“До сих пор не могу напеться...”

— Иосиф Давыдович, десять лет назад вы сделали заявление, что уходите, но поете до сих пор. На эстраде вы уже 50 лет, но голос у вас по-прежнему мощный, звонкий. Раскройте секрет вашей творческой молодости.
— Знаете, англичане уходят не прощаясь, а евреи прощаются, но не уходят. По этому поводу даже анекдот переиначили: Кобзон прощается, прощается, но не уходит. Я видел артистов за 60, Утесов, Миронов, Шульженко, к коим себя не причислял. Поэтому думал: ну хватит, уже 60 лет. Но когда пришло время, я понял, что предан профессии до конца и не смогу уйти. Вы знаете, я никогда не напеваюсь на концертах, мне нужна публика, мне нужно живое общение. Я говорю своим студентам, что нет никакого секрета творческого долголетия и популярности. Эти понятия всегда сопровождаются напряженным трудом. Только труд приносит результаты. Не ищите феномен в генах или определенной физической закалке. Нужно постоянно заставлять себя работать и пребывать в хорошем психологическом состоянии.
— Вы идете в ногу со временем, и ваши песни можно услышать в современной рэп-обработке.
— Это была идея моего сына. “Слабо, говорит, пап, записать твои песни в рэп-обработке?” И я ответил, что готов. И мы записали “Мгновения” в рэп-обработке. Из-за этого с нами пыталась судиться вдова Микаэла Таривердиева, но я объяснил ей, что нет никакого состава преступления, что память ее мужа мне дорога и что музыка осталась в первозданном виде.
И с Децлом я пел перед молодежной аудиторией. Хотя я для него дедушка Кобзон. Я люблю эксперименты. И потом, я ведь себе не изменил в угоду публике, не дергался, пел в обычной своей манере.
— Иосиф Давыдович, правда, что вы начинали работать в цирке?
— В конце пятидесятых годов, когда я учился в институте имени Гнесиных, мне повезло, я попал в цирк к Марку Соломоновичу Местечкину. Там были вокалисты, которые пели песню “Мы — артисты цирковые...” И я тоже напросился ее петь. Платили всего три рубля за вечер. Но так как в субботу и воскресенье работали по два-три спектакля, то в месяц “набегало” 120—140 рублей. Самое главное, что цирк не только поддержал меня материально, но и дал возможность видеть настоящий творческий труд, до изнеможения, до кровавых мозолей. Когда говорят, что Кобзон феномен, много работает, мне хочется возразить: “Да никакой я не феномен, просто еще в цирке меня научили относиться к своей профессии с уважением и почитанием”. Кстати, в цирке состоялась моя встреча с композитором Аркадием Островским, который вывел меня на большую эстраду.
— Как это произошло?
—Я хотел петь его песни, а он отвечал: “У меня много солистов”. Тогда я предлагал ему петь в дуэте. Он отвечает, что и дуэты у него уже есть: Бунчиков и Нечаев. Но я был очень настойчив, звонил ему домой днем и вечером. Жена Аркадия Ильича Матильда Ефимовна, которой я тоже порядком надоел, сказала мужу: “Сделай что-нибудь с ним!” И тогда Островский сказал: “Ну ладно! Найди себе тенора, и будете у меня петь дуэтом”. Я пригласил своего сокурсника Виктора Кахно, и мы начали работать. Наш дуэт продержался довольно долго. Мы стали буквально нарасхват, потому что очень старательно работали и пели хорошие песни. Отсюда и пошла любовь зрителей к тем песням, что мы пели.
— Почему распался ваш дуэт?
— Вечная занятость, связанная с кропотливой работой над песнями, привела к тому, что у нас начались неприятности в институте. Ректор поставил вопрос ребром: или — или? Виктор Кахно выбрал институт, а я стал работать самостоятельно, поехал с сольными концертами на Дальний Восток и в Сибирь. Отсюда, собственно, и начался Кобзон.
— Сколько всего песен вы спели?
— Когда я увидел в Книге рекордов Гиннесса, что у Шарля Азнавура 400 исполненных песен, то без ложной скромности подумал: ну что такое 400 песен! Я записал более трех тысяч песен. Хотя не все могу назвать качественными. Но есть примерно около ста песен, за которые мне нестыдно.
— Вы пошли в политику, потому что переросли бизнес?
— Слова “политика” я не понимаю. Я приемлю слово “позиция”. Я пошел, чтобы отстаивать свою позицию. Я хочу оставить после себя не только записи своих песен, но и дела, которые помогут людям.
— Вы депутат уже четырех созывов и поэтому не имеете права заниматься бизнесом, но про вас ходят слухи, что вы собственник многих предприятий.
— Я удивляюсь, когда слышу, что, оказывается, у меня большой бизнес. Почему тогда мне никто не несет мою долю?! Еще раз говорю: никакого бизнеса у меня нет, мне хватает гонораров от моих выступлений. Хотя расходы у меня большие: два детских дома — в Туле и Ясной Поляне, различные фонды. У меня семья, пять внучек и внук.
— Какая песня из вашего репертуара больше других трогает вашу душу?
— Я никогда не исполняю песен, которые не трогают мою душу. Я никогда не отвечаю на вопрос, какая песня у меня самая любимая. Все песни, которые я исполняю, — как дети. Они все любимые. Какая-то, объективно, — более, какая-то — менее. Но все равно все
они — любимые песни. Я не хотел бы обижать мои песни, поэтому я никогда не называю мою самую-самую. Это делают слушатели.
— В своих интервью вы очень тепло отзываетесь о матери. Кем она была?
— Всем. Если во мне есть что-то хорошее, доброе, важное для гражданина России, то это заслуга моей дорогой мамы. В молодости она была батрачкой, затем ее избрали народным судьей. Получив образование, она стала адвокатом. Потом она все это бросила и посвятила себя детям.
— Можно узнать о вашей семье?
—У меня хорошая, дружная семья. Мне часто задают вопрос: “Кто-нибудь их них “пойдет по стопам” отца и деда?” На что я отвечаю: насчет внучек, кто из них пойдет, как говорится, по стопам, — не знаю. Я это в семье не культивировал. Сын у меня был музыкантом, а потом стал заниматься бизнесом. Дочь закончила МГИМО, вышла замуж, родила троих детей — и тоже стала заниматься бизнесом. Я никогда не говорил детям: “Идите по пути отца”. В моральном отношении — да, я требую, чтобы их уважали в обществе, чтобы они были нормальными людьми. А что касается профессии, пусть сами решают.
— В народе говорят, что внуков любят больше, чем детей. Как вы считаете, это  правда?
— Наверное, правда. Потому что это — повторение детства, потому что дети — уже взрослые, у них уже своя жизнь и так далее, а с внуками можно и подурачиться, и посюсюкать, можно и пожалеть их, и рассчитывать на их искреннюю ласку... Нежность к внукам, наверное, повторяет нежность, которая была к детям, но в более раннем возрасте. Когда я с внуками, то впадаю в детство, бегаю, прыгаю. Балую их подарками. А еще у каждой внучки есть персональная песня от деда. У них своя домашняя именная дискотека, и они под эти песенки танцуют.
— Любимая книга?
— “Война и мир”.
—  Любимая музыка?
— Люблю классику. Чайковский, Рахманинов.
— Любимый фильм?
— “Любовь и голуби”. Актеры Алексей Петренко и Фаина Раневская.
— В ваших отношениях с супругой есть обязательные ритуалы?
— Помните песню: “Я ее целовал, уходя на работу”. Это про меня. Каждый раз при встрече и прощании целуемся. И еще в течение дня перезваниваемся.
— Что вы любите на завтрак?
— В голодном детстве мама приучила меня выходить из дома с чем-нибудь горячим в желудке. Утром я обязательно
съедаю борщ или суп, а вот обедать редко успеваю.
—У вас есть девиз?
— Все, что ни делается — к лучшему!