Кого сегодня можно удивить обычным сливочным маслом? За ХХ век европейцы объелись им. Уже, наоборот, вошла в моду безхолестериновая диета. А масло, которым так жаждал намазать бутерброд английский король из детского стишка, все больше уступает место спредам из гидрогенизированного растительного жира. Уже и в наших магазинах иногда не найти чистое, без примесей, масло — здесь и забота о здоровье, и дешевизна... Что же касается названий, сортов, смысловой и культурной нагрузки, которые они несут, ничего не изменилось с советских времен. Все те же безличные «Сливочное», «Крестьянское», «Бутербродное» да «Золотистое». Ну Буренка из Масленкина–Простоквашино. Масло и масло, что здесь, мол, выдумывать? Мы же не новозеландцы или датчане какие–нибудь...
Действительно, долгие столетия Беларусь нельзя было назвать всемирным центром маслоделия. Надои выходили такие мизерные, что еще в конце ХIХ века наших коров называли «аппаратами для превращения сена в навоз». Из молока получали немного сметаны и творога для собственных нужд, а масло ели разве что на Масленицу.
Но вдруг грянул всемирный аграрный кризис 1880–х: бурно развивались новые виды транспорта, и пароходы из Аргентины и паровозы из Украины завалили весь мир дешевым зерном. Наши мужик с паном, прервав на миг свой извечный спор, с удивлением обнаружили, что традиционное земледелие в Белоруссии не окупается. Не те земли и климат, чтобы делать ставку на зерно. Понадобилось лет двадцать, целое поколение, чтобы мучительно нащупать свое место в международном разделении труда. И выход нашли: сельское хозяйство Белоруссии массово перестроилось на молочное животноводство. Весело заревели в хлевах рагули и красуни, и оптимистически забренчали по доенкам струйки теплого парного молока. Паны бросились изготавливать престижные сыры — бакштайн да эменталер, а мужик, не имея образования и капитала, но и не желая продавать труд за копейки, стал старательно сбивать масло. Благо шведы изобрели механический сепаратор, и уже не требовалось ждать отстаивания сливок или сметаны, рискуя, что они скиснут. Конец ХIХ — начало ХХ века стали временем бурного роста молочных артелей. Особенно много их появилось в Дисненском уезде — сегодняшних Миорском, Шарковщинском, Глубокском, Поставском районах Витебской области. Ну какое зерноводство в низинной, болотистой, почти как Дания или Голландия, долине Дисны?
Впервые крестьянская маслодельная артель возникла в Федосово, а в 1910 году в уезде работали уже 10 артелей и 14 кооперативных молочных заводов — самые известные в Голеново и Пермянах. Успех дисненцев перекинулся и на правый берег реки Дисны, вдохновив жителей соседнего Дриссенского уезда. Помещики Дисненского уезда наладили контакт с кооперативом «Самопомощь» из Риги, который помог организовать сбыт в Европу. И вскоре желающие попробовать масло с берегов Дисны нашлись не только в Варшаве, Риге и Москве, но и в Ганновере, Дармштадте, Гамбурге, Париже. Особенно успешно развивался экспорт в Англию. В 1905 году из Дисненского уезда было отправлено в Англию масла на 10 тыс. руб., в 1908–м — на 175 тыс., а в 1910–м — на 260 тыс. руб. Оно занимало одно из первых мест в английском рейтинге и стоило на 2 — 4 шиллинга за фунт дороже, чем прочие сорта масла из Российской империи. Сбывалось без посредников через транспортную контору «Герхард и Гей» в Лондон и Лидс. По прибытии в Англию по почте высылался аванс от 36 до 45 рублей за бочку, остальное — после полной реализации. К сожалению, артельщики не додумались зарегистрировать особую торговую марку, и дисненское масло поставлялось под маркой «голштинского». Голштинское кислосливочное масло было самым распространенным среди высококачественных сортов в Российской империи. Д.Менделеев рекомендовал именно эту, относительно несложную, технологию, разработанную в смежной с Данией немецкой Голштинии, для усвоения недавними крепостными. Она не требовала дорогих холодильников и пастеризации молока, а готовый продукт хорошо хранился и на вкус был очень недурен. Такое масло делали из подсоленных кислых сливок, а на продажу фасовали в ольховые бочки с ушками для переноски по 50 — 60 кг, обшитые чистой рогожей.
После Первой мировой войны внешний рынок и высокая репутация белорусского масла оказались утраченными. Навсегда? Когда–нибудь дисненскую ольховую бочку можно будет увидеть в музее, а ее силуэт вместе с живописным дисненским пейзажем, неизменно вдохновлявшим художника Язэпа Дроздовича, украсит пачку кислосливочного масла с историческим названием «Дисненское». Почему бы и не помечтать? В Шарковщинском районе, «эпицентре» давнего промысла, сегодня и музеев, и фермерских хозяйств на одного жителя едва ли не больше всего в Беларуси.
Алесь БЕЛЫЙ, историк.
