«Двое в лодке» оказались на скамье подсудимых

...а видеооператоры раскрыли свои имена

10 июня минувшего года «СБ» опубликовала статью «Двое в лодке, не считая оператора». В ней шла речь о снятом на скрытую видеокамеру браконьерстве: рыбу добывали сетями в период нереста. Дело было в Мостовском районе 5 мая, «рыбаков» было четверо, причем трое — должностные лица природоохранных ведомств. В лодке находились егерь местного охотохозяйства и профессиональный инспектор. На берегу потрошили сети и сортировали добычу по четырем мешкам директор охотохозяйства и брат егеря.

Через год все четверо признаны виновными в уголовном преступлении.

Минск. Суд.

Но прежде в суде оказался автор статьи и этих строк: директор Николай Тумащик предъявил мне иск о защите чести, достоинства и деловой репутации. Г–н Тумащик утверждал в исковом заявлении, что статья содержит не соответствующую действительности информацию. Что журналист доверился анонимному источнику, что не проверил факты и достоверность видеозаписи. Что на самом деле это было не браконьерство, а... рейд, в ходе которого изымались сети настоящих браконьеров.

Кратко напомню последовательность событий. Мне позвонили из Мостов и сообщили о наличии скрытой съемки и вскоре привезли в редакцию копию видеозаписи. Доставивший ее «курьер» поминутно прокомментировал фильм, назвал имена и должности его героев. Но имени видеооператора не раскрыл. Пока. Сказав, что в торжестве справедливости тот отнюдь не уверен. Что может ожидать мести. Дескать, в городе уже пытались изобличать браконьеров, но... выходит себе дороже. Мол, когда и если дойдет до суда, то и оператор раскроет инкогнито.

Я колебался. Материал сенсационный. Но, выходит, анонимный. Публиковать непроверенные или недостоверные сведения — тяжкий грех для журналиста. Впрочем, не буду утомлять читателя: все мои сомнения развеял тогда Олег Яцкевич, начальник Госинспекции охраны животного и растительного мира при Президенте. Он тоже подробно прокомментировал пленку. Со знанием дела оценил действия тех, кто в лодке. Один загребает, поворачивая лодку, а второй «травит», ставит сеть. В лодке был его бывший подчиненный, инспектор Иван Якимчик.

Вот объяснительная записка И.Якимчика на имя О.Яцкевича, датированная 11 мая. Последний абзац: «...после всего этого я не удержался и решил поставить одну сеть, хотел поймать для себя немного рыбы, так как испытывал материальные трудности. Вину признаю, прошу меня простить».

Оставим догадки. Или Якимчик так мало зарабатывает, что вынужден продавать леща ради приработка. Или денег уж настолько мало, что он не может купить рыбу в магазине.

Все! Если даже допустить, что, как утверждал Якимчик, в ночь с 4 на 5 мая действительно проводился рейд, то признание инспектора ставит его на одну доску с браконьерами. Как и трех других. Поскольку один помогал ему браконьерствовать, а двое других делили рыбу.

Все это я изложил в суде Советского района Минска, куда был вызван повесткой в качестве ответчика. Особо подчеркивая, что фамилия Тумащика названа в статье лишь однажды, причем в весьма деликатной форме. Вот она: «Уже по собственной инициативе в Госинспекцию прибыл другой участник «рыбалки» — директор Мостовского охотохозяйства Николай Тумащик». «Рыбалка» — именно так, в кавычках. Надо же как–то эти действия назвать! Не автогонки же это, не рубка леса!

Иначе говоря, уважаемый суд, полученные мной сведения, во–первых, я проверил. Во–вторых, изложил их для читателя максимально деликатно. Но здесь, в суде, могу прямо сказать в глаза истцу, что считаю его браконьером. Зато объяснения (что был, дескать, рейд, что двое в лодке промывали конфискованные сети, а рыба была сдана на реализацию...) нахожу нелепыми и циничными.

Здесь, в суде, уволенный инспектор И.Якимчик стал утверждать, что его вынудили дать письменное признание, что на него «давили». Согласитесь, логичней предположить, что давили на него трое других, которых он своим признанием делал подельниками, соучастниками. Впрочем, таковыми они и были в действительности.

Щучин. Суд.

Я подробно остановился на «аргументах» истца, поскольку не раз приходилось писать: сколь трудно уличить и изобличить браконьера. В статье «Золотая рыбка» (25 сентября 2004 г.) говорилось о суде в Смолевичах. Там тоже четверых горе–рыбаков судили за два ведра мальков, добытых с помощью электроудочки. В совокупности компания получила на 6,5 млн. рублей взысканий и 7,5 года срока. Чтобы взять злоумышленников с поличным, инспектора провели не рейд, а чуть ли не операцию. Выслеживали, караулили в темноте, слепили фарами, отрезали путь к отступлению...

Надо было слышать аргументы подсудимых! Точно как у Тумащика и компании: я — не я и рыба не моя! Но в Смолевичах браконьеров брали подготовленные профессионалы, а в Мостах их действия фиксировали «видеолюбители». Поскольку не наделены правом составлять протокол.

Спросят: чем закончилось дело в суде Советского района Минска? Заседание было отложено. Во–первых, я заявил ходатайство о привлечении в качестве свидетеля непосредственно видеооператора. Он, напомню, еще не раскрыл свое инкогнито. Во–вторых, против Тумащика и компании уже в районе было возбуждено уголовное дело, шло следствие. Его итоги имели решающее значение для ответа на вопрос: правду ли написал журналист, задел ли честь и деловую репутацию директора Н.Тумащика...

С «видеооператорами» я впервые увиделся в Щучине, где рассматривалось дело по обвинению Николая Тумащика, Геннадия и Николая Белько, Ивана Якимчика. Скрытую видеосъемку, оказывается, организовали двое: Александр Воронин и Виктор Патонич. Один непосредственно снимал, замаскировавшись в максимальной близости (даже слышал слова) от места действия. Второй страховал, наблюдая из зарослей, чуть поодаль. Место в затоке неподалеку от Немана выбирали не случайно: оно «прикормлено» браконьерами. Их ожидали и 5 мая минувшего года. И не ошиблись.

Воронин и Патонич рассказали мне, что прошлогодняя статья наделала в Мостах много шума. Из киосков номер газеты исчез мгновенно. А в библиотеке читали по несколько человек одновременно, через плечи — как конспект в комедии «Операция «Ы»... Более того, говорили мне: если бы не статья, дело до суда, скорее всего, не дошло бы.

Думаю, однако, что первая скрипка принадлежит не мне, а коллеге, местному журналисту Иосифу Полубятко. Он тоже располагал копией видеозаписи, которую отнес в райисполком. О браконьерстве писал уже не раз. Поскольку незадолго до 5 мая здесь проводилось совещание с рыбинспекторами по поводу нереста. Говорились строгие слова о борьбе с браконьерами...

Но внятной реакции Полубятко не дождался. Геннадий Белько продолжал работать егерем в Мостовском ОРХ, а Николай Тумащик продолжал хозяйством руководить. И тогда Полубятко сам подал заявление в прокуратуру, приложив видеозапись. Не как журналист, но как гражданин. Их победой — Воронина, Патонича, Полубятко — является уже то, что дело дошло до суда.

К сожалению, я не могу рассказать о деталях рассмотрения дела, так как вызван был в качестве свидетеля. В зале присутствовать не имел права и ожидал вызова за дверьми, практически весь день. Дело, судя по всему, было сложным: одних свидетелей набралось более десятка. Защищал обвиняемых известный в области адвокат.

Не с руки мне было и задавать вопросы. Более того, самому пришлось отвечать на столь же нелепые (как ранее в минском суде) вопросы того же Тумащика. На каком, дескать, основании вы написали в статье, что мы пили спиртное. Говорю: о спиртном речи не было. Я написал, что разлили по стаканам и выпили. Возможно, минералку. А почему, мол, вы так доверились Олегу Яцкевичу? А потому, отвечаю, что должность его как одного из главных природоохранителей — начальник Госинспекции при Президенте — вызывает доверие. А вы, гражданин Тумащик, его не вызываете. И гражданин Якимчик. И граждане Белько.

Установлено, что «...Тумащик Н.А., Белько Г.Г., Белько А.Г. и должностное лицо, госинспектор Мостовской межрайинспекции Государственной инспекции охраны животного и растительного мира при Президенте Республики Беларусь Якимчик И.И... в запретное время, в период весеннего нереста рыбы, вечером 4 мая 2004 г. установили на затоке р. Неман у д. Новинка Мостовского района пять рыболовных сетей, являющихся недозволенными орудиями лова, с применением которых утром 5 мая 2004 г. добыли около 108 кг леща общей стоимостью около 186.516 рублей. После чего в этот же день вновь установили на этой же затоке три рыболовные сети. С целью сокрытия совершенного преступления, Якимчик И.И. 15,5 кг пойманной рыбы сдал в Куриловичский дом–интернат для престарелых и инвалидов».

Значит, сетей было восемь. А Якимчик написал, что поставил одну. А Тумащик утверждал, что вообще ни сном ни духом...

Видеозапись подверглась видеофоноскопической экспертизе и признана достоверной. Поскольку вес рыбы по пленке не установишь, был проведен следственный эксперимент. Отягчающими вину обстоятельствами явились корыстные побуждения, предварительный сговор, действия в составе группы лиц, использование служебных полномочий. Смягчающих вину обстоятельств не установлено.

Рассмотрение дела в один день не уложилось. Приговор был зачитан 11 мая. На основании части 3 ст. 281 УК назначено наказание в виде штрафа: И.Якимчику в размере 100 базовых величин (что составляет 2 млн. 550 тыс. рублей), Н.Тумащику, Г.Белько и А.Белько в размере 80 базовых величин каждому (по 2 млн. 40 тыс. рублей). В доход государства взыскан ущерб, причиненный рыбным запасам.

Оставим приговор без комментария, как и факт подачи осужденными кассационной жалобы. Главное, что черное не удалось представить белым. Что приговор был вынесен по уголовной статье.

Осталось только добавить, что на момент суда Геннадий Белько по–прежнему работал егерем, а Николай Тумащик — директором хозяйства. Они, как и год назад, стояли на страже рыбных богатств.