующему саммиту по ядерной безопасности в 2012 году. Соединенные Штаты намерены предоставить техническую и финансовую помощь для скорейшего осуществления этих мер.
Близкая угроза
В разгар «холодной войны» количество боеголовок с той и с другой стороны исчислялось десятками тысяч. Когда американский президент и советский генсек договорились, им удалось сократить их число примерно в 4 раза — все равно существующего арсенала было достаточно для гарантированного уничтожения врага.
Барак Обама и Дмитрий Медведев в Праге определили «потолок» в 1.550 «развернутых» ядерных боезарядов (раньше верхняя планка была на уровне 2.200 штук), установленных на 700 развернутых носителях. При этом Пражский договор предполагает создание многоуровневой системы контроля, которая позволит каждой из сторон отслеживать деятельность другой всеми возможными методами — от слежения со спутников до обмена документами и 18 инспекций на местах в год.
Однако ряд экспертов уверены, что нынешняя методология сокращений ядерного оружия далеко не универсальна.
Во–первых, учитываются только боезаряды, установленные на межконтинентальных ракетах, подлодках и бомбардировщиках. Остальные, находящиеся на складах, считаются неразвернутыми. А это еще несколько тысяч бомб, для использования которых требуется определенное время — от нескольких часов до нескольких месяцев. Они под инспекции не подпадают.
Во–вторых, с самого начала американо–советских ядерных переговоров тактическое оружие оставалось за скобками. Осталось оно и за скобками договоренностей Обамы и Медведева. Предметом договоренности стали только стратегические вооружения, то есть дальностью свыше 5.500 километров. Некоторые специалисты считают, что принципиальной разницы между стратегическими и тактическими ракетами нет. Отдельные типы тактических боезарядов по своей мощности не уступают или даже превосходят определенные стратегические боезаряды и, в принципе, могут быть установлены на стратегических носителях.
Количество имеет значение?
Сколько же в таком случае ядерных бомб у США и России?
Если применить подход, заложенный в новом Договоре СНВ, то у России и США будет по 1.550 развернутых стратегических зарядов и примерно 3,5 — 5 тысяч складированных боеголовок.
В мае 2010 года администрация Обамы объявила, что у США всего имеется 5.113 «активных» ядерных боезарядов. Можно полагать, что эта цифра включает примерно 2.000 развернутых стратегических боезарядов, еще 2.000 — 2.500 неразвернутых стратегических боезарядов и 500 — 1.000 тактических зарядов. Таким образом, примерно 60 процентов американского ядерного оружия находится на складе.
Западные эксперты утверждают, что Россия сегодня превосходит США по количеству ядерных боезарядов, но к 2015 – 2016 годам, когда должны быть сняты с вооружения старые советские ракеты РС–18 («Скальпель») и РС–20 («Сатана»), это преимущество значительно сократится. Тем не менее Россия может сохранить количественное превосходство за счет тактического ядерного оружия (по стратегическим ракетам у Штатов преимущество).
Таким образом, и у россиян, и у американцев через 10 лет будет по–прежнему плюс–минус 5 тысяч «активных» ядерных зарядов.
В «Независимой газете» вышла статья, подписанная сразу несколькими авторами (в том числе директором Института США и Канады РАН Сергеем Роговым), в которой высказывается мнение, что стратегическая стабильность или, если говорить прямо, возможность полного уничтожения противника сохранится, даже если Москва и Вашингтон договорятся уменьшить свои арсеналы до 1.000 стратегических боеголовок. «Как представляется, уже уровень 1.000 боезарядов для России и США будет жестко зависеть от ненаращивания ядерных арсеналов другими ядерными государствами, особенно Китаем. Более глубокие сокращения окажутся невозможными, если другие ядерные государства не возьмут на себя международно–правовые обязательства о пропорциональных сокращениях своих арсеналов», — полагают авторы публикации.
Пока общая тенденция обратная: появление новых ядерных государств может спровоцировать новую гонку вооружений на планете. Технически многие государства способны быстро создать этот вид оружия массового поражения — все–таки атомная бомба была в новинку 60 лет назад, но не теперь. По какому пути пойдет мир — это во многом зависит от согласованных действий двух ядерных супердержав.
Каждому свое
Для кого СНВ–3 важнее? По–своему он важен и для России, и для США. Но акценты Москва и Вашингтон расставляют по–разному.
Обама сделал договор центральным пунктом перезагрузки отношений с Россией. Благодаря потеплевшим отношениям с Москвой Вашингтону удалось провести через ООН санкции против Ирана, Россия отказалась от выгодного контракта на поставки комплексов С–300 Тегерану, через российскую территорию идут натовские грузы в Афганистан. Дошло до того, что Дмитрий Медведев предлагает НАТО совместно создавать ПРО (как выяснила The Wall Street Journal, на это предложение на саммите альянса в Лиссабоне был получен категорический отказ). Белый дом не намерен терять прямую связь с Кремлем, тем более что дальнейшие планы у Обамы еще более амбициозные: разоружение КНДР, сокращение ракет малой дальности, что очень важно для Европы, которая попадает в зону их действия.
Профессор Академии военных наук генерал–майор Мидыхат Вильданов считает, что для российской стороны ратификация договора чрезвычайно важна, причем в кратчайшие сроки. Объяснение простое: в российском арсенале много стратегических наступательных вооружений с истекшим (истекающим) сроком эксплуатации. Необходимо срочно снимать их с боевого дежурства или в очередной раз продлевать эксплуатационный ресурс старых советских ракет.
Также, по словам Мидыхата Вильданова, вызывают озабоченность недопустимо низкие темпы перевооружения войск комплексом «Тополь–М» (на днях стало известно, что Россия отказывается от мобильных «Тополей» в пользу комплекса РС–24 «Ярс»). Воткинский машиностроительный завод с требуемыми темпами и объемами производства «Ярсов» и «Искандеров» может и не справиться, отмечают эксперты, поскольку давно нуждается в модернизации.
Президент российской Академии геополитических проблем генерал–полковник Леонид Ивашов отмечает, что российская официальная сторона в такой ситуации представляет договор со Штатами как исторический шаг в российско–американских отношениях, как меру, укрепляющую планетарную стабильность. Однако он считает, что сегодня существовавшей десятилетиями ядерной стабильности нанесен большой урон. Главным образом потому, что Соединенные Штаты вышли из Договора по ПРО. Он ограничивал возможности супердержав защититься от ядерной атаки (согласно протоколу 1974 года количество стратегических противоракет ограничивалось 100 штуками в одном позиционном районе). В общем, было предельно ясно: кто бы ни начал первым, погибнут все. В этом и состоял секрет сдерживания.
При Джордже Буше американцы изменили свою ядерную концепцию. Россия перестала представлять для США серьезную угрозу, а по–настоящему недружественные Штатам государства могли получить в свое распоряжение атомную бомбу. С другой стороны, с помощью своего оружия массового поражения американцы не могли не только уничтожить терроризм, но даже воздействовать на государства–изгои. В таком случае зачем тратить большие деньги на вооружения, которые, по большому счету, нельзя применить? Ставка была сделана на противоракетную оборону.
Главной задачей российской делегации на переговорах по СНВ–3 являлось не допустить снижения количества стратегических носителей до уровня, при котором набирающая обороты американская ПРО может нейтрализовать ответный удар России. Москва оставила за собой право выхода из договора, если при наращивании американской ПРО «возникнет угроза потенциалу стратегических ядерных сил РФ». На это обстоятельство напирают конгрессмены–республиканцы, которые не хотят ратифицировать соглашение Обамы и Медведева.
«Что касается Договора СНВ–3, то он логично вписывается в новую американскую ядерную доктрину. Нужен ли договор России? — задается вопросом Леонид Ивашов. — Однозначно ответить, не зная, что в голове у кремлевских сидельцев, трудно. В условиях, когда высшее чиновничество превратилось в класс собственников–олигархов и хранит «непосильным трудом» нажитые капиталы на Западе, нацеливать ракеты на банки, где хранятся их деньги, на территории, где куплена недвижимость, руководство страны вряд ли будет. Однако имеющийся у России стратегический ядерный арсенал (608 носителей, способных нести около 2.700 ядерных боезарядов) и достигнутая в ходе переговоров возможность наращивания носителей сохраняют основу для сдерживания».
