Далеко не каждое поколение оставляет заметный след в истории, правда, неясно, надо ли по этому поводу сожалеть или этому завидовать. Вот поколение революционных бурь начала прошлого века. Их именами названы улицы, высятся памятники, но сколько же светлых голов тогда полегло, вынужденно уехало за синее море, а сколько было боли и разочарования. Поколение последней войны, сделавшее, казалось бы, невозможное, уходит на наших глазах, и все понимают: важно успеть сказать людям те добрые слова, которые они заслужили.
Пошумели, заявили о себе «шестидесятники». Все же «оттепель», растаяли не только политические завалы, но и души. Стихи, гитары у костра, романтика, но никак не популярные сегодня прагматизм и креативность.
А вот дальше акценты прослеживаются с трудом. «Семидесятники», «восьмидесятники» попали в ситуацию, которую кто–то называет застоем, а кто–то говорит — мы просто жили. Видимо, это было время инерции, когда наполненный энергией потенциал прошлых поколений использовался без восполнения. И нет ничего случайного в характере девяностых, нулевых, появлении детей перестройки — когда озлобленных, потерявших не только Родину, но и кров, работу, а иногда и близких людей, когда довольных выпавшим шансом что–то кардинально изменить в своей личной жизни. Ныне входит в жизнь поколение нулевых, которое только определяется с приоритетами.
И вот ведь вопрос: поколение, которое полегло, как, например, те, кому в 1941–м исполнилось 18 — 20, эти Сережки с Малой Бронной и Витьки с Моховой, их судьбу можно назвать счастливой? Да, свою сверхзадачу они выполнили, но вот как относительно счастья? Какое счастье, если смерть. Нет, им счастья жить, растить детей и внуков не выпало. Могли ведь спрятаться, сдаться, перекраситься, варианты были, но выбор был сделан иной. Поколение полегло, но подняло планку отношения к жизни, стране, Родине на столь высокий уровень, что наследникам до нее расти еще и расти. Хорошо, пусть так, а поколение, которое выбрало в качестве цели поездки за туманом и за запахом тайги? Такие же идеалисты, не понимающие, что в жизни хорошо, а что плохо? Читая книги той поры, воспоминания многих живущих ныне, понимаешь: а ведь это было счастливое поколение. Разочарования более позднего периода здесь не в счет. Но какую сверхзадачу выполняли они? Очень простую: показали, убедили очень многих современников, что можно выстроить комфортную модель существования при наличии чрезвычайно ограниченных средств. Помните тот эпизод из фильма «Москва слезам не верит», когда Гоша и его друзья выехали отдыхать? Гитара, костер, собачка, тишина и какая–то особая атмосфера дружелюбия, доброты и разговоры о деньгах в последнюю очередь. Как следствие работы, а не гонки за рублем.
«Семидесятники», «восьмидесятники» во многом жили за счет потенциала предыдущих поколений, военного прежде всего. Что они могут поставить себе в заслугу? Развал СССР, попытки построения коммунизма в одной отдельно взятой стране? Перестройку, не к ночи будь сказано? Апофеоз креативности и прагматизма, воскрешение жесткого противоборства граждан и целых социальных общностей за территории, ресурсы, денежные знаки? У этого поколения есть еще жизненный потенциал. Но вот сказать, какая будет им взята высота, какая вершина будет им покорена, сложно.
Дело в том, что ценности людей одного поколения чрезвычайно близки. И решают люди на протяжении жизни одни и те же задачи. Не те, которые упомянул всуе Воланд во время сеанса магии в театре, — деньги, квартирный вопрос и прочее, а задачи социального порядка, которые обостряются в тот или иной период. Да, все мы выживаем, благоденствуем или страдаем, болеем и лечимся, воюем и боремся за мир, пьем и одновременно загоняем в угол «зеленого змия», это всё так. Но одновременно могут выступать на первый план задачи, которые вроде бы к тебе не имеют прямого отношения, а ведь тревожат, мучают.
Вот сегодня поколение ныне живущих белорусов не только зарабатывает на жизнь, но и думает о том, чтобы любыми средствами избежать новой войны, о которой говорят с пугающим постоянством. Каждому поколению выпадают свои проблемы, свои беды — кому войны и революции, кому перестройка и развал страны. Можно понять тревогу нашего поколения, которое, хочется верить, сделает все возможное для того, чтобы избежать военной катастрофы. Непростая сверхзадача, но решать ее все равно надо.
У каждого поколения, образно говоря, одна кровь. Как там у Р.Киплинга в сказке о Маугли? Достаточно сказать «мы с тобой одной крови...» для того, чтобы тебя поняли и приняли, а часто и помогли. У нынешнего поколения тоже одна кровь — людей, у которых в генной памяти ужасы войны и нежелание увидеть ее воочию.
Советская Белоруссия № 117 (24747). Вторник, 23 июня 2015
