Официальное разрешение властей приморских государств на посещение своих портов иностранными судами именовалось итальянским понятием “паспорт”, состоящим из слов “пасса” (проходить) и “порто” (гавань или порт). Позже так стали обозначаться письменные документы, разрешающие пересечение границы. Но не сразу. Скажем, в Великом Княжестве Литовском, занимавшем в том числе и современные наши земли, использовались различные грамоты. Например, чтобы должник или обвиняемый, пока суд да дело, мог выехать в соседние земли с условием возвращения, ему могли выдать охранную грамоту (кглейт). Такой же документ выдавался приезжающим к нам чужеземным послам. А изгнанники из ВКЛ получали на руки то, что сегодня зовется выездными визами: листы выволаные. О наличии таких грамот и сроках их действия необходимо было оглашать в публичных местах.
Произошедшие в конце 1700-х годов три раздела Речи Посполитой привели к переходу белорусских земель под юрисдикцию Российской империи. Здесь была своя “документальная специфика”. Еще в 1724-м Петр I и Сенат издали ряд указов, вводящих для значительной части населения — мастеров, строителей, узких специалистов — разного рода документы, идентичные нынешним паспортам. Крестьянин, отправляющийся на заработки, обязан был иметь при себе “пропускное” или “прокормежное” письмо с описанием внешних примет. Выезжающих же за границу по делам или на учебу дворян и вовсе ждала небывалая либерализация: с 1725 года они снабжались дипломатическими паспортами, что укрепляло и повышало правовое положение русского подданного за границей. В результате дворянство и наша шляхта задолго до рождения В. Маяковского осознали: “К любым чертям с матерями катись любая бумажка. Но эту...”
В первые годы Советской власти руководство молодой страны приняло меры по документированию своих граждан. Сперва появились трудовые книжки, в том числе удостоверявшие личность. И лишь в декабре 1932-го постановление ЦИК и Совнаркома СССР установило единую паспортную систему и обязательную прописку.
“Коли фотоальбомчик тоненький, а фотография в нем страшненькая — это паспорт”, — шутили остряки. Кстати, фотокарточка в главном советском документе впервые появилась в 1937-м. А вот сельчане даже после войны оставались в этом смысле бесправными. Впрочем, знакомая с той системой не понаслышке минчанка Ольга Прокопеня ставить знак равенства между отсутствием паспортов и ущемлением в правах не спешит. Кто хотел, тот паспорт получал и на селе, говорит бывший выходец из-под Мозыря:
— Даже до войны паспорта выдавались крестьянам. Например, сезонно работающим в городах — отходникам. Или уезжающим на учебу, лечение. Другое дело, что большинство моих односельчан из поколения в поколение жили на одних и тех же местах, не выезжая дальше Ельска или Мозыря. Рассуждали так: лучше быть кем-то здесь, чем никем там. Но кто хотел, тот съезжал. Вербовался на торфоразработки, лесозаготовки, строительство.
Еще одним вариантом была ранняя отправка детей на учебу в фабрично-заводские училища и техникумы. Дело в том, что в колхоз записывали всех живущих на его территории начиная с 16-летнего возраста. Если же подросток поступал учиться в 14—15 лет, он уже в городе затем получал паспорт. Наконец, самым надежным способом многие сельские парни считали службу в армии. Отдав воинский долг, они оставались на сверхсрочную службу, устраивались в милицию, на стройки и заводы, поступали в вузы. Но здесь были свои особенности, признается Ольга Степановна:
— У меня родной брат в конце 1930-х, отслужив, устроился на работу в шахту на Донбассе. В нашей деревне Мелешковичи это воспринималось так, как позже будут восприниматься летчики или даже космонавты. И лишь спустя несколько лет мы узнали, что там у шахтеров отделы кадров отбирали паспорта, выдавая взамен специальные удостоверения. По этим бумагам нельзя было сменить ни работу, ни место проживания. А вообще же паспорт в СССР был не очень-то и нужен. Он использовался крайне редко. Помню серые паспорта моих родителей, хранившиеся в шкатулке, отпираемой разве что раз-два в год. Да и то лишь по просьбе нас, детей. Потому что письма и пенсию приносила почтальон, знавшая нас в лицо, да и в гостиницах мы никогда не жили.
Принято считать, что получением полноценных паспортов советское крестьянство обязано Никите Хрущеву. Но многие историки сегодня и это называют мифом. Дело в том, что проект постановления правительства о паспортизации крестьян готовило еще бериевское МВД. Осенью 1953-го министр МВД Сергей Круглов (преемник Берия) представил его ряду членов правительства. В результате в положении о паспортах, принятом Совмином СССР 21 октября 1953 года, было указано, что по требованию любого крестьянина ему должен быть выдан паспорт. Тем не менее выдавать этот документ всем гражданам СССР повсеместно и без особых требований стали только с 1976 года. При этом “краснокожая книжица” стала, по сути, еще и параллельным свидетельством о браке. Задолго до Аркадия Укупника, угрожавшего съесть перед ЗАГСом свой паспорт, на подобное откликнулся фольклор: “Белоснежка-то, слыхали?/ Семь мужей сменила./ Еле сохнуть успевают/ В паспорте чернила”.
Чернила, кстати, уже в прошлом. Да и современный внешний вид — в форме книжечки — паспорт приобрел в конце XIX века, сегодня в некоторых странах его считают уже анахронизмом. В США, например, вместо паспорта легко сойдут водительские права или кредитная карточка. Паспорт здесь необходим лишь выезжающим за рубеж. Зато американцы трепетно относятся к другой “бумажке” — карточке социального страхования. В 2002 году правительство Великобритании представило новый образец обязательного паспорта для своих граждан, имеющий внешнее сходство с кредитной карточкой. В него встроен компьютерный чип с информацией о владельце, включая отпечатки пальцев, сведения о членах семьи и номера социальных документов. В 2005-м по тому же пути пыталась идти Украина. Впрочем, обеспечить финансирование подобных планов оказалось непросто, изготовление украинских паспортов в виде ID-карты, содержащей бесконтактный электронный носитель, началось лишь в нынешнем году. Но в нашу страну въехать по пластику южные соседи не могут. В Госпогранкомитете разъясняют: по действующему двустороннему соглашению 2009 года о безвизовых поездках граждан новый украинский паспорт в виде ID-карты не предусмотрен как документ для пропуска через нашу Государственную границу. По крайней мере, в настоящее время.
Первыми паспорта были введены в Москве, Ленинграде, Минске, Харькове, Киеве. “Беспачпортность” стала караться: не имеющие такого документа элементы начали выдворяться из города. Только за первые четыре месяца 1933 года, когда проходила паспортизация двух столиц, население Москвы уменьшилось на 214,7 тысячи человек, Ленинграда — на 476,2 тысячи
В ТЕМУ
Исследователи творчества Владимира Маяковского считают, что поводом для написания знаменитых “Стихов о советском паспорте” стал случай, произошедший с поэтом в середине 1920-х годов в районе пограничных тогда станций Негорелое (БССР) и Столбцы (Польша). Поэт ехал в международном экспрессе Маньчжурия — Столбцы в одном купе со шведом и британцем. Кстати, несмотря на название, советского паспорта еще не было, у автора был паспорт международный.
Вообще же, начав в 1922 году регулярно выезжать за границу, В. Маяковский не раз останавливался в нашем Негорелом, встречался и беседовал с пограничниками, читал им лирические стихи: “На горизонте — белое, снега и Негорелое”. В 1927-м, беседуя с белорусскими писателями, он поделился и такими “паспортными” воспоминаниями: “К границе подъехал, сначала к Негорелому, потом к Колосову. Пограничники меня узнали. Прекрасные парни, приглашают в гости. И остался бы на несколько дней, но снова же этот паспорт... Окончится срок (визы. — Авт.) — не пустят, панам только предлог дай”.
