Неожиданно ему позвонил друг детства и предложил одно очень перспективное руководящее кресло…
Николай всю жизнь жил на одну зарплату. Точнее, не всю пока еще, а только ту, что состоялась на сегодняшний день. А это — лет тридцать непрерывного трудового стажа. Ничего не поделаешь: его врожденный консерватизм выражался не только в ежемесячном ритуале оставления автографа в одной и той же бухгалтерской ведомости, но и в фатальной боязни смены места работы.
Если бы не этот ничем не объяснимый страх, он бы, возможно, уже давно вырвался на оперативный простор, причем, говорят умные люди, даже для здоровья полезно минимум раз в пять лет менять свой трудовой уклад. Если не по вертикали — вверх, то хотя бы по горизонтали, просто для того, чтобы обновить, так сказать, производственную кровь. Тогда у Николая обязательно бы появилась возможность испытать уже не страх, а волнение перед потенциальными соблазнами, которые сулили некоторые очень заманчивые предложения на вакантные кресла. А были и такие...
Например, когда его друг детства неожиданно позвонил и предложил хоть с завтрашнего дня возглавить одно «перспективное» предприятие и как раз по профильному образованию Николая. Просто, как потом выяснилось, у друга в отрасли, которую он курировал, возникла вакансия, судя по всему, никак не запланированная, и высокопоставленный чиновник, размышляя стратегически, вдруг вспомнил о своем однокласснике.
Вечером в квартире раздался звонок. Подняв трубку стационарного телефона, чего не делал уже давно, так как в основном пользовался мобилой, Николай даже не сразу понял, кто на том конце провода. И лишь после нескольких «проверочных тестов» из далекого детства закричал на всю прихожую: «Санька, ты что ли! Вот дела, сколько ж лет, сколько зим?»
Санька, не вдаваясь в сентиментальные воспоминания, предложил встретиться и пообедать. И сам назначил время и место.
Назавтра, отпросившись с работы на полчаса раньше, Николай с некоторой робостью подходил к одному из самых респектабельных ресторанов города. Недавно этот гостиничный комплекс полностью отреставрировали иностранцы, после чего он очень напоминал Николаю один пятизвездочный отель, в котором ему довелось жить в заграничной командировке в Пекине. Прошло уже лет восемь, а он и сейчас помнил даже тот особый аромат, который исходил от всей этой китайской роскоши… Дверь — и в гостиницу, и в ресторан — ему открыли вышколенные швейцары, из-под учтивого сукна которых проглядывало все-таки недавнее пролетарское происхождение. Они, тем не менее, несколько подозрительно покосились на недорогой и изрядно помятый костюм Николая и даже на подбитые трижды в сапожной мастерской туфли, но при упоминании парольной фамилии учтиво и с поклоном указали на столик под пальмой.
Конечно, если бы не подсказка этих лакеев, Саньку бы он не узнал. После вуза они несколько раз, правда, встречались, но с момента последнего рандеву уже много воды утекло. Тогда он был, можно сказать, как все, разве что очень любил заглядываться на дорогие автомобили и предпочитал странное, на первый взгляд, особо перевернутое им словосочетание-рефрен «ничего, будем когда-то и мы рысаками». А теперь!.. Из-за столика навстречу ему поднялся изысканно одетый мужчина пятидесяти лет, с серебристой проседью на голове и властным взглядом: «Рад тебе, Николай. Садись, отдохнем — напьемся». Пожалуй, только эта коронная фраза их молодости напомнила Николаю того Саньку, для которого бутылка красного портвейна с куском кровяной колбасы где-нибудь на дворовой лавочке были верхом блаженства и роскоши.
После часового почти ностальжи по навсегда ушедшему времени и дегустации отменного «Хеннеси» с икрой и красной рыбкой, Санька перешел к главной теме разговора:
— Знаешь, старик, а почему бы тебе не возглавить одно предприятие с приличным оборотом и еще более приличными перспективами. Не поверишь, но мне за тебя обидно: ну сколько можно ходить в замах и довольствоваться вторыми ролями. И небось жить на одну зарплату. По-моему, я даю тебе шанс, а?
— А ты уверен, что у меня получится? — скрыть радость оттого, что ему наконец-то предложили солидную руководящую должность, Николай не сумел. Из-за нее, проклятой радости, он даже не расслышал прозрачный намек и ключевое слово в нем: «одну». — Да и согласования, утверждения всякие…
— Если ты согласен, не волнуйся — все беру на себя, — Санька плеснул в рюмочки немного ароматного коньяка. — За тобой же, насколько знаю, ничего такого не водится, предельно честен и предан власти, так что утвердят. Ну что — за твое назначение!
Они выпили.
Когда друг детства рассчитался за дорогущий ужин, потянувший, наверное, на треть зарплаты гостя, Николай пошел проводить его к машине. Водитель распахнул перед шефом правую заднюю дверку, но разгоряченный коньяком Санька резко захлопнул ее и обернулся к Николаю:
— Отойдем на минутку.
Метров за пятьдесят от машины, оглянувшись, он сказал:
— И вот что еще хотел тебе сказать, старик. Должность твоя такая, что иногда, как бы точнее сказать, подразумевает определенный процент от сделок, то есть договоров с проверенными партнерами. Понимаешь? Так вот, откатами надо будет делиться, позже расскажу часть схемы, которая касается тебя. Теперь сообразил, почему эта должность на твою голову упала? Нужны преданные люди, а в тебе я не сомневаюсь. Вот теперь все, я позвоню…
Николай вел свою подержанную иномарку по проспекту в пригородную деревню, где жил мастер по ремонту машин. У него чинить своего железного друга всегда надежнее и — главное — дешевле, чем в сервисных центрах. А как по-другому придерживаться определенного статуса на одну зарплату-то? Везде, где только можно, ищешь, так сказать, каналы для того, чтобы и выглядеть достойно, и максимально удешевить обеспечение этого вида. Впрочем, надо ли жаловаться, когда…
Было что-то около шести вечера, самое время пик. Справа и слева от машины Николая куда-то спешили такие же люди. Большинство из них, он был абсолютно уверен в этом, тоже как-то сводили концы с концами с помощью одной бухгалтерской ведомости и умения заводить связи. Но при этом не отказывали себе в удовольствии пять раз в неделю прокатиться на работу и обратно на личном авто. Николай специально стал вести попутную статистику. Так и есть: почти в каждой машине сидел только ее владелец, который, как только окажется в компании, начнет тут же жаловаться на жизнь и свою бедность. Неистребимая привычка! В то же время иностранцы, которые иногда заглядывали в офис Николая, удивлялись, как неуместно дорого и изысканно одеваются на работу его сослуживцы и земляки.
Странным каким-то, не подвластным законам рынка дресс-кодом чуть ли не ежедневно пользуемся мы, подумал Николай, когда уже почти подъезжал к кольцевой дороге. Выходит, не так уж бедно и живем? Хотя все в природе относительно. Справа от проспекта как раз открылась площадка активно строящихся особняков. Возможно, где-то в глубине элитной улицы поселился друг детства Санька, который искренне хотел помочь тогда Николаю избавиться от преследующего его фатального страха перед сменой места работы. Тот, наверное, и сегодня в своих апартаментах не может отойти от шока, который испытал, получив, спустя оговоренное время, отрицательный ответ на свое более чем лестное предложение. «Ты что, старик, так и будешь жить на одну зарплату! Впрочем, лучше тебя это, похоже, не сделает никто…» — бросил трубку несостоявшийся патрон.
«Каждому — свое, дружище Санька!» — только сегодня нашелся что ответить ему Николай, включил поворот и свернул к гаражному массиву, где его ждал относительно недорогой мастер…
