Заповедь классического карьериста: главное — не хорошо работать, а грамотно писать отчеты. Под этим девизом прошла и неформальная встреча представителей основных нефтедобывающих государств в Алжире. По существу-то, о конкретике и не договорились. Но произвели фурор в информационном пространстве. Словно пошли в пику ожиданиям публики и специально сделали драматический изгиб углеводородного сюжета. Практически бесполезный, но красивый. Ведь даже накануне неофициального саммита основные добытчики Персидского залива продолжали сохранять конфронтацию, подробности которой попадали на новостные ленты. А результат оказался совершенно неожиданным: страны ОПЕК договорились не просто о заморозке, а даже о снижении добычи. До 32,5—33 млн баррелей в сутки. Подобная сговорчивость стала некоторым шоком для рынка: нефтяные котировки стали расти с перепугу. К концу прошлого четверга цена Brent даже перевалила за психологическую отметку 50 долларов. Правда, теперь аналитиков мучает другая интрига: когда спадет эйфория от алжирской встречи и начнется коррекция углеводородных цен. Ведь дговоренности ОПЕК мало того что неформальные, но еще и рамочные.
Какой будет цена на нефть? Если аналитики и заглядывают за горизонт дальше нескольких месяцев, то прогнозы у них удалены друг от друга, точно земные полюса. Одни называют убийственную для некоторых государств стоимость барреля в 20 и даже 10 долларов, другие фантазируют о возврате былых тучных времен с ценой 70—80 долларов за баррель. А то и намного выше. Как обычно и случается, истина, пожалуй, лежит где-то посередине. Вопрос-то совершенно другой: а какая разница, сколько будет стоить «черная бочка»? Несомненно, сырьевые цены влияют на мировую экономику. И значительно. Но нефть превратилась в обычный товар и уже не является инструментом геополитики.
Как бы это ни было обидно сырьевым государствам, но эпоха нефти закончилась. Нет, она по-прежнему занимает около трети в мировом энергобалансе. И электрокары если и заменят двигатели внутреннего сгорания, то не завтра, а через несколько десятилетий. Хотя альтернативные источники энергии будут постоянно давить на котировки углеводородов. Но времена, когда нефтяные вышки определяли мировую геополитику, прошли безвозвратно.
Мир если и не научился жить без нефти, то за полвека смог снизить ее влияние на глобальную экономику до минимума. Впрочем, как и влияние стран ОПЕК на цены. Сегодня они могут договариваться о чем угодно, но любые соглашения уже не могут по мановению волшебной палочки поднять стоимость барреля до небывалых высот. Лишь обеспечить определенную волатильность. Впрочем, она и без того существует, независимо от наличия или отсутствия встреч участников картеля, повестки дня и даже результатов саммитов. Слишком много факторов влияют на перспективы углеводородных товаров. Это и спрос на сырье в Китае, да и в целом в Юго-Восточной Азии — регионе, который фактически последнее десятилетие является драйвером мировой экономики. И сокращение доли нефти в энергобалансе. Если в золотые для добытчиков 80-е годы она составляла более 50%, то сегодня — только несколько более 30%. Сбивают ажиотаж и новые, более экономные технологии. Прожорливость двигателей внутреннего сгорания за последние 2—3 десятилетия снизилась в несколько раз. Соответственно, расходы на топливо уже играют меньшее значение и в домашних бюджетах, и в корпоративном секторе. По крайней мере, по сравнению с прошлым веком. А ведь именно транспорт — один из основных потребителей нефтепродуктов. Словом, после череды энергетических кризисов прошлого мир если не научился жить без черного углеводорода, то, по крайней мере, кардинально снизил зависимость от него. В том числе и развитием альтернативных источников. Технологии в этом направлении просто рванули вперед. Конечно, их коммерческая ценность вызывает сомнение. Особенно при цене 40—50 долларов за баррель. Однако зеленая энергетика не дает наглеть трейдерам традиционного топлива, устанавливая для них верхнюю ценовую планку. По крайней мере, стоимость барреля выше 100 долларов кажется недостижимой фантастикой.
Впрочем, главная метаморфоза произошла в самой нефтяной отрасли. За последние десятилетия добыча значительно диверсифицировалась. Сланцевая революция буквально перевернула многие отраслевые парадигмы, значительно снизив время реакции на изменения спроса и предложения. Если раньше, чтобы ликвидировать дефицит в несколько миллионов баррелей в день, требовалось несколько лет, то сегодня достаточно нескольких месяцев.
Все эти факторы превращают нефть в совершенно обычный товар, уже практически лишенный политического веса. Конечно, на региональном уровне еще существуют попытки давления на соседей через искусственное регулирование и цен на энергоносители, и объемов поставок. Но такие телодвижения уже напоминают конвульсии прошлой эпохи. Как ни крути, а энергоносителей сегодня в мире — хоть залейся. Единственным препятствием пока является транспортная инфраструктура, которая была «заточена» под прошлые реалии углеводородного рынка. Но время течет, и логистика будет выстраиваться уже под современные парадигмы. И сегодня очень спорным становится вопрос: использование нефти в качестве политического инструмента способно ли принести дивиденды или только потерю рынков сбыта?
volchkovvv@mail.ru
