О чем политкорректно молчат европейцы?
Еще недавно мы с коллегами посмеивались над совершенно комичным запретом швейцарских властей употреблять в официальных документах слова “мама” и “папа” с заменой их на “родитель № 1” и “родитель № 2”. Фантазировали в духе Задорнова, как они теперь переименуют бабушек и дедушек. Но продолжение темы всплыло в ином русле: в одном из детских садов Швеции детей перестали делить на “он” и “она” — они все стали “оно” или просто “друзьями”. Сделано это для того, чтобы, не дай бог, не обидеть тех, кто с виду мальчик, а в душе, может, и девочка. Вот оно, торжество демократии и политкорректности.
В принципе, в политкорректности нет ничего плохого. Да и что плохого может быть в том, чтобы стремиться не обидеть, не задеть словом ближнего, не заострять внимание на его особенностях. Но всему есть мера. И даже хорошее, доведенное до абсурда, становится полной своей противоположностью.
Чернокожего нельзя называть негром — только афроамериканцем, инвалиды — это лица с ограниченными возможностями, старики — “зрелые личности”, бездомные — лица, испытывающие недостаток в жилой площади. Один профессор Нью-Йоркского университета таких “плохих” слов набрал аж пять сотен, на целую книгу хватило. Это те слова, которые уже избегают употреблять в учебной литературе, а скоро они и вовсе могут исчезнуть из лексикона. А взамен им языковеды сидят и придумывают менее обидные слова.
Обидных слов, кстати, становится все больше и больше. Толстый, худой, глухой, бездомный, бедный... Дошло до того, что назовете женщину красивой — и рискуете быть обвиненными в акте дискриминации других по внешней привлекательности. А бизнесменов сейчас модно звать бизнесперсонами — чтобы не оскорблять феминисток окончанием “мен”, означающим одновременно и “мужчина”, и “человек”. Да что там феминистки: в условиях мультикультурного общества христианское Рождество стало просто “зимними праздниками”, а Пасха — “весенними”. А то вдруг мусульмане обидятся. О Боге и религии разговоры лучше вообще не заводить — мало ли в каких богов кто верит.
Доходит просто до смешного. Началось переписывание сказок “политкорректным” языком (к примеру, не “Конек-Горбунок”, а “Волшебный пони”), а в милом мультике про Белоснежку бледнолицых гномов американцы хотят разбавить двумя чернокожими, одним латиноамериканцем и одним индейцем... Неполиткорректность усмотрели даже в “черных дырах”: теперь их рекомендовано называть “зонами сверхповышенной гравитации”. Странно, как еще Арнольду Шварценеггеру с такой-то фамилией удалось стать губернатором Калифорнии.
Когда Оруэлл писал свой роман “1984” и придумал свой “новояз” — язык, изуродованный идеологией, он вел речь о тоталитарном обществе, где вещи не называют своими именами. В те годы британец, видимо, и не подозревал, что “новый язык” во благо могут придумывать даже демократы.
Впрочем, европейцам и американцам нравится — и слава богу. Чтобы понять все плюсы политкорректности — уважительного отношения к чувствам других, нужно хоть немного пожить в Европе или Штатах. Для них это аксиома, которая не обсуждается. Этого требует жизнь в мультикультурном обществе, и отступления от правил здесь не приветствуются.
И при всем при этом не раз слышала от подруги, живущей теперь в Швеции, о пропасти между шведами и приезжими. Как бы коренные жители им не улыбались, как бы мило ни общались, какие бы программы по адаптации мигрантов ни затевали, все равно отовсюду сквозит, что многое делается для галочки, для соблюдения той самой политкорректности. Шведы держат дистанцию с приезжими. Иммигранты ощущают себя немного обманутыми — где же то реальное равноправие, о котором так трубят на весь мир?
Европейцы ради “построения цивилизованного общества” пошли на огромные ограничения, отказались от привычного уклада жизни, названий праздников, теперь вот готовы даже свои сказки переписать, чтобы всем было хорошо. Некоторые не видят в этом ничего страшного, другие пророчат западному обществу настоящую “Фукусиму”. Но факт: после появления норвежского стрелка Брейвика, который устроил жуткую бойню, только чтобы привлечь к этой проблеме внимание мира после событий в Англии, которые еще неизвестно чем закончатся, смеяться над всеми этими играми в слова и тотальной вежливостью западного общества как-то расхотелось...
