Дипломатия как предмет коммерции

Незаметно в политологическом обороте все большее значение стало играть слово «сделка». Понятно почему: президент США Д.Трамп поставил это слово в центр своей деятельности, прагматической по определению. Сделка здесь не только гражданские правоотношения (традиционный контекст), сделка здесь и отражение внешнеполитической концепции, и внутриполитических действий. Скажем, России уже сейчас предлагается сделка: решение ряда конкретных вопросов в сфере безопасности в обмен на отмену санкций. Реакция, как известно, со стороны Москвы была сдержанной: вопросы безопасности не являются предметом торга.
Вопрос не в том, что в начале XXI века степень прагматичности в сфере той же внешней политики достигла высот отношений, основанных на купле–продаже и получении прибыли. Прагматизм в политике широко известен достаточно давно, а теоретических высот и практической наполняемости достиг во времена немецкого канцлера Отто фон Бисмарка. Дело в другом: выстраивается принципиально новая иерархия предпочтений, где все предельно ясно, жестко, без высокого стиля и гуманитарных общечеловеческих прибамбасов. Мировое лидерство не отрицается, но оно переводится прежде всего на уровень цифр, банковских схем и операций.

Многим непонятно, как эта схема может работать практически. На днях довелось услышать диалог российских мыслителей, в рамках которого один крупный специалист вопрошал: назовите мне хотя бы один пункт, одну программу, которую Россия могла бы выставить на переговорах с США в качестве основы для сделки, для обмена, для покупки–продажи. То есть, с его точки зрения, говорить не о чем потому, что нечего предложить для сделки. Ответ был примечательным: давайте предложим удешевление внешней политики как принцип. То есть докажем тому же г–ну Трампу, что улучшение отношений с Россией поможет ему сэкономить бюджетные деньги. Что одну из своих главных внешнеполитических задач, о которой он возвестил — борьбу с ИГИЛ, — он проведет успешно и эффективно именно с помощью и при поддержке России. Если надо, подсчитаем денежки и представим калькуляцию. Разговор, как несложно заметить, идет именно «по Трампу».

Конечно, здесь возникает достаточно много вопросов. Превратить дипломатию в предмет купли–продажи приоритетов (интересов) можно, но будет ли это называться дипломатией? Как–то плохо сочетаются понятия «высокие договаривающиеся стороны» и «сделка». Бизнес–раут или что–то подобное — конечно, но дипломатия? Скажут, какая разница, как все это будет называться, был бы результат, были бы эффективно защищены национальные (в частности) интересы. И добавят, только не напоминайте про общечеловеческие ценности, про гуманизм и страдания, как конкретно–исторические, так и экзистенциальные, — этого нахлебались по горло, как и убедились в их полной недееспособности.

Г–н Трамп пришел в политику из сферы бизнеса и не отягощен дипломатическими традициями, казуистикой высокого уровня, подковерным мышлением уровня Нессельроде и Горчакова, Талейрана и лорда Каслри, битвы дипломатов в Вене в 1814 году. Он всегда решал вопросы прагматично, конкретно, на основе понятных схем и анализа. Но вот вопрос: столь ли безграничны возможности прагматизма, столь ли всеобъемлюща философия сделок в столь деликатной сфере, как дипломатия?

Невилл Чемберлен после встречи с А.Гитлером вернулся в Лондон воодушевленным. «Я привез вам мир», —– заявил он. С его точки зрения, сделка была заключена, причем эффективная и долгосрочная. Как же жестоко он ошибся. Возможность заключения сделки ограничена (пролитой кровью, разнонаправленными интересами и т.д.).

Есть и еще одна проблема. Когда говорят о том, что внешняя политика ныне становится абсолютизированной сделкой, то существенно меняются и цели, смысл внешнеполитической деятельности. Все же гуманизм и общечеловеческие ценности — не проходные слова. При всем прагматизме и жесткой целеустремленности всегда должно оставаться место для сострадания, понимания чужой боли и идеальных устремлений как таковых. Причем не надо думать, что идеализм здесь априори неэффективен и прекраснодушен. Достаточно вспомнить Махатму Ганди, его «соляные походы», в целом борьбу Индии за независимость: не было там ни «железа», ни «крови» —– в бисмарковской интерпретации. А цели между тем были достигнуты.

Для США, родины единственной оригинальной философской школы — школы прагматизма, философия сделки понятна, она восходит к ментальным основаниям, сложившимся принципам поведения на мировой арене, практике решения возникающих коллизий. Но это вовсе не значит, что философия сделки должна сегодня становиться новым Евангелием от Трампа. При всей важности прагматичности надо помнить и иное: мир больше, глубже узко понятых интересов.

Советская Белоруссия № 23 (25158). Пятница, 3 февраля 2017