Двери хлопают...

Однажды утром я по привычке подошла к окну на кухне — знаете, первый приветственный взгляд на мир божий — и вдруг внутренне спохватилась: а ведь в этом дворе я живу уже почти 27 лет! У горожанина двор — его «малая родина». Как изменился этот пятачок земли на минской улице Якуба Коласа за годы, однако... Нет, правда, надо долго жить на одном месте, чтобы вдруг в один прекрасный день кожей ощутить бег времени за окном. Как явственно, как очевидно даже на небольшом пространстве отразились приметы сегодняшнего дня: плитка на тротуаре, шлагбаум для автомобилей, высаженные под линейку кусты. И всюду урны, урны: чистота дисциплинированного санатория! С нашим дворником Надеждой Михайловной Скубанович здороваюсь по утрам с почтением. Как убирает женщина, как трудится! Интересно, почему таких дворников не было при «совке»? А ведь не было, не спорьте... Ушел под воду океана времен не просто старый дворник минской «сталинки» 1938 года строения, ушли представления, образы, слова, архетипы целой эпохи. И к чему с такой нежностью я, как ныряльщик, спасатель, перебираю теперь добычу памяти?..

Когда мы поселились здесь с мужем, очень скоро перезнакомились с соседями. Я была самая младшая из хозяек в своем подъезде и, естественно, хотела понравиться: пекла пироги — носила порой угощать. Жили не то чтобы коллективно, нет, 80–е годы все–таки, но — участливо. Наше соседство было понятным и предсказуемым, и, когда в семье появился ребенок, я без боязни оставляла новорожденную дочь в коляске под окнами: ну что с ней случится, кругом же свои! (Сейчас вспоминаю, волосы на голове шевелятся: молодая идиотка, чем рисковала!..) Но таково было тогда мое мироощущение внешней среды.

И, кстати, не только у меня одной. Незнакомая пожилая крестьянка однажды позвонила в квартиру: «Я из Жукова Луга, в ваш дом много лет хожу — забираю черствый хлеб для живности. Будете мне собирать?» Просто и понятно, по–свойски. «Конечно, буду. А вы приносите мне яйца. С удовольствием куплю свежие». И это всего 20, нет, 25 лет назад! Знаю, что некоторым носили из пригорода прямо в квартиры молоко, творог. В общем, двери открывались у всех без боязни, впускали каждого, кто позвонит.

Интересно, что во время перестройки качественный состав «посетителей» вдруг поразительно изменился. Ну, во–первых, в подъезде стали ночевать бомжи: ломка общественно–политического строя явственно имела запах экскрементов. И потом — смотрите, кто пришел: в квартиру стали наведываться коммивояжеры. Однажды забрели дети–попрошайки... Нередко стучались политические агитаторы. В стране царил бартер... Как давно это было!

А год назад в нашем доме закончили государственный капитальный ремонт. Облагородили, как я говорила, также и двор. Моя респектабельная «малая родина» обзавелась теперь и шлагбаумом, и кодовыми замками в подъездах, и домофонами. Но по–прежнему, как в известной пьесе, — двери хлопают! Не представляя, что вечером может зайти без предупреждения посторонний, я намедни вечером в банном халате открываю на звонок дверь... Две смиренного вида женщины покорно склонили свои головы и вдруг молвят: «Как вы думаете, возможно ли общение с Богом?» Я несколько секунд помолчала, рассматривая протянутые брошюры, изданные какой–то сектой. Интересно, на что эти овечки рассчитывают? Что, открывая дверь, ты впустишь их в свою душу? «Дамы!» — хотела сказать я им строго. Но халат распахнулся, и я рассмеялась анекдотичности ситуации. В общем, постаралась расстаться с ловцами душ не нагрубив.

А утром по привычке вновь посмотрела в окно: моя дорога к храму лежала явно не через сектантский призыв. Но — какова эволюция «визитеров»! Под шумное вращение рыночных колес мы как–то и позабыли про неслышное движение нравственной пружины в каждом человеке. Иных она завела в секту. К сожалению... Знаете, что я вам скажу: будьте осторожны — двери хлопают!

P.S. Есть повод поздравить автора этого материала. Редактор отдела культуры «СБ» Е.Молочко стала лауреатом премии Союза журналистов Беларуси «Золотое перо». Новых творческих удач, коллега!