Как всегда, здесь все и всё перепутали. В воскресенье по пути на биатлонный стадион российский коллега, лукаво подмигивая, доверительно сообщал секрет Полишинеля: Андрей Костицын, говорил он, накануне в одном из баров Ванкувера подрался с посетителями — приезжала полиция...
Этот классический анекдот с бородой мы уже слышали: Иванов угодил за решетку. Не Иванов, а Сидоров. И не за решетку угодил, а выиграл в лотерею. Так и тут. Не Андрей Костицын, а Михаил Грабовский, и не подрался в баре, а... А что?
Стычка произошла ранним утром 20 февраля на одной из улиц Ванкувера. Спровоцировала ее толпа пьяных подростков, которая пристала к товарищу Михаила — его приятелю из Торонто. Михаил вступился за товарища, а полицейские по поводу инцидента составили протокол, после чего Мишу сразу отпустили, и в субботу вечером он уже был на матче Беларусь — Германия. Грабовский не пострадал, а вот его другу досталось, он получил травмы. Кто был виноват в конфликте, попробует разобраться суд, его дата пока неизвестна.
Вот такие дела. Удивляться произошедшему можно, лишь наблюдая за Олимпиадой из своего дома, из кресла, глядя в телевизор. А когда находишься тут, на месте событий — это, увы, обыденность.
Наш путь из главного пресс–центра к гостинице, которая, скорее, похожа на постоялый двор, занимает минут 15. По центральной, заметим этот факт, улице в части города, которая именуется Грэнвиллом, — самое сердце Ванкувера. Эти 15 минут вмещают в себя много и разное. Утром — это спешащие на работу сосредоточенные лица добропорядочных и законопослушных граждан, вечером — другие лица, под хорошим «газом» и часто агрессивные. «Такой пьяной Олимпиады мы еще не видели», — говорят видавшие виды журналисты. Криминал в Ванкувере процветает, уличная преступность зашкаливает, и как город ни пытались причесать к Олимпиаде, его непослушные кудри все равно задиристо торчат из–под надетой шапки. Процент людей интеллигентных и тех, кто, научившись читать, неизменно хочет заявить об этом всем окружающим, здесь явно не в пользу первых. Подогретая вечерняя публика (в основном из числа эмигрантов, а их здесь — большинство) выделяет себя из толпы тем, что, сложив из букв, что написаны на наших куртках, слово, они громко об этом кричат и тычут пальцем: «Бэ–ла–рус!» Часть этой «интеллигенции и цвета нации» почти каждый день нам приходится видеть закованную в наручники и лежащую лицом в асфальт на тротуаре. Она, эта «интеллигенция и цвет нации», при этом что–то пытается объяснить спеленавшему ее полицейскому своим тяжелым и непослушным свинцовым языком. Здесь почти каждый вечер в новостной картинке показывают драки на пешеходных улицах города, на которых в дни Олимпиады «веселится и ликует весь народ». Здесь отроки лет 20 от роду бросаются на автобус, который везет с объектов членов так называемой олимпийской семьи, и зачем–то бьют по нему ногами. У нас в таких случаях советуют попробовать удариться головой о стену...
Настоящий Ванкувер — это далеко не та красочная и вкусная картинка, которую можно увидеть на олимпийской праздничной открытке. Этот глянец густо намазан поверх неизменной глиняной лепнины, но не скрывает «грубого оскала капитализма» — у полицейских здесь очень много работы, этого никто не замалчивает, и в первый же день нам сразу посоветовали не посещать некоторые отдаленные районы города.
Здесь все очень приветливы и улыбчивы, но за этим не стоит ничего. Чтобы решить любой самый никчемный вопрос, необходимо пробить эту улыбку, заставить ее спрятать и заняться наконец делом. Это непросто, как непросто привыкнуть к тому, что каждый тебя спрашивает: как дела? Ну вот ведь, правда, какая им разница, им что, так интересно, как у меня дела? Никогда нам этого не понять.
Поэтому, услышав и разобравшись в информации по поводу произошедшего с Михаилом Грабовским инцидента, никакого удивления не испытал. Для Ванкувера, в том числе и олимпийского, это нормальная ситуация. Слава Богу, все закончилось хорошо и Михаил не пострадал.
Фото Сергея НЕВЕРКЕВИЧА.
