Любовь - это болезнь

Можно бесконечно долго смотреть на горящий огонь, текущую воду и слушать истории про любовь...

Горящий огонь трещал в камине, съедая березовые дрова, а вода текла по большим окнам, заштриховывая пейзажи. На улице шумел долгий осенний дождь. Мы небольшой, но разношерстной компанией сидели в маленьком домике и ждали, когда же наконец можно будет сесть в лодки и отправиться на озеро. Но дождь кончаться не хотел, и мы — четверо мужчин, связанных лишь страстью к рыбалке, — сидели, кто за столом, кто на топчане, и болтали.

Прокурор закурил (он самый взрослый из нашей компании), пошевелил кочергой дрова и сказал: «Любовь — болезнь, и все хоть раз в жизни ей болеют». Мы трое посмотрели на Антоновича и ничего не сказали, зная, что сбивать вопросами не стоит, что если прокурор решил что–то поведать, даже не очень важное, то мешать не надо.

— Есть у меня однокурсник... Все у него было хорошо. Ответственная работа. Жена–блондинка, двое детей, машина, квартира, дача. Дети выросли. Дочка школу заканчивала, а сын в университете учился. С женой, хоть она и блондинка, жил мой однокурсник душа в душу. Он мужик высокий, спортивный, а она миниатюрная дамочка, ему до плеча. И вот как–то поехал он в Крым на неделю. Звал с собой жену, но та отказалась — работа. Поехал и встретил там одноклассницу. Когда–то давно целовался с ней в школе, танцевал, что–то на гитаре ей тренькал и пел при этом (петь он умел!)... Ничего у них тогда серьезного не было. Настоящая болезнь их тогда пощадила.

— Антонович, он ее убил или она его зарезала? — шутливо и бесцеремонно спросил младший из нашей компании — сорокалетний автослесарь.

— Шура, заткнись! Антонович, продолжай, — попросил фотограф и закрыл коробку с блеснами.

— Там они встретились. Она свободна, с мужем лет десять как развелась. А с прокурором куча давних, почти детских воспоминаний — поцелуйчики всякие, школьный вальс, слова красивые. Вот тут их прихватила любовь, да так сильно, что он в море за десять дней ни разу не поплавал. Домой приехал сам не свой. Думал, что все само собой пройдет, чувства остынут, все забудется. Но через пару недель примчалась к нему загорелая одноклассница на своей машине, и все закрутилось по новой. Она стала звать его в Крым. Там у нее работа, квартиры, которые она отдыхающим сдает. Обещала ему любовь до гроба, — прокурор замолчал, потер седые виски, на мокрое окно глянул.

— Антонович, не тяни, я же чувствую, что кто–то кого–то обязательно убьет! — нетерпеливо попросил автослесарь.

— Дальше все пошло криво и косо, как и бывает в таких ситуациях. С женой мой однокурсник развелся. С работы уволился и уехал к возлюбленной. Как там у них в Крыму было, толком я не знаю, но думаю, что не очень. Вернулся он через год в Брест — больной и постаревший. Куда что делось? Сгорбился, руки трясутся. Попробовал наладить отношения с женой, да она его и слушать не захотела. Он к детям, а те и знать не желают. Ни сын, с которым он нянчился, ни дочка, с которой он как с писаной торбой носился. Мы пробовали ему помочь, устроили юристом в хорошее место. Но, как говорится, не в коня корм. Стал пить, попался на взятке... Жизнь пошла под откос. На его похороны ни жена, ни дети не пришли.

— И та, из Крыма, не приехала? — спросил автослесарь.

Прокурор поднялся с табуретки, долго смотрел в окно, пытаясь высчитать, когда же кончится дождь, а потом сказал: «Любовь — это болезнь, часто со смертельным исходом. Но кто не рискует, тот...»

Дождь стих, мы с прокурором в одной лодке плавали по озеру, ловили рыбу, говорили про погоду, снасти, про щук. Кое–какие детали его истории меня сильно интересовали, требовали уточнения, но я не стал спрашивать.