Разговоры о том, что исправительная колония № 4, расположенная в Гомеле, станет первым белорусским участником международного социального проекта “Образование открывает двери”, велись давно. Еще в начале года о своем желании стать студентками-экспериментаторами в Минском инновационном университете (МИУ) с ходу заявили десятки осужденных женщин, однако впоследствии администрация колонии, приняв во внимание поведение своих подопечных, их психологию, способность и желание учиться, отобрала шестнадцать претенденток. Возраст — от 22 до 34 лет. В списке статей — “Убийство”, “Причинение тяжких телесных повреждений”, “Распространение наркотиков”. Девушки, чей самый маленький срок в заключении составляет восемь лет, решили изучать психологию, бухгалтерский учет, юриспруденцию и менеджмент.
Екатерина Поливач объясняет Валентине принцип работы компьютерной программы МИУ.
Первый в истории Беларуси филиал университета в колонии представляет собой комнату с восемью компьютерами. Каждый имеет выход в интернет, однако сеть здесь исчерпывается ресурсами МИУ. Любой клик фиксируется, можно просмотреть, когда студент открыл лекцию, когда отвечал на вопросы. Для нас, избалованных безлимитным доступом на всевозможные сайты, — почти дикость. Для девушек, давно привыкших к постоянному надзору, изголодавшихся по новым впечатлениям, — пустяки, дело житейское.
— Я здесь уже пять лет, сидеть еще примерно столько же, — рассказывает 30-летняя красотка Ольга из Мостов, которую пришлось отвлечь от двухчасового занятия по психогенетике. — Конечно, это шанс потом, после освобождения, найти достойную работу. Но, если честно, главное — в другом. Я просто исстрадалась без информации. Интересно абсолютно все — читать учебники, лекции, готовить домашнее задание, писать сочинения. Когда меня “забрали” (почти все девушки используют этот сленг для обозначения процесса задержания милицией. — Авт.), я училась на четвертом курсе. Здесь, учитывая несоответствие учебных программ, восстановилась на втором. Помню, тогда к учебе относилась, как большинство студентов на воле: списать, прогулять — в порядке вещей. А сейчас все чаще думаю: вот бы время на занятиях не так быстро тикало. Потому что хочется и то успеть, и это. Родители меня очень поддерживают. Пишут, что образование никогда лишним не будет...
Ровесница Ольги Валентина, до того как загремела в СИЗО, изучала в могилевском вузе экономику и право. Но в колонии неожиданно решила переквалифицироваться в психолога:
— Долго с мужем советовалась. И в письмах, и на свиданиях. Он мне сказал: дерзай, тебе ведь эта тема всегда была интересна. Я вообще считаю, что хорошим психологом может быть только тот человек, у которого колоссальный жизненный опыт. А тюрьма в этом плане, как ни странно звучит, отличный помощник. Ну и потом — здесь невозможно играть на публику. Каждый человек — настоящий, без прикрас. Мы не прячемся за страничками в соцсетях, за никами на сайтах знакомств. Какие есть — все как на ладони. Может, именно поэтому мне захотелось глубже вникнуть в природу человека, изучить его внутренний мир.
Валя помогла Ольге вникнуть в процесс дистанционного обучения:
— Входишь в систему под своим логином, открываешь список лекций, читаешь. Тут есть тестовые вопросы, отвечаешь на них. Вот отзыв преподавателя о написанном недавно сочинении. Так мы получаем оценки — высылаем выполненные задания, спустя какое-то время приходит ответ. Учебники читаем в режиме онлайн.
Возможности выйти в интернет, скопировать информацию с сайта у “дистанционных” студенток нет и в помине: все учебные компьютеры подключены к главному — дежурного оператора ЭВМ Екатерины Поливач, которая внимательно следит за порядком в аудитории, просматривает страницы, которые посещают осужденные. Парадоксально, но факт: именно такой метод получения высшего образования и является прозрачным. Здесь не то что не предложишь преподавателю бутылку коньяка за оценку повыше, но и не наберешься умных мыслей в сети.
— Плохо только то, что судимость не дает возможности после отбытия наказания работать в пенитенциарной системе, — откровенничает Валентина. — Я, может, с большим удовольствием пошла бы психологом в колонию. Например, в эту же. Все-таки намного проще вправлять мозги, когда на себе испытал то, о чем говоришь. А у нас комнаты психологической разгрузки частенько пустуют. Не идут девушки на откровенный разговор. Наверное, потому, что специалист сначала офицер, а уже потом психолог. Хотя должно быть наоборот...
Из определенных судом десяти лет лишения свободы уроженка Осиповичей Кристина отбыла менее двух. На свободе успела окончить торговый колледж, работала бухгалтером, поступила в Минский инновационный университет.
— Меня “брали” прямо перед сессией в прошлом году. Заодно и мужа. Теперь вот сидим оба в разных колониях по одной статье. Наркотики... Впереди еще восемь лет, конечно, надо себя занять, чтобы не тратить время попусту. Восстановилась на факультете, изучаю бухгалтерский учет и аудит в коммерческих организациях. С работы пишут, мол, ждут меня. Правда, что скажут еще через несколько лет, — не знаю. Я наслышана про ситуацию на рынке труда. Но почему-то думаю, что бухгалтеры всегда нужны будут. И через восемь лет тоже. Хотя я очень надеюсь выйти раньше. Может, послабление наказания будет или УДО. У меня ведь маленький сынишка здесь, Глеб, ему еще двух лет не исполнилось. Скоро надо определять в садик, отправлять на волю, к родителям...
Кристине сидеть еще восемь лет. Но молодая мама очень надеется на УДО —
чтобы поскорее вернуться домой, к сыну и любимой работе.
Если студентки получат право на досрочное освобождение или попросту выйдут из колонии раньше, чем закончится учебный процесс, обучение будет продолжено уже дома: главное — наличие желания и компьютера. А в дипломе в любом случае не будет указано, где и каким образом осваивалось высшее образование.
— Уверен, проект приживется, “образование откроет двери” и в других колониях, — говорит заместитель начальника ИК-4 по организации исправительного процесса подполковник внутренней службы Олег Литвинов. — Обратите внимание: большинство осужденных по 328 статье УК “Хранение и сбыт наркотиков” — это так называемая золотая молодежь, попавшая на нары в прямом смысле слова со студенческой скамьи. В дальнейшем, после освобождения, этим девушкам и парням предстоит нелегкий путь социализации. Выйдя на свободу после тридцати, вряд ли кто-то из них всерьез задумается о поступлении в вуз. Потому что годы в заключении делают свое дело и вернуть назад жажду знаний, готовность обучаться, юношескую гибкость ума будет невозможно. Нельзя отнимать у этих заблудших детей право на получение высшего образования и шанс достойно устроить свою судьбу на воле.
В ТЕМУ
Открытие Центра дистанционного обучения осужденных стало возможным благодаря международному социальному проекту “Образование открывает двери”, который реализуется Департаментом исполнения наказаний МВД совместно с Представительством зарегистрированного в Беларуси общества Deutsher Volkshochschul Verdand e.V. и Гомельским общественным объединением “Социальные проекты”. Материальную базу Центра дистанционного обучения осужденных в ИК-4 оплатил Евросоюз.
konopelko@sb.by
