Жесткость против жестокости
«Любой каприз за ваши деньги» — этот рыночный принцип актуален всегда. У определенной части интернет-публики, в первую очередь в молодежном сегменте, в почете хайп в любом его проявлении. Тебя это удивляет, Вика? Меня — нет. Поражает лишь то, что российские законодатели вспомнили о том, что треш-стримы опасны как для неокрепших мозгов зрителей, так и для участников онлайн-представлений, только после нашумевшей истории, когда в ходе стрима российского видеоблогера Reeflay 2 декабря умерла участница прямого эфира. Не прерывая трансляции, парень вызвал врачей и полицию, и лишь стражи порядка остановили поток интернет-безумия.
«Народ требует сильных ощущений, для него и казни — зрелище» (Александр Пушкин, русский писатель и поэт).
Стрим, напомню, это не что иное, как онлайн-трансляция в интернете. Особенно популярен на YouTube. Некоторые представители многотысячной армии блогеров успели так отточить мастерство общения с подписчиками, что профессиональные ведущие с телевидения им в подметки не годятся. Разумеется, при изобилии контента, чтобы иметь успех, нужно удивлять. Поскольку поражать высоким интеллектом способны не все, кое-кто преуспевает в треш-креативе. В таких вот треш-стримах, когда ведущий совершает с собой, а чаще всего со своими гостями опасные для здоровья или просто унизительные вещи. У некоторых таких блогеров десятки, сотни тысяч подписчиков. Последние не только смотрят, но и участвуют в создании контента, заказывая ту или иную экзекуцию и переводя за это деньги. Дикость? Да. А еще — способ быстрого заработка. Многие слышали, а некоторые и видели закрытые конференции в интернете, распространяющие порнографический треш-контент. Это когда девушки и парни выполняют на камеру пожелания подписчиков. Успешный, надо сказать, бизнес. Зрелища с унижениями и нанесениями увечий — тоже. Эдакий современный вариант суперпопулярных когда-то гладиаторских боев.
Аморальные шоу должны быть вне закона — думаю, Вика, тут мы с тобой солидарны. Только вот почему законодатели реагируют на явление с огромным запозданием — лишь когда достоянием общественности станет какой-нибудь вопиющий случай, как недавний стрим с погибшей девушкой? В России, кстати, индустрия треш-стримов начала развиваться еще пять-шесть лет назад. Причем треш (trash — англ. мусор) трешу рознь. Кто-то ради сомнительной популярности в прямом эфире принимает наркотики, кто-то поедает насекомых, кто-то голодает… Бывало, горе-стримеры заканчивали жизнь в автокатастрофах либо совершали суицид. Почему раньше не появлялись законодательные инициативы по борьбе с зашкварным контентом? Может, потому что просто не знают, как этому противостоять? Я помню, Вика, что ты не сторонница тотальных запретов в интернете. Но, с другой стороны, если не обращать внимания на вопиющие факты асоциального поведения в сети (запрет на распространение порно я преднамеренно опускаю — с этим ситуация более-менее сносная), то онлайн-зашквар так или иначе окажет негативное влияние на жизнь многих семей. Следовательно, и это моя принципиальная позиция, бороться с шоковым контентом нужно широким фронтом. На национальном и международном уровне. В этой связи я, кстати, хотел бы знать, как реализуется утвержденная в 2019 году Концепция информационной безопасности Республики Беларусь в сфере противодействия распространению аморального интернет-контента.
Разумеется, Вика, я реалист и понимаю, что полностью оградить аудиторию от зашквара вряд ли удастся. Соцсети развиваются и размножаются с сумасшедшей скоростью, а желающих извлечь прибыль в онлайне всегда предостаточно. Какие-то рамки все равно нужны. Ибо… В конце позапрошлого века, если кто знает, у знаменитого и полумифического лондонского преступника Джека-потрошителя появились многочисленные подражатели. А ведь тогда интернета не было — только газетные публикации…
nesterov@sb.by
На новый виток
Все так, Саша, и все не так. В вышеназванном призыве наказывать за финансирование треш-стримов просматривается наконец хоть и запоздалое, но понимание проблемы: манипулятивный контент — зло, он не только отупляет, как давно пишут ученые, но и дарит иллюзию безопасности. Вроде как если ты выгоняешь подругу на мороз в прямом эфире за лайки — это не может быть чем-то дурным, это чудная игра такая. Помню, как моя мама, не обремененная влиянием соцсетей, взглянув на мои лайки под постом, задала гениальный в своей простоте вопрос: «А для чего эти лайки? Что они дают?» Я не нашлась, что ответить. По большому счету, не дают ничего, конечно, и на ход событий никак не влияют. Виртуальный мир, как ему и полагается, погружает нас в волшебный мир иллюзий, химер нашей востребованности, образованности, влиятельности и большого ума. И лайк здесь, как впрочем и дизлайк — всего лишь легкий способ повысить самооценку, возвыситься за счет других.
«Вот посмотрите, даже при моей жизни, не говоря уже о вас, вы увидите увядание вот этого вспыхнувшего фейерверка — интернета» (Александр Лукашенко, Президент).
За последние десять лет все более-менее освоились с этим вирусом, осознали, что соцсети, как всякая биохимическая инъекция, едва ощутима, но крайне вредна: она полностью меняет наши представления о себе, о том, как мы должны выглядеть, о чем думать и что при этом говорить. Сужу об этом по серии одинаковых Instagram-девочек с ботоксными губами и смузи-мальчиков с татушками, которые легко вовлекаются не только в челенджи «за все хорошее», но и в политические игры, за которые, бывает, получают тюремные сроки, уже реальные, и это снова не игра, не облачный мир, в котором было так легко и приятно гнать волну, штормить и собирать лайки.
Под этим контрастным душем, все острее ощущая разницу между жизнью виртуальной и реальной, надеюсь, мы снова будем резко умнеть и постепенно отказываться от лайков в пользу своей собственной безопасности и зримого спокойствия. Сегодня я рассматриваю соцсети как очередной виток прогресса, мода на который уйдет. Уже сейчас любой блогер-миллионник кожей ощущает, что, если завтра он внезапно выпадет из соцсетей, моментально будет предан забвению, под ежедневным накатом мощной информационной волны о нем не вспомнит даже самый преданный подписчик. Как пела незабвенная Алла Борисовна, надеяться на свою значимость — дело зряшное: «Пусть кто-то упадет, другие станут в ряд».
Так вот, самые умные быстро сориентируются, забросят виртуальное времяпрепровождение, станут намеренно снижать свое экранное время, потихоньку возвращаясь к поиску фактов и здравого смысла. Это как на очередном витке прогресса, все хотели иметь две и более машин в семье, а теперь заставляют себя ходить ежедневно пешком не меньше пяти километров в сутки, потому что все, конец, приехали — заплывшие чресла, как и растренированные мозги, приводят к необратимым последствиям. Вангую, дорогой мой друг, в ближайшие пять лет массовый отток подписчиков из крупных социальных сетей. Возможно, мы даже станем свидетелями очередного ренессанса традиционных СМИ, если ты понимаешь, о чем я. Большие надежды возлагаю как раз на тебя и своих коллег-журналистов: с экспертностью Instagram-блогеров и вирусными алгоритмами все ясно, не будем множить потрошителей, одного былинного Джека вполне достаточно. Давай в компании родных и настоящих френдов наслаждаться утренней газетой или любимым телешоу за чашкой только что сваренного ароматного кофе.
viki@sb.by
Брейк!
Если бы происходящее в интернете оставалось в интернете, я бы, без сомнения, согласилась с Викторией. Однако игнорировать человеческую природу в целом у меня не получается. Вспомним один из самых знаменитых перформансов в истории концептуального искусства, когда сербская художница Марина Абрамович предложила зрителям делать с ее телом все, что угодно, в течение 6 часов. На столе было 72 предмета, которыми люди могли пользоваться, — от перышка до заряженного пистолета. И вспомним ее же последующие откровения: «Полученный мной опыт говорит о том, что, если оставлять решение за публикой, тебя могут убить. Я чувствовала реальное насилие: они резали мою одежду, втыкали шипы розы в живот, один взял пистолет и прицелился мне в голову, но другой забрал оружие. Воцарилась атмосфера агрессии».Это, напомню, происходило в 1974 году. И вот почти полвека спустя парень в прямом эфире издевается над девушкой так, что она гибнет, на радость своей аудитории. Вам правда кажется, что в людях что-то изменилось? А теперь давайте пройдемся по тому же интернету — и без труда обнаружим группы по интересам, прославляющие маньяка Чикатило и объявляющие его святым. Подсказка: подобные сообщества существовали и до появления Всемирной паутины, просто более скромно и тайно. Увы, но факт: в любую эпоху в любом обществе есть некий процент людей с девиантными наклонностями. От преступления или соучастия в нем их отделяет только страх перед неизбежным возмездием. Да, безусловно, интернет, соцсети, стримы — все это схлынет, осядет пена дней. Но для того, чтобы мы жили в безопасности в реальном мире, нам нужны реальные законы и реальные сроки для тех, кто решит поиграть во всемогущество. Так что в этом споре я безоговорочно поддерживаю Сашу. И ни грамма снисхождения к разнообразным «мы не знали», «мы не думали», «я пошутил», «я просто гулял» и прочим детсадовским отмазкам, которые нам твердят вполне себе сознательные граждане с наглыми глазами в надежде, что мы, как рыночные дурачки, на это купимся.
ovsepyan@sb.by
