Слепая ярость способна разорвать даже родственные узы
Смерть — всегда трагедия, насильственная гибель — трагедия в квадрате. На этот раз на месте преступления оказалось два трупа. Кровавые следы, улики, показания свидетелей, признание убийцы... Казалось, это сцена из театра абсурда.
Акт первый
Пробуждение теплым майским утром 2001 года было отчего–то особенно приятным. Отчего? Он и сам не мог понять.
— Сашка, вставай, у нас автобус на Минск скоро!
От крика Саша Горынский сморщился.
— И чего так орать? — думал он про себя, потягиваясь на кровати и ничего не отвечая матери. Тут его осенило. — Это ж мы сегодня к отчиму едем!
— Иду–у! — голос вдруг сделался непривычно бодрым и веселым.
Отчима он не видел уже месяц. Тот жил в Минске, а Сашка с матерью — в одном из поселков Молодечненского района. Воссоединялась семья достаточно регулярно: как правило, родственнички из глубинки наведывались в столицу раз в месяц. Не то чтобы очень скучали, просто каждый раз торопились разделить с ним радость траты пенсии. Пенсия — деньги, деньги — водка, водка — счастье. Такая нехитрая логическая цепочка давно и прочно сковала проспиртованный мозг 35–летнего Сашки. И что примечательно, этот короткий путь к счастью его вполне устраивал.
До Минска добрались к полудню, через час были уже в Заводском районе, в двухкомнатной квартире отчима. Только его дома не оказалось.
— Петька, зараза, небось, пьянствует где–то с утра с дружками, — предположила Анна Сергеевна. И была права.
Петр Иванович, он же Петька, явился часам к трем, будучи изрядно навеселе.
— Давай деньги, пойду в магазин, надо бы выпить за встречу, — с бывшим супругом Анна Сергеевна не очень–то церемонилась. Тот безропотно отдал все, что осталось от полученной утром пенсии.
Вернувшись, она радостно выставила на стол две бутылки дешевого вина, достала хлеб, колбасу, огурец. Сели. Выпили. Закусили. Перекинулись парой фраз, а на большее вина и закуски не хватило.
— Мать, сходи еще за винчиком, — Сашкина душа требовала продолжения банкета.
На сей раз хозяйка принесла три бутылки вина. Застолье закончилось далеко за полночь, когда вся тара опустела. Хозяин пошел спать. А вот молодому Сашкиному организму снова показалось мало.
— Дай денег, схожу сам в магазин.
Анна Сергеевна пыталась отговорить сына, но напрасно.
— Смотри, все не пропей, — бережно пересчитав рубли, она протянула деньги. Но вместо благодарности получила пинок и, не удержавшись, упала.
За Сашкой закрылась входная дверь, мать, матерясь и потирая ушибленные бока, встала и побрела к кровати...
Акт второй
— Шоколадка, консервы, бутылка водки и пельмени, — расплачиваясь в кассе ночного магазина, Саня заприметил у выхода одинокого парня.
— Эй, хочешь выпить? Угощаю.
Долго уговаривать незнакомца не пришлось. Около трех ночи они пришли в пропитанную перегаром «двушку», расположились на кухне. То ли проснувшись от шума, то ли почуяв знакомый «аромат», на пороге появилась Анна Сергеевна. Она решила составить парням компанию. Когда допили последние капли водки, за окном уже начало светать. Ночной гость отправился восвояси.
— Что вы тут расселись и деньги мои пропиваете? — тишину раннего утра вдруг нарушил пьяный голос отчима. — Это моя квартира, вы здесь не прописаны, а значит — никто. Давайте уматывайте в свою деревню...
— Петя, иди проспись, — Анна Сергеевна, пошатываясь, пошла в прихожую, чтобы утихомирить бывшего мужа. Но он не собирался молчать, наоборот, обрушил на гостей поток отборной брани.
Схватив в ванной комнате увесистую деревянную щетку для одежды, Анна Сергеевна замахнулась на раскричавшегося хозяина, но тот перехватил ее руку. Тут подоспел Сашка: он выхватил щетку и при этом огрел мать по голове. Получил в глаз и отчим. Очухавшись, бывшие супруги с новой силой продолжили выяснять отношения.
— Я его сейчас успокою, — в затуманенном алкоголем сознании Сашки пульсировала только эта мысль. Под руку в прихожей подвернулся нож...
— Мать, отойди!
— Не надо, сынок, — Анна Сергеевна заметила лезвие ножа и решила не отступать.
Только он уже не мог остановиться. Оттолкнул мать, освобождая себе путь. Та снова упала, как кегля.
Горынский двинулся на отчима, но только замахнулся ножом, как перед ним внезапно оказалась Анна Сергеевна. Лезвие вошло ей в спину на 12 сантиметров. Сын замер на секунду, осмысливая случившееся.
— Это все из–за тебя! Из–за тебя, козел, я убил свою маму! — Сашка был в ярости.
Он набросился на отчима и трижды вонзил ему в спину лезвие, потом пустил в ход кулаки. Петр Иванович упал на кровать и затих.
Горынский, как раненый зверь, метался по квартире, нервно курил. Выбежав на балкон, он стал выбрасывать с 8–го этажа цветочные горшки, стулья — все, что попадалось под руку. Ни соседей на балконах, ни хозяев машин, на чьи капоты летела домашняя утварь, он будто не слышал. Переведя дух, Сашка вернулся в комнату, уложил тело матери на пол возле кровати, где лежал отчим.
— Ма–ма–а, прости, — сын–убийца плакал, последний раз обнимая мать.
Занавес
— Милицию вызвали соседи, чтобы утихомирить буяна–хулигана, — уточняет подробности старший помощник прокурора Минска Сергей Балашев. — Оказавшись в квартире злоумышленника, милиционеры никак не ожидали увидеть два трупа. Суд приговорил обвиняемого к 20 годам лишения свободы.
Рисунок Олега КАРПОВИЧА, "СБ".
