…Паренька сфотографировали в 1944 году в госпитале Каунаса. Позади 1941 год, горечь поражений, плен, побег из лагеря смерти, партизанская эпопея, бои за освобождение родной Беларуси. Взгляд у юноши светлый, радостный. Он – победитель! Сейчас минчанину А. М. Петербурцеву 92 года. О нем, о его боевых друзьях наш рассказ.
Трое красноармейцев, сбежавших из немецкого плена, стояли перед комиссаром Крюковским в ожидании своей участи. Они не знали, что за несколько дней до их прихода в партизанский отряд трое украинцев, служившие у немцев ездовыми и перешедшие во время боя на сторону партизан, спустя какое-то время сбежали обратно во вражеский лагерь.
Первым на допрос в шалаш к комиссару привели Анисима Петербурцева. На все вопросы он отвечал уверенно, без запинок: родом из белорусской деревни Журавель, что на берегу Сожа. На гражданке был учителем. В армии с 1939 года. Участвовал в финской кампании. С начала Отечественной отступал от Несвижа, мимо родного дома. В плен попал в октябре сорок первого во время Вяземского котла. Содержался в лагере смерти в той же Вязьме. Оттуда и сбежал.
После Петербурцева на беседу к комиссару сводили Алексеева и Горохова. Что они ему рассказывали, Анисим не знал, а когда выстроили отряд и поставили пришельцев перед строем, понял, что дело «пахнет керосином».
— Мы уже имели горький опыт, приняв предателей в свои ряды, — словно приговор, произнес Крюковский. – Но один я решать судьбу этих людей не хочу. Какие будут соображения?
Партизаны угрюмо молчали.
От нелепой смерти новичков спас адъютант Крюковского по имени Сашка.
— Я верю им. Сам испытал плен.
Партизаны зашевелились. Послышались возгласы: «Надо поверить». И им поверили.
С сентября 1942-го по март 1943-го рядовой Петербурцев воевал на Смоленщине в составе отряда «Народный мститель», участвовал, как и все, в засадах, диверсиях.
Весной 1943 года партизанский отряд соединился с наступающими частями Красной армии. Петербурцева направили в запасной полк, а потом определили в артбатарею 618-го стрелкового полка, где, учитывая наличие высшего, правда педагогического, образования, назначили командиром отделения разведки.
— Так я стал артиллеристом, — вспоминает Анисим Михеевич. – Батарея состояла из трех 76-миллиметровых гаубиц. Во время оборонительных боев стояла на закрытых позициях, а при наступлении орудия выкатывали вручную на прямую наводку.
Бои под Смоленском длительное время носили оборонительный характер. Но уже к середине мая 1943 года 215-я стрелковая дивизия, как и весь Западный фронт, стала готовиться к наступлению.
— После освобождения Смоленской области наша 215-я стрелковая дивизия подошла вплотную к Орше, — продолжает свой рассказ старый солдат. — Именно здесь еще в 1942 году немцы подготовили глубоко эшелонированный узел сопротивления. Между Днепром и Осиновскими болотами был вырыт противотанковый ров и сооружены три линии траншей с дотами и дзотами. Первую линию немецкой обороны нам удалось преодолеть. Но потом бои приняли затяжной характер.
— Однажды на батальон, который поддерживала наша батарея, немцы предприняли контратаку с участием трех танков, — вспоминает ветеран. — Подбив один из них, расчет первого орудия был поражен прямым попаданием снаряда из другого танка. Комбат Заутинский приказал мне с двумя солдатами скрытно подобраться к осиротевшему орудию. Мы где перебежкой, где ползком добрались до позиции и успели подбить еще один танк. А третий был подбит соседним расчетом. Вот рассказываю вам сейчас об этой дуэли с танками и ловлю себя на мысли, что вроде бы все происходило обыденно и просто. Дело в том, что во время таких схваток действуешь, как во сне: подсознание работает, а запомнить в деталях что-либо из такого боя почти невозможно.
Весной 1944 года 618-й стрелковый полк сняли с Богушевского участка, переместили под Витебск и с ходу бросили на западный берег реки Лучесы, где, истекая кровью, наши войска удерживали небольшой, но очень важный плацдарм. Вместе с пехотой переправились и артиллеристы. Командиром батареи на тот момент был старший лейтенант Коляда. Он решил лично провести разведку переднего края противника. Нашли удобное место, но как следует не замаскировались. Эта небрежность чуть не стоила комбату жизни – пуля немецкого снайпера попала в голову, к счастью, по касательной – прочертила рану рядом с ухом, но не прошила черепную коробку.
Обработав и перевязав рану, Петербурцев распрощался с комбатом. С этой минуты ему предстояло исполнять обязанности и командира взвода разведки, и командира батареи, так как командир полка отпустил раненого старшего лейтенанта Коляду в краткосрочный отпуск на родину.
В один из дней обороны плацдарма в землянку к новоиспеченному комбату вбежал солдат с криком, что расчеты батареи покинули огневые позиции. Сержант Петербурцев бросился к пушкам. Артиллеристов возле орудий действительно не обнаружил. Как оказалось, они спрятались под откос реки. «Назад! К орудиям!» — закричал он и обложил всех трехэтажным матом.
Солдаты послушались, вернулись, развернули гаубицу по направлению атаки немцев. Бой продолжался.
Во время операции «Багратион» полк, где воевал Анисим Петербурцев, ввели в прорыв на второй день начавшегося наступления. До полотна железной дороги Орша—Витебск наши войска продвигались без особого сопротивления противника. На третий день боев заняли районный центр Сенно. Но здесь, долго не задерживаясь, устремились на северо-запад, в направлении Вильнюса. Форсированным маршем, партизанскими тропами двигался полк навстречу боям, преодолев за трое суток триста километров. Спешили на помощь разведывательному танковому полку 5-й гвардейской армии Ротмистрова. Без пехоты, «царицы полей», он не мог долго сдерживать напор немцев, рвавшихся из окружения.
— Мы должны были форсировать реку Вилию западнее Вильнюса, — продолжает Петербурцев. – Комбат Коляда приказал мне подняться на высотку, где рос небольшой лесок, и понаблюдать за передним краем противника. Стоял жаркий солнечный день. Поднявшееся марево затрудняло выполнение задачи, и я решил спуститься вниз. Здесь меня ждала печальная весть. Раненный в грудь снайпером Николай Коляда умирал на руках у солдат. «Прощай, сержант. Напиши моим родителям в Елец, – попросил он. – Тане напиши». Со студенткой автодорожного института Татьяной он познакомился в Москве, когда в марте сорок четвертого ехал на побывку домой. Хотел после войны жениться. Похоронили комбата на опушке леса на восточном берегу Вилии.
В конце августа 1944 года 215-я стрелковая дивизия форсировала пограничную с Литвою реку Шелупе и вышла на территорию Германии – в Восточную Пруссию. С нескрываемым торжеством бывший военнопленный Петербурцев смотрел на немецких пленных солдат. Настал час возмездия. Это тешило сердце солдата, у которого был свой личный счет к немцам.
Однако до полной победы было еще далеко. Один бой сменялся другим. И исход каждого заранее предугадать было невозможно. Случалось всякое. На всю жизнь запомнился Петербурцеву бой за безымянную высоту. Наши войска с ходу захватили ее, но на второй день рано утром немцы обрушили на высотку такой шквал артиллерийского огня и атаковали такими силами, что наша пехота не выдержала и бежала.
Пора было вступать в бой артиллеристам. Но командир первого расчета Давыдов что-то замешкался.
— Ты чего ждешь? — вскричал прибежавший на позицию сержант Петербурцев. — Выводи орудия на прямую!
Расчет зашевелился, выкатывая орудия из-за елового укрытия, а сержант бросился ко второму орудию. Здесь уже все было готово: снаряд послан в ствол, наводчик на месте, а командир, старший лейтенант по званию, спрятался в щель и сидит там. Обозвал его Анисим трусом, взял командование расчетом на себя. Минут через двадцать немцы не выдержали, бежали с высотки, оставив там шестьдесят трупов.
На другой день после этого скоротечного сражения на огневые позиции пришел начальник полковой артиллерии майор Никитин. Расспросив Петербурцева о сложившейся накануне боевой обстановке, он предложил ему оформить документы на присвоение офицерского звания. Анисим отказался. «Я по гражданке соскучился, — ответил он майору. – Человек я сугубо мирный. По профессии – школьный учитель. И после войны в армии служить не намерен. А если убьют, то сержантом или лейтенантом – какая разница».
За этот бой сержант Петербурцев был награжден орденом Отечественной войны первой степени. А до этого были у него и другие награды, орден Красного Знамени в том числе. От наград он не отказывался. Они доставались ему нелегко.
Обо всех боях-дорогах не расскажешь. Под Кенигсбергом случился последний бой сержанта Петербурцева, когда он был ранен осколками снаряда из самоходной пушки «фердинанд». Война для него закончилась.
— Об одном сожалею, — завершает беседу старый солдат: – Не дошел до Берлина, не довелось мне увидеть своими глазами парад пленных немцев в Москве. Когда теперь случается посмотреть по телевизору эти кадры, радуюсь, как ребенок.
