Роман Заслонов.
— Всегда положительные отзывы — это странно. Тогда есть повод усомниться в целесообразности занятий искусством. А если мнения разные — мне очень нравится. Это полезно, здесь есть конструктивный момент. Опять же когда все время хорошо, теряешь остроту восприятия, ощущение жизни. Если все и всегда ровно, покойно, значит, человек, скорее всего, умер. И уж точно перестал быть художником.
— Но вы теперь не только художник: видео–арт для проекта «Стол», насколько мне известно, не станет последней работой Романа Заслонова в кино. Все той же компанией, вместе с режиссером Сергеем Талыбовым и продюсером Виктором Лобковичем вы замахнулись на полнометражный триллер с названием «Кукловод», полноценную киноисторию на фоне осенних пейзажей.
— Съемки уже закончились, фильм монтируется. Пока не скажу, когда он выйдет на экран, но это очень волнительно — совершенно другое искусство, все другое. Если идея «Стола» была целиком моя, здесь я работаю в роли художника–постановщика. Воплощаю не собственный замысел, а сценариста и режиссера (в данном случае Сергей выступает за обоих). И впервые должен сопоставлять свои эстетические взгляды с пожеланиями автора основной идеи. Это странно, необычно, но поскольку у нас был опыт совместной работы, новый проект показался не таким рискованным. Хотя сработать вместе все–таки не очень просто.
— А еще, говорят, в дни венецианской выставки вам предложила сотрудничество известная итальянская фирма, занимающаяся производством столов.
— Ну вот опять: стоит сказать одну фразу, и она тут же обрастает домыслами. Предложение действительно было, но это далеко не производство столов. Клето Мунари, легендарный дизайнер и предприниматель, который дружил еще с Энди Уорхолом, выпускает эксклюзивную мебель, в которой используются произведения художников. Миммо Паладино, например, других известных живописцев. Ему очень понравилось наше видео, но возможность для сотрудничества он увидел все же в моих картинах.
— Цены на них после Венеции поднялись?
— Не поднялись. Во–первых, такой цели не ставилось, во–вторых, то, что я делал для Венеции, к моей живописи прямого отношения не имеет. Но — что гораздо интереснее — у нас есть два совершенно реальных предложения показать наш «Стол» в Германии и Соединенных Штатах. Проект не застыл, не закончен, мы продолжаем над ним работать, это ни в коей мере не эксплуатация наработанного материала, есть большое желание его углубить, отшлифовать. Конечно, все это усложняет мою жизнь с практической точки зрения, поскольку все, что мы делаем, денег не приносит, пока мы только тратим свои накопления. Чтобы сэкономить, время от времени я даже работал «сиделкой» в нашем павильоне на биеннале, 15 раз в день проходя пытку собственным произведением. Зато смог от души пообщаться с гостями.
— А в Орше ваш проект могут показать?
— Если там захотят, запросто. Как это было два года назад: ко мне обратились, и я, нарушив все планы, страховки, обязательства, приехал в Оршу и сделал выставку. С этим городом у нашей семьи многое связано.
— Приедете, несмотря на то, что прежнего музея вашего деда, героя–партизана Константина Заслонова, больше нет?
— Я узнал об этом из соцсетей и не успел помешать, когда музейное здание, которому буря разбила крышу, решили снести. Возможно, когда–нибудь в Орше возникнет новый именной музей Заслонова. Но повторю: приехать готов и сейчас.
— Знаете, иногда создается впечатление, что вы планируете переезд обратно из Франции в Беларусь.
— Ну, я не считаю, что куда–то так сильно уезжал все эти годы. Для меня это всегда было туда–назад. Да, случалось, что физически я проводил больше времени там, сейчас наоборот, потому что здесь появилось много новых занятий. Возможно, когда активная часть «Стола» в Беларуси закончится, буду приезжать сюда реже. Хотя не знаю, как получится.
— О вашем случайном знакомстве с Виктором Лобковичем я осведомлена в деталях. Сначала он купил на уличной выставке две картины. Потом узнал, что это копии ваших работ, и захотел познакомиться с автором оригиналов. И вроде бы у вас с ним возникла идея сделать ироничную выставку реплик вашей живописи — чем не повод вернуться еще раз?
— Фактов копирования моих картин действительно много, на выставку хватило бы. Но стоит ли ее делать? Как замысел это, возможно, забавно, но тут есть некий элемент самолюбования: смотрите, какой я великий, меня даже копируют. Ну соберу я эти реплики в одном месте, и много ли в таком проекте будет моего? Какой в этом интерес лично для меня? Как ни странно, все твои поступки оказывают непосредственное, даже прямое влияние и на живопись. Невозможно что–то сделать и остаться тем же. Снять кино, вернуться в мастерскую и писать картины, как раньше. Скажем, в советское время обычным делом было двойное существование художника. Один и тот же автор писал картины на заказ, на «прожиточный минимум», а потом создавал произведения для души, в которых раскрывался целиком. Четко разделяя: то — для денег, это — для себя. И очень сильно ошибался. Нечто похожее я и сейчас слышу от многих знакомых: мол, для публики я делаю одно, для искусства другое. А так не бывает, мы отвечаем абсолютно за все, что сделали, ничто не проходит бесследно. Практически уверен: мой переход к видео еще отразится на моей живописи.
— И в Беларуси увидят нового Романа Заслонова?
— Надеюсь.
cultura@sb.by
