Сборная Беларуси по легкой атлетике завоевала 8 медалей чемпионата Европы. Много или мало?
Соревнования молодых атлетов у нас зачастую приравниваются едва ли не
к первенству двора и потому на широкий резонанс претендовать не могут. И зря. Потому как именно в литовском Каунасе, где несколько недель назад проходил молодежный чемпионат Европы, состоялось рождение новой олимпийской легкоатлетической команды. По словам главного тренера Анатолия Бадуева, к 2012 году именно эти ребята составят те самые 80%, на которые должна будет обновиться белорусская элита. На что сможет претендовать новое поколение и не станут ли награды Каунаса провалом в олимпийском Лондоне? «Ни в коем случае, — уверен старший тренер по резерву Юрий МОИСЕВИЧ. — Об этих ребятах мы еще услышим!»
— Тем, кто до сих пор скептически относится к сочетанию «молодежный чемпионат», я рекомендую обратить внимание на цифры, — объясняет Юрий Викентьевич. — В Каунасе наш чемпион — Юрий Шаюнов — метнул молот на 78,16 метра. Это даже на взрослом чемпионате мира был бы как минимум финал! А если вспомнить, что в этом сезоне Юра метал и за 80 метров, то этого парня мы вполне можем увидеть на пьедестале грядущего мирового первенства в Берлине!
— Кого еще из молодых ребят, кроме «золотого» Шаюнова, мы увидим в Берлине?
— Окончательный состав пока не утвержден. Но лично мне, например, понравилась Алина Талай. Когда у нас последний раз были результаты в барьерном беге? И не вспомните! А здесь сразу две девочки в финал попали: Алина Талай третьей была, а Екатерина Поплавская — четвертой. И это в виде, где безраздельно правят темнокожие бегуньи из Великобритании, Франции и Германии. То же самое можно сказать об обладательнице серебряной награды в прыжках в длину Анастасии Мирончик или занявшем второе место в ходьбе на дистанции 20 километров Денисе Симановиче. Ребята уже сегодня могут претендовать как минимум на финал крупнейших мировых турниров.
— Говорят, переход из молодежного спорта — процесс непредсказуемый и вчерашние молодые чемпионы на взрослом уровне могут оказаться ни с чем.
— Да, все это очень непредсказуемо, но те, кто попадает в число 8 лучших на юниорском и молодежном уровне, как правило, не теряются. Например, в 2000 году на точно таком же молодежном чемпионате Европы в Амстердаме Юля Нестеренко стала 6–й... Хотя согласен: юниоры — это юниоры. Совсем другой организм, другие результаты... Нам же в последние годы удалось наладить систему подготовки таким образом, что благодаря молодежным стартам этот переход становится более плавным.
— А как же разговоры о том, что, дескать, с резервом у нас постоянные проблемы, а детские школы на ладан дышат?
— Трудности есть. Но картина далеко не столь мрачна, как у нас об этом пишут. Проблема — в отношении и поверхностном понимании. Вот вам пример: прошел недавно юношеский чемпионат мира, на котором белорусы остались без медалей. Мгновенно поднялся крик: позор, провал! О том, что наших там было всего 8 человек и большинство из них попали в финал, никто, естественно, не вспомнил. Как и о том, что юношеский чемпионат — «не наш» старт. Наши дети созревают позже, чем, к примеру, испанцы или прочие южане. Не говоря уже о представителях арабских стран, где в паспорт, по–моему, могут что угодно вписать. К слову, многие страны выступают против проведения юношеских чемпионатов мира, чтобы избежать совершенно ненужного форсажа.
— Это как?
— Очень просто: с нас ведь министерство тоже постоянно требует план, медали. Мы пытаемся объяснить, что этот возраст нужно проходить мягко, а требовать медали можно начинать не раньше чем с юниоров. Иначе может получиться вариант Натальи Корейво, которая на юниорском «мире» в Грозетто выиграла забег на 800 метров с великолепным временем, а потом на 3 года пропала и только сейчас начинает выкарабкиваться из функциональной ямы. В то время как известная бегунья Светлана Мастеркова на молодежной Европе была «всего лишь» в финалах...
— Выходит, конвейер все–таки работает?
— Работает, и очень важно не мешать ему. Ведь я не исключаю вариант, что, если через год с молодежной Европы мы привезем не нынешние 8 наград, а, скажем, 6, найдутся те, кто станет говорить об утерянных позициях и кризисе в атлетике. Да, мы можем целенаправленно натаскать спортсменов на определенные результаты и сделать хоть 10 молодежных наград. Но что дальше? Мы уже проходили это на заре независимости, когда от результата спортсменов напрямую зависела зарплата тренера. Ребят просто выжимали ради собственной выгоды. К слову, в России эта система работает до сих пор. Там медаль юниорского чемпионата мира для тренера еще год назад стоила почти столько же, сколько и взрослая награда. Но и чемпионат мира они тоже провалили, потому как до этого был национальный отбор, где звание чемпиона страны также сулило наставникам неплохую прибавку к зарплате.
— А вроде бы неплохое начинание было...
— Возможно, оно имеет право на жизнь в странах вроде России, где можно и пожертвовать десятком–другим спортсменов ради одной олимпийской награды. Хотя и у них настоящие таланты товар штучный. Например, Юрия Борзаковского его тренер — я точно знаю — оберегал, как настоящий самородок. Да и у нас спортсмены вроде Андрея Кравченко, способные показывать стабильно высокий результат на всех этапах и во всех возрастах, появляются крайне редко. И ценить их нужно соответственно.
— Судя по всему, нам это пока удается?
— На последней Олимпиаде в легкой атлетике Беларусь заняла второе место среди европейских стран, уступив лишь России. При том, что у украинцев, немцев или французов население в разы больше наших 10 миллионов. Да, у нас короткая скамейка запасных, но такова реальность. И это говорит лишь о том, что мы не имеем права разбрасываться талантливыми атлетами.
