Музыка не для фона
– Вы верно подметили, она сама меня нашла. Папа преподавал философию в ленинградской консерватории. И хотя профессиональным музыкантом не был, собрал богатую коллекцию виниловых пластинок, дружил с композиторами. Частыми гостями у нас дома были его лучшие студенты Елена Образцова, Юрий Темирканов. Меня рекомендовали Свешникову, ректору Московской консерватории. Спел для него, как оказалось, его любимую песню: «Вижу чудное приволье, вижу нивы и поля...» Меня, конечно же, приняли.
– Интересуется ли музыкой современная молодежь?
– В последние лет пять на своих концертах стал замечать много молодых лиц. Причем это не «джинсовые» ребята, а леди в вечерних туалетах, парни в костюмах и смокингах. Они не случайные зрители, а истинные поклонники искусства. Однажды в Минске в переходе меня остановил юноша с гитарой: «Можно пожать вашу руку? Вы дирижер Анисимов. Я хожу на ваши концерты». Сказать, что мне было приятно – ничего не сказать. Это было лучшим доказательством: все, что я делаю, не зря. Помню, дал ему свою визитку и предложил звонить по любому поводу: если будет нужен творческий совет или не хватит денег на билет в филармонию. Хотя я понимаю, что воспринимать и любить классику дано не каждому, в основном ребята увлечены популярной и электронной музыкой. В Парижской, Берлинской, Нью-Йоркской консерваториях открыты курсы электронной музыки. Я и сам люблю некоторых популярных исполнителей. Например, Стинга. Из современных тенденций немного раздражает то, что музыка все чаще становится фоном. Заходишь в магазин – музыка, садишься в такси – музыка, приходишь в ресторан – опять музыка. Если это возможно, я прошу ее выключить. У человека должно быть время тишины для размышлений, отдыха или работы.
Вышел бы на новогоднюю сцену, но никто не придет
– Слышала, что за одно выступление дирижер теряет около полутора килограммов веса. Это так?
– Видите две свободные дырки на ремне? Когда ухожу со сцены, его приходится затягивать максимально, ведь дирижерская работа – это не только размахивание палочкой, это еще и напряженный интеллектуальный и эмоциональный труд. Еще вчера утром репетировал в Москве, а вечером – в Минске. Концертный график плотный, восстанавливаться приходится прямо во время репетиций. Даже в отпуске не получается бездельничать и вдоволь полежать на диване. Стараюсь путешествовать, общаться с коллегами, делиться опытом. Несколько лет назад Новый год встречал на сцене в Токио: мы перешагнули полуночный рубеж под бой курантов из «Золушки» Прокофьева. Мне нравится эта традиция. Она существует во многих странах мира. Помню, в Японии четыре предновогодних вечера с Токийским оркестром играли Девятую симфонию Бетховена для пятитысячного зала. Это было незабываемо. Там такая энергетика! Циклы предновогодних концертов проходят и у нас. Буквально на днях, 30 и 31 декабря, мы собрали два аншлаговых концерта. А вот Новый год встречал в кругу семьи. С радостью провел бы эту ночь со зрителями, но, боюсь, был бы в зале один. Все-таки пока бой курантов у нас принято слушать дома.
Читайте также
– Выступал в театре Колон в Буэнос-Айресе. На эту сцену в разные времена выходили Тосканини, Караян, Шаляпин. Пятитысячный зал стал просить сыграть на бис. Мы исполнили «Щелкунчика» Чайковского. Зрители просто взорвались, раздались такие грохот и овации, что я на минуту почувствовал себя легендарным аргентинским футболистом Марадоной. Энергетика сцены всегда ощущается. Наверное, в это сложно поверить, но, когда мы в Ирландии репетировали цикл Вагнера «Кольцо нибелунга», я спиной ощутил присутствие композитора в зале. Меня охватил необыкновенный восторг. Точно знаю: он там был.
Тепловая пушка не спасала – играли в пальто
– Руководите Национальным симфоническим оркестром уже 16 лет. Как он изменился за это время?
– Когда только пришел, филармонию закрыли на капремонт. Мы ютились в кинотеатре «Современник». Там не было отопления, стояла тепловая пушка, которая рычала, как самолетный двигатель. Она была дополнительным «музыкальным» инструментом на всех концертах, но от холода не спасала – играли в пальто. Это были самые сложные времена. Тогда на концерте могло быть всего три человека. Однажды утром проснулся и сказал себе: «Я не буду выступать при пустом зале». Чтобы заинтересовать зрителей классикой, пришлось пойти на хитрость: включить в программу хороших популярных музыкантов: «Океан Эльзы», «Новый Иерусалим», «Яблочный чай». Мы стали собирать аншлаги, причем те, кто пришел на концерт послушать джаз, искренне аплодировал нам за Девятую симфонию Бетховена. Постепенно привили вкус публике к нашим композиторам – Гореловой, Глебову, Смольскому.
– Вы не выпускаете дирижерскую палочку из рук, даже когда спите?
– Она мне так же дорога, как портфель для Жванецкого. Когда собирался к вам на встречу, первым делом положил палочку в рюкзак: знал, что без нее ничего хорошего сказать не смогу.
Александр АНИСИМОВ
Родился: 8 октября 1947 года в Москве
Образование: Московское хоровое училище имени А. В. Свешникова, Ленинградское хоровое училище имени М. И. Глинки, Ленинградская консерватория имени Н. А. Римского-Корсакова, Московская консерватория.
Карьера: занимал пост главного дирижера Национального академического Большого театра оперы и балета, Пермского академического театра оперы и балета, Национального симфонического оркестра Ирландии, Филармонического оркестра Кореи и Ростовского музыкального театра. Был приглашенным дирижером Ленинградского театра оперы и балета имени С. М. Кирова. Дирижировал первым концертом в Москве оперной певицы Монтсеррат Кабалье. Сегодня маэстро – главный дирижер Государственного академического симфонического оркестра Беларуси и Самарского академического театра оперы и балета.
odubrovsk@sb.by,
фото Сергея Лозюка
