Дон Кихот не будет в жерновах

Недавно довелось побывать в Глуске на празднике, посвященном поэту Сергею Ивановичу Граховскому, человеку трагической судьбы и большого таланта. 25 сентября ему бы исполнилось 90 лет. На центральной площади города открыли мемориальную доску в память о Сергее Граховском (автор - скульптор Павел Лук). Появился и бульвар его имени. Поэт был почетным гражданином Глуска, лауреатом Государственной премии Беларуси... Но никакие регалии не могли бы сами по себе вызвать ту искреннюю любовь, то глубокое уважение, которые есть у глусчан к знаменитому поэту. Он был совсем юным, когда попал в кровавые жернова сталинской репрессивной машины вместе с другими выпускниками литфака. И он же одним из первых рассказал правду о ГУЛАГе, как только появилась возможность. Многих сломали лагеря и тюрьмы, жизнь с клеймом врага народа. Сергей Иванович был необыкновенно сильной личностью - он не только вернулся к литературному творчеству, но и писал до последних дней своей жизни. Его творческое наследие необыкновенно обширно.

Те, кто знал Сергея Ивановича, отмечают, что в нем не было ни злобы, ни ненависти, даже к тем, кто послужил причиной его мук.

Глуск хранит память почетного земляка достойно. Праздник удался - в нем приняли участие и приехавшие отовсюду именитые глусчане, и районные руководители. Председатель Глусского райисполкома Николай Дедюля написал в предисловии к небольшому сборнику поэта, изданному к юбилею, что только сильный духом человек, такой как Сергей Иванович, мог после таких жизненных испытаний сохранить в своей душе веру в людей и доброту. В празднованиях приняли участие и коллеги-писатели. Приехали и родственники поэта. Валентину Михайловну, жену Сергея Ивановича, некоторые сравнивают с "декабристками" - столько пришлось пережить этой хрупкой, красивой женщине.

В свое время воспоминания Сергея Граховского, его трилогия "Такiя сiнiя снягi", "Зона ма›чання", "З во›чым бiлетам", книга стихотворений и повестей "Споведзь" активно читались, обсуждались... Что ж, нашим литераторам не нужно искать, чем поразить публику, достаточно просто пожить на этой земле, и впечатляющие сюжеты предоставит сама жизнь.

Киностудию "Беларусьфильм" когда-то в шутку называли "Партизанфильмом" - уж больно часто снимались фильмы соответствующей тематики. В отношении отечественной литературы звучало, что именно книги о последней войне могут принести ей славу среди иных литератур. Теперь добавилась еще одна "эксклюзивная" тема - Чернобыль. Да тема репрессий, которые пережила наша духовная элита. Слышала искренний совет иностранцев: "Пишите про это... Это - ваше, миру это интересно".

Господи, неужели мы никогда не вырвемся из проклятого круга катастроф и потрясений? Мир устал от созерцания своего собственного уродства. И все же книги о бедствиях, пережитых народом, о катастрофах сознания поколений по-прежнему вершина литературы. Дочь как-то писала Гете: "Были в театре. Удалось поплакать". В смысле - спектакль был хорош.

Где же граница между игрой на читательских нервах и литературой правды?

"Мы ненавидим войну - в своих произведениях. Это верно и сегодня. Но не слишком ли заметна стала наша "профессиональная", писательская любовь к нашей памяти военной? И отсюда - пугающая легкость писания. О войне не должно писаться легко. Трудно писаться, трудно рождаться должно слово о войне. Через действительную боль, действительное страдание - которые, только прикоснись, сразу ощущаешь в глубинах народной памяти. Это и есть плата за право писать о войне..."

Это слова Алеся Адамовича из выступления перед участниками "круглого стола", организованного журналом "Дружба народов".

Анатомия бесчеловечности... Писать об этом - значит взять на себя величайшую ответственность и тяжелую психологическую ношу. Народ, прошедший ад войны, изменяется. Так же, как и отдельный человек. Я слышала, что из так называемых пограничных состояний иногда может вывести человека только шоковая терапия. Такую роль может выполнять и искусство, в основе которого - правда. И "литература шока", к которой, например, причисляли и "Карателей" Алеся Адамовича. Можно взвешивать аргументы "за" и "против", но без такой литературы не утонет ли наше сознание в обывательском покое, в переживаниях по "Санта-Барбаре"?

Алесь Адамович посмертно получил две премии - имени Сахарова и от Международного литфонда "За честь и достоинство таланта". Символ последней - статуэтка Дон Кихота - это грустный символ всей честной литературы всех времен и народов. Мельницы масс-культуры равнодушно перемалывают сознания целых поколений, и чего потом удивляться, что так легко насадить какие-то стереотипы, заставить поверить миллионы в то, во что, казалось бы, отдельному более-менее умному человеку и поверить-то невозможно.

В книге воспоминаний Алеся Адамовича "Vixi" ("Прожито") есть эпизод: мать писателя, бывшая партизанка, подпольщица, отказывается подтверждать сотрудникам НКВД, что соседи-полицаи доносили на ее семью. Она не хочет продолжать зло в мире. И сын-писатель только через годы понимает ее: нужно прерывать цепь злобы хотя бы на своем участочке.

Похожее рассказывают и о Сергее Ивановиче Граховском: он не хотел мстить даже тем, благодаря чьим доносам оказался в лагерях.

Усе праходзiць, быццам дождж няроуны, -

I боль, i злосць, i дробная брыда,

А застаецца важны i галоуны

I самы светлы талент - дабрата.

Тот, кто постиг эту истину, имеет право на то, чтобы его слушал народ.

Хотя именно такие голоса народ чаще всего и не слышит из-за хора многочисленных "развлекателей".