У Ганнибала Лектера, героя известных романов ужасов Томаса Харриса, была редкая болезнь: полидактилия — шесть пальцев на левой руке. Этим пытались объяснить его изуверский садизм, находившийся за гранью человеческого сознания. У преступника, который по приговору суда Фрунзенского района города Минска на 7 лет отправлен недавно в исправительную колонию усиленного режима, как и у всех нормальных людей, на каждой руке по пять пальцев. Однако совершенное им не менее кошмарно и запредельно.
Костер в лесу
Руслан Винокуров, временно неработающий 20–летний молодой человек, был несколько озадачен звонком своего друга. Праздник — 8 Марта. Вечер. А Паша Луценко просит помочь вывезти строительный мусор и остатки какого–то тухлого мяса. Долго не соглашался. Тем более что в тот момент был «безлошадным». Но Паша прямо–таки умолял. Заверяя, что за услугу хорошо «проставится». Мол, мать с сестрой ушли праздновать, а в квартире ввиду затеянного им ремонта сущий кавардак. Еще накануне обещал навести порядок, да руки не дошли. Возвратятся, ругаться станут. Хотел все на улицу выбросить, но боится, что штрафанут, — много всякого хлама, да и запах далек от аромата. Дружба — штука святая. А потому Руслан в конце концов сдался. И по телефону принялся уговаривать подсобить незадачливому Паше еще одного своего приятеля, монтажника частного предприятия 28–летнего Игоря Шибко. Закончился мобильный перезвон тем, что в глубоких сумерках к дому № 34 по улице Глебки, где в 97–й квартире жил Паша Луценко, подкатил юркий «Ниссан». За рулем сидел его хозяин Игорь Шибко. В салоне — Руслан Винокуров и подруга автовладельца 20–летняя дизайнер Ксения Цеберг. Луценко выволок из подъезда огромную матерчатую сумку. Затем в багажник «японки» загрузил еще несколько увесистых пластиковых пакетов. Перед выездом из города, на станции шиномонтажа, Паша прихватил 2 автомобильные покрышки. На заправке купил пару бутылок керосина.
Остановились в редколесье, сквозь которое мутно лучились блеклые оконные огни недалекой деревни. В раздрызганных колеях чавкала талая хлябь. С неба противно сеялись мокрые снежные хлопья. «Сидите, а то промокнете», — Луценко отказался от помощи сотоварищей. Сам перетащил сумку и пакеты из машины на хлюпающий подзолок. Обложил покрышками. Облил керосином. И щелкнул позаимствованной у Винокурова зажигалкой. На обратном пути он был доволен и весел. Благодарил попутчиков. Шутил, рассказывал всякие байки и анекдоты. В Минске, как и обещал, проставился. Бутылка водки, пельмени, колбаса, сок...
Камень преткновения
Его родители развелись, когда Паша еще не ходил в школу. Жили они тогда с матерью в Бресте, у бабушки Людмилы Иосифовны. Потом появился отчим. Роман Юрьевич Луценко. Механик–водитель. Он перевез их в Минск, в свою квартиру. Мать надеялась, что новый муж станет для ее сына настоящим отцом. Добилась даже, чтобы Павел носил его фамилию. Не получилось. Роман Юрьевич не питал особой симпатии к пасынку. Его отношение к мальчику было, по сути, никаким. Это обстоятельство и послужило той бритвой, которая разрезала истонченную ниточку чувств, соединявшую супругов Луценко. Ссоры стали печальной повседневностью. Галина Александровна упрекала мужа в безразличии и излишнем, на ее взгляд, увлечении спиртным. Роман Юрьевич жену — в том, что, по его мнению, неоправданно много внимания уделяла детям, не заботясь о благосостоянии семьи (в то время она не работала. — Авт.). Когда страсти накалялись добела, мать с детьми (Женя родилась в год бракосочетания папы и мамы) уезжала в Брест к Людмиле Иосифовне. Потом снова возвращались в Минск. Так было раз 5 или 6. Пока, в конце концов, после 8 лет совместной жизни супруги Луценко не развелись. Впрочем, это нисколько не озонировало атмосферу взаимной неприязни, которая к тому времени насквозь пропитала двухкомнатную квартиру № 97 в 34–м доме на улице Глебки. Роман Юрьевич продолжал жить в одной квартире с бывшей женой, дочерью и пасынком. Поэтому ссоры не утихали. Нешуточный разлив междоусобных страстей не смог успокоить в каком–либо цивилизованном русле даже отъезд Павла в Брест, на учебу в колледже. Наоборот. Бои местного значения превратились в тотальное сражение. На этот раз камнем преткновения стал пресловутый квартирный вопрос. Галина Александровна полагала, что бывший муж вполне может жить со своими престарелыми родителями. В их минской трехкомнатной квартире. И не отравлять существование ей и дочери. Роман Юрьевич считал, что разведенная половина просто–напросто хочет отобрать у него драгоценные квадратные метры, коими он ни с кем делиться не хотел.
Решение квартирного вопроса
Возвратившись в Минск, Павел стал работать администратором в ресторане «Джеймс» и параллельно — стрелком вневедомственной охраны на МАЗе. Дома он практически только спал. Однако это ситуацию не меняло. Как и то, что отчим переехал–таки к родителям, ведь комнату в своей отнюдь не просторной квартире он за собой оставил. И совсем не номинально. В ней стояла его кровать, хранились вещи. Галине Александровне, 23–летнему Павлу и 16–летней Жене приходилось делить вторую комнату. Меньшую по площади. Время от времени Роман Юрьевич приходил проинспектировать свое жилье. И даже ночевал. Такое положение вещей бесило пасынка, полностью разделявшего позицию матери. Он всеми фибрами души ненавидел отчима. И связанный с ним опостылевший треклятый квартирный вопрос.
...В День женщин — 8 Марта — Роман Юрьевич появился около 2 часов дня. Бывшая жена и дочь тут же ушли: Галина Александровна — к приятельнице из 91–й квартиры Ирине Ермониной, Женя — к подружкам. Павел спал после ночной смены. А когда проснулся, отчим выразил недовольство ремонтом, который пасынок затеял без его ведома.
Баскетбольнорослый (192 см), косая сажень в плечах, кулаки–глыбы... Роман Юрьевич был человеком очень сильным от природы. Павел, занимавшийся тяжелой атлетикой и боксом, — спортивно подготовленным. Смерч кулачных ударов обрушился профессионально — нацеленно и точно. Когда отчим рухнул на пол, пасынок поднес к его губам зеркальце. Оно не запотело. Потом последовало то, от чего у нормального человека в жилах стынет кровь. Убийца затащил труп в ванную. Ножовкой отпилил от туловища руки, ноги, голову. Останки упаковал в хозяйственную сумку, пластиковые пакеты. И позвонил Руслану Винокурову.
Действовал он удивительно спокойно, хладнокровно и расчетливо. Но все усилия оказались тщетными. В конце марта Павла Луценко задержали. К тому времени уже были известны результаты судебно–медицинских экспертиз обгоревших останков, обнаруженных в лесу возле деревни Выгоничи Воложинского района. А также — исследований пятен сукровицы в багажнике «Ниссана» Игоря Шибко и полузатертых кровавых брызг в злополучной квартире на улице Глебки. Отпираться не имело смысла...
Комментарий
Татьяна Станиславовна Черкас, заместитель председателя суда Фрунзенского района Минска:
— В этой страшной истории поражает необычайный кроваво–сумасшедший всплеск ярости и вместе с тем холодно–расчетливый цинизм, с которым действовал преступник. Есть повод для очень тревожных раздумий. К сожалению, мы все еще не можем покончить с культом насилия и жестокости, который активно пропагандировался в начале 90–х. До сих пор во многих кинофильмах и телесериалах (особенно западных и российских) вместо психоанализа преступлений и их причин льются потоки крови. Смакуются садистские подробности пыток и издевательств. Так, видимо, проще. Но дети, молодежь на подсознательном уровне впитывают эти ужасы. Которые превращаются для них в некую виртуальную обыденность. Что снижает, а у иных просто уничтожает болевой порог человечности.
