Крутятся колеса "Аиста". Вместе с социальным работником Аллой Рак мы едем по деревне Любань Вилейского района.
С велосипеда Алла, можно сказать, не слезает уже 19 лет. Столько, сколько трудится в социальной службе. День, другой, третий... Идут недели и месяцы, а она все ухаживает за одинокими пенсионерами, помогает по хозяйству, выслушивает их проблемы. Соцработник - лишь название этой профессии в номенклатурном справочнике. "Дочка, внучка, подруга" - так говорят об Алле ее подопечные. Корреспонденты "СБ" проехали по окрестным деревням и убедились: сегодня в глубинке старикам без таких помощников - никак.
Шаг навстречу
- Николаевна, я пришла! - Алла по-хозяйски открывает скрипучую деревянную дверь. Пахнет лекарствами. Вслед за соцработником и мы протискиваемся в кухню.
- Алка моя! - пытается обнять гостью невысокая старушка. Рядом с Людмилой Николаевной Бурак пара костылей - она уже давно передвигается с трудом. Ноги скрутило так, что не помогают никакие таблетки. Небольшой коридорчик из кухни в спальню Алла за те пару часов, что суетится по хозяйству, ухитряется пройти, наверное, раз пятьдесят. Людмила Николаевна же с мучениями пересекает его от силы трижды в день.
- Иногда хочется схватить ее под руки и отнести в кровать. Но пока ходит - надо ходить. Правда, Николаевна?
Старушка смахивает слезы. Тяжело, но ведь Алла помогает: и лекарства принесет, и в магазин сбегает, и газеты выпишет. А главное - с ней же поговорить можно! По душам, по-дружески.
Около часа небольшой уборки, десять минут, чтобы сбегать в магазин за колбасой - по заказу Людмилы Николаевны. Привычные вопросы: что ели, как самочувствие, нет ли каких пожеланий? Старушке такая забота в радость - круглыми днями, за исключением часов, когда приходит Алла, да изредка заглядывают соседи, она одна в четырех стенах.
- Вот сейчас полетает тут, все поделает, и опять я до самой ночи одинешенька. Котик был, да и тот помер. Выхаживала его, да... - Людмила Николаевна прижимает руки к груди, словно и сейчас держит своего питомца. А на глазах снова слезы.
- Ну что вы, не надо, - успокаивает старушку Алла, пока вписывает в специальную тетрадку все, что успела сегодня сделать по хозяйству. - Заведем вам нового кота!
Пора убегать. Николаевну оставлять жалко, но таких, как она, у Аллы еще 10 человек. И каждому нужна помощь.
Ноги кормят
Крутятся колеса "Аиста": едем к семье Балковских. Новый велосипед Алле выдали года два назад: двухколесный наматывает сотни километров по окрестным деревням, ломается часто, приходится менять. Вообще, почти все соцработники у нас в стране на велосипедах: бензин "железка" не жрет - дешево и сердито. Сердито, потому что порой даже зимой приходится крутить педали. Представить трудно: припорошенная снежком дорога, засеянное озимыми поле и тихий скрип велосипедных колес - вот такая она, рабочая романтика. А что делать, когда пешком до ближайшей деревни - пару километров, а старики ждут, опаздывать нельзя? Многие нашли выход: зимой запрягают своих же лошадей в сани. Недавно в Мядельском районе социальные работники попросили руководство пересадить их на скутеры, да так пока идею и не реализовали. Все-таки на "Хонды" и "Сузуки" нужны деньги. Говорят, они уже зарезервированы. Еще одно "но" - необходимо получить водительские права...
- Порой добраться до нужного места действительно проблема, - не раз пыталась продумать оптимальные маршруты для своих подчиненных директор Вилейского территориального центра социального обслуживания населения Людмила Слепцова. - В районе десятки хуторов - до них иногда по пять-шесть километров ехать. И почти везде - одни старики. Мы пришли к тому, что в радиусе нескольких десятков километров просто нет работающего населения, людей, которые могли бы быть соцработниками. А из деревень за 15 километров ездить к старикам на велосипедах - задача не из легких. Если этот вопрос встанет совсем остро - создадим выездную мобильную бригаду, чтобы у соцработников была возможность посещать своих подопечных на машинах.
"Так жаль"
Алла ставит велосипед у калитки Балковских. Зинаида Иосифовна и Владимир Александрович живут вдвоем. Их сын навсегда ушел всего в 26. На буфете стоит фотография светловолосого парня в большой рамке, снимки поменьше хранятся в альбомах. Воспоминания, которые не стереть... Ими хочется делиться. Похоже, Алла знает семейную историю лучше других.
- Сегодня как раз ровно десять лет прошло с того дня... Раньше они сами с хозяйством справлялись, хотя дом большой, двухэтажный. Сейчас здоровье уже не то. Несколько месяцев назад позвали меня на помощь.
Алла тут же хватается за пылесос - нужно пройтись по коврам. Сегодня особо работы нет, просто хочется поговорить. В этой профессии нечего делать зажатым, робким, стеснительным, не умеющим слушать. Алла про своих стариков ласково говорит: "Мои бабушки... Мои дедушки". Это, похоже, ее отдушина. А вот мужчин, что интересно, среди соцработников почти нет - в Вилейском территориальном центре социального обслуживания населения среди 169 человек такой всего один.
Пока направляемся в сторону деревни Дядичи к Аркадию Ивановичу Авсюкевичу, Алла вспоминает, как недавно ей пришлось хоронить одну из "своих бабушек".
- Как-то пришла, поговорили с ней, помогла по дому и поехала к другим старикам. Потом вдруг решила вернуться - а она уже лежит мертвая. Похоронили за деньги сельсовета. Я и сейчас ее могилу навещаю, ухаживаю. Так жаль...
Семейные узы
В Дядичах Алле знаком каждый дом. "Этот - Зинаиды Ивановны Жук, там Марии Петровны Козел, она 100 лет прожила... Алла вглядывается в зияющие пустотой окна: когда-то в селе кипела жизнь, теперь оно вымирает. Вообще, говорит моя собеседница, в деревне молодых почти нет, и не нужна никакая статистика, чтобы это понять. Вот хата, другая, третья - и почти всюду одинокие бабки-вдовы. Всего в районе сейчас около 55 тысяч человек. Почти шестая часть - одиноко проживающие бабушки и дедушки. Одного замечаем впереди: дед Аркадий на лавочке о чем-то судачит с соседями.
- Здравствуйте, Иванович! Есть какая работа?
- А как же! Пойдем капусту полоть, а то дожди были, в гряды не влезть!
Жена Аркадия Ивановича умерла в конце зимы, последние дни он просидел у ее кровати. Сын навещает редко, от этого немного грустно. Но бодрость духа старик не потерял: сам себе и супа наварит, и овощи какие-то вырастит.
Грядка с капустой поросла травой. Берем мотыги. Солнце жарит невыносимо: Алла раскраснелась, смахивает струйку пота, стекающую по лбу.
- У соцработников есть свой перечень: некоторые виды работ они просто не обязаны выполнять. Но для меня эти рамки очень условны. Что просят, то и делаю. А как по-другому? Люди родные. Когда была жена Аркадия Ивановича жива, меня на его юбилей как члена семьи пригласили.
Из дому выходит хозяин. Глядя на нас, берет в руки косу, точильный камень. К тому времени, как мы закончили прополку, старик скосил бурьян на своих "сотках".
- Хоть и здоровье не то, на месте не сидит! - Алла смотрит на Аркадия Ивановича и улыбается. - Дорогие мои старики...
Кстати
Одиноких стариков, которым нужен дополнительный медицинский уход, на зимний период в Вилейском районе размещают в двух больницах сестринского ухода. Также можно на два-три месяца устроиться в Куренецкий дом-интернат для престарелых и инвалидов. К слову, недавно в деревне Вязынь Вилейского района открылся дом сезонного проживания для престарелых. С 15 октября по 15 апреля четверо стариков вместе ведут быт. Для этого есть все: и техника, и мебель. Изначально проект задумывался как пилотный. Но уже сегодня желающих заселиться хоть отбавляй. Возможно, вскоре придется построить еще один, а то и несколько таких домов.
