Браконьеры зверски убили директора рыбхоза «Грицево» Бегуна. Почему так незаслуженно беззащитны перед ними те, кто трудится в рыбоводстве?
Его убивали с особой жестокостью. На далеком пруду. Ночью. При свете одинокого прожектора. Расправлялись с директором рыбхоза с помощью железных прутьев, ломали руки, ноги, череп. А он не хотел умирать. Когда нелюди бросили его, испугавшись чего-то, Дмитрий БЕГУН какими-то нечеловеческими усилиями смог добраться до своей машины, даже вползти в нее. На большее сил не хватило. Не хватило сил и сказать прибежавшему на помощь сторожу имена тех, кто изувечил его. А он их знал. Знал, потому что здоровый 33-летний мужчина, который мог справиться с тремя нападавшими, не оказал сопротивление, не вскочил в машину, чтобы удрать от бандитов…
Хотя удирать и сдаваться без боя он не привык. Таким он был, таким и оставался до конца своих дней. Вот эта черта характера директора рыбхоза «Грицево» из Молодечненского района и послужила поводом некоторым нашим «пророкам», чтобы очернить Дмитрия Бегуна. В своих посланиях в Интернете они заявили: руководитель хозяйства получил то, чего заслужил. Какое кощунство! Выходит, человек заслужил смерть только за то, что честно охранял голубую ниву и продукцию, выращенную на ней? Побойтесь Бога, упыри из браконьерской стаи!
Дмитрия Бегуна и четыре года назад пытались смешать с грязью. Именно тогда я познакомился в суде с делом директора рыбхоза, 1978 года рождения, ранее не судимого, с высшим образованием. Читал и не мог отделаться от мысли: почему такими черными красками выписан его образ? В его «преступлениях» личная заинтересованность, избиение и оскорбление, нецензурная брань и тайное похищение, умысел и угрозы. Короче, полный набор действий, характеризующий закоренелого преступника. А вот люди, приехавшие на пруды рыбхоза порыбачить, а точнее — украсть рыбу, просто добры молодцы. Их показания искренни и правдивы, суд полностью доверяет им. Им даже штраф не дали. А молодого руководителя, защищавшего народное добро, обвинили в ряде смертных грехов, дав четыре года тюрьмы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
Хотя вся его вина заключалась в том, что он пытался задержать троицу, которая приехала на пруды нахапать рыбы. Двое убежали, с третьим завязалась потасовка. В целях самообороны Бегун применил резиновую дубинку, оставив синяк ретивому «рыбаку». Кроме того, руководитель выкрутил ниппели в колесах машины, на которой нежеланные гости прибыли в «Грицево». Сделал это Бегун с единственной целью: чтобы браконьеры не умчались на «Жигулях» до прибытия милиции. Короче, в руках директора рыбхоза оказался целый набор вещественных доказательств. Среди них — удочки и сеть. Но следователи и суд искали другие «улики». И нашли.
Об этом судилище я написал статью. После ее публикации Дмитрия Бегуна освободили по амнистии. И уже в 2009 году он снова возглавил рыбхоз, который к тому времени был разворован до предела и числился в банкротах. С возвращением Бегуна хозяйство утроило производство рыбы. А руководитель еще более напористо стал бороться с браконьерами, на корню пресек «блатную» рыбалку и прочие «выезды» на природу некоторых чиновников. Конечно, это не нравилось тем, кто жировал у рыбхозовской кормушки, их злила принципиальность директора, его совестливость. Ему угрожали. И угрожали, как он говорил своим коллегам, высокопоставленные люди.
Свое бесовское слово они, увы, сдержали. Директор рыбхоза убит при исполнении служебных обязанностей.
НА ДНЯХ я поехал в края, где жил и трудился Дмитрий Бегун, чтобы поговорить с людьми, с которыми он работал и дружил. Первый маршрут был, конечно, в рыбхоз «Грицево». Честно признаюсь, бывал во многих рыбоводных хозяйствах страны, но это оставило тяжелое впечатление. Мрачные места, не везде асфальт. Случись что-нибудь — людей не дозовешься, до основной магистрали — шесть километров. Походил, осмотрел окрестности, постоял у злополучного третьего пруда, где совершилось убийство.
Потом мы долго беседовали с Сергеем Кралько, который сейчас исполняет обязанности директора. Для Сергея Владимировича Дмитрий Бегун был кумиром: смелый, решительный, спортсмен, мог потягаться с любыми браконьерами.
— Парень был атлетически сложенным, занимался боксом. И отличался необыкновенным бесстрашием. Не ныл, не стонал. И никого не боялся. Хотя не скрывал, что у него большое противостояние с браконьерами, с целой бандой. Они звонили на мобильный, угрожали, разговор с ними даже записан на диктофон. Все коллеги и друзья просили быть Дмитрия осторожным. Особенно во время путины, не ходить на дежурство одному. А он ушел. И ушел навсегда...
Сергей Владимирович опустил голову и надолго замолчал. Я спросил: «А не писал ли директор заявление в милицию или в прокуратуру?» И вопрос этот задал не случайно. Есть информация от его лучших друзей, что он обращался в милицию, но там к нему не прислушались. Тогда Дмитрий Бегун пошел в районную прокуратуру. И его заявление приняли. Версию я попытался проверить, однако безуспешно. Один сотрудник прокуратуры ответил: «Да, что-то было, но лучше вы обратитесь к другому работнику». А тот пообещал: «Я все расскажу, но при условии, что на то будет разрешение руководства». А вот разрешения не поступило. Более того, прокурор Молодечненского района Роберт Зубаиров сказал по телефону руководству Департамента по мелиорации и водному хозяйству: «Заявлений таких не было». Поэтому я и поинтересовался у молодого руководителя, что он знает по данному вопросу. Сергей Владимирович честно признался: при всей открытости Дмитрий Бегун все личное носил только в себе.
И еще один вопрос меня волновал. Директор рыбхоза «Свислочь» Александр Нехай, с которым Дмитрий Бегун учился вместе в Горецкой сельхозакадемии и тесно общался, заявил: «Бегуна убрали как перегородивший дорогу камень. Теперь для браконьеров путь открыт, можно воровать без опаски». Но из разговора с Сергеем Кралько узнаю: пока браконьеры на прудах не появляются. То ли боятся, то ли выжидают. Теперь в рыбхозе милиция дежурит. Да и у работников хозяйства шок прошел. В первые дни после убийства они даже боялись выходить на пруды в ночное время. А сейчас все наладилось.
— Но Дмитрия нам долго будет не хватать, — сказал Сергей Кралько, и у молодого человека снова скатилась слеза.
НЕ СКРЫВАЯ, вытирала слезы и директор рыбхоза «Солы» Сморгонского района Мария Бурак. Она несколько лет работала в «Грицево» главным рыбоводом и помнит Дмитрия Бегуна с первых дней его работы в хозяйстве.
— Прекрасный был парень, — говорит Мария Павловна. — Немного ершистый, заводной, но как он болел за свой рыбхоз, как он на дух не переносил ворюг, всех тех, кто зарился на народное добро! Даже успокаивала его порой, поучала. Я старше, опыта больше. И, знаете, ведь могла спасти его в тот злополучный день. У нас должно было состояться торжественное мероприятие, требовался водитель с машиной, хотела попросить Дмитрия, но постеснялась. Знала, сколько у него накопилось нерешенных дел. Мы несколько раз беседовали с ним на эту тему. И именно накануне убийства. Но он ни словом не обмолвился о беде, которая нависла над ним. Хотя я знала о его проблемах, о криминогенном районе. Этого не утаишь. Однако чтобы браконьеры пошли на убийство, даже в страшных снах не допускала.
Я ведь тоже хожу на ночные дежурства. Браконьеры обычно убегают, и мне никогда не попадались матерые. Рядовой браконьер на такое дело не пойдет. По личному опыту знаю. Один даже на колени становился и просил: вы только не сообщайте моему руководителю. Другие говорят: мы заплатим сразу штраф, какой скажете. Хотя есть и другая категория людей. Они не безбедные, хорошие зарплаты получают, а вот хочется им рыбки бесплатной, и не один килограмм. В августе браконьера задержали с поличным, он возместил ущерб за сорок шесть килограммов рыбы. А человек этот из обеспеченных. Был еще случай, который не смогли раскрутить. Обнаружили на прудах сети, а в них — большое количество рыбы. Могли ждать браконьеров, чтобы поймать с поличным. Но верх взяло желание, чтобы не пропала продукция. Выбрали всю рыбу, продали ее населению. А назавтра на пруды примчались на машине те, кто, по нашему мнению, поставил сети. Автомобиль мы остановили, стали дожидаться милицию. И тут один из браконьеров решил выскочить и удрать. Я стояла с овчаркой. Так он выхватил шокер и направил его на собаку...
К сожалению, мы не смогли доказать их вину. Нет рыбы, нет и состава преступления. Я вам скажу, законы наши не совершенные. Я была за границей, спрашивала: «А как вы боретесь с браконьерами?» На меня посмотрели с удивлением: у нас такой проблемы нет. А нам надо столько людей отвлекать на дежурство, самим ночи не спать, чтобы помочь, проконтролировать. Это все несовершенство наших законов. Вот летом у нас был случай: задерживаем браконьера. У него выпадает сеть прямо из-под куртки. Бригадир мой говорит: «Подыми». Он в голос: «Это не моя сеть!» Спрашиваем: «А почему в полночь ты здесь»? — «Я купался».
И вот я думаю о Дмитрии Бегуне, думаю, сколько испытаний выпало на долю одного человека из-за его принципиальности, порядочности. Он честно выполнял то, что требовало от него руководство отрасли, что требовала совесть. Когда его обвинили во всех грехах и посадили на четыре года в тюрьму, то с приговором не согласился никто из тех, кто трудится в рыбоводстве. Вот мы задерживаем браконьера, который не пощадил даже мелкую рыбешку. Я — женщина, стараюсь подавлять эмоции. Но очень хочется врезать в морду этому негодяю. Точно так и Дима поступил. Поймите правильно: он защищал государственное добро. Он был на боевом посту. И давайте скажем правду: пруды всех хозяйств Беларуси без надежной защиты. Беззащитны и люди, которые их охраняют. После трагического случая с Дмитрием Бегуном надо бить во все колокола и принимать надлежащие меры, принимать закон, который бы защитил нас. Но пока все тихо!..
ПОСЛЕ разговора с Марией Бурак передо мной вырисовался образ солдата, которого поставили на пост со словами: «Охраняй объект». Но ни винтовки, ни штыка не дали. Более того, предупредили: «Будут нападать — в схватку не вступай, заденешь кого — на гауптвахту сядешь или в дисциплинарный батальон на пару лет отправим».
Как ни парадоксально, но такая ситуация сегодня во всех рыбхозах страны. Человек, честно охраняющий государственное добро, может за это же быть наказан. И это хорошо знают браконьеры всех мастей. Не потому ли их злодеяния на голубой ниве резко возросли за последнее время? Ни на одну отрасль народного хозяйства нет такого криминального натиска.
Вот факты. Цитирую документ: «Неустановленный преступник 09.07.2011 года около 22 часов, находясь вблизи нагульного пруда № 7, расположенного в деревне Морможево Березовского района, зная о том, что Жук Денис Викторович является работником ОАО «ОРХ Селец» и осуществляет служебную деятельность по установлению лица, совершившего хищение рыбы в одном из нагульных прудов, умышленно нанес Жуку Д. В. множество ударов лезвием ножа, в результате чего последний получил множественные раны шеи с повреждением артерии, губы, височной области, правой локтевой ямки, проникающее ранение живота с кровоизлияниями и был помещен в отделение реанимации».
Второй документ. Он датирован 12 августа 2011 года. «В ходе расследования по уголовному делу установлено, что Дубовик С. А., действуя в группе с Гамезо П. В., Кокурниковым А. В., в утреннее время, находясь на пруду № 6 рыбхоза «Волма» в поселке Озерный Червенского района, при помощи рыболовной сети тайно похитил 126 килограммов отборной рыбы карп, тем самым причинил материальный ущерб рыбхозу на общую сумму 2 192 400 рублей».
В том же «Сельце» были случаи, когда мастеру несколько раз прокалывали шины автомобиля, его машину обливали кислотой. И самое возмутительное, на краже рыбы здесь попался капитан милиции Александр Макушенко, который должен был охранять народное добро. А тут бес попутал, похитил страж порядка 170 килограммов рыбы. Его тормознули прямо на проходной. Три года «химии» получил бывший бравый офицер.
Я интересовался в рыбхозах «Лактыши», «Лахва», «Новинки», «Свислочь», «Красная Слобода» состоянием сохранности рыбы. У всех директоров тревожные нотки в голосе. Поджигали дома, дачи, раздаются угрозы, процветает воровство. Бывшего директора рыбхоза Александра Мамчица били четверо. Судили только одного. Так же, как и Дмитрия Бегуна, на два года упрятали за решетку в 2008 году главного рыбовода рыбхоза «Новинки». Мотив тот же: превысил должностные полномочия. И этот перечень можно продолжать долго...
ПАРУ лет назад присутствовал на путине в рыбхозе «Красная Слобода». Работа велась под охраной милиции. А рядом, на высоком берегу, сидели около сотни добрых молодцев в ожидании, когда завершится работа и можно будет ринуться к тому пруду, из какого выберут продукцию, чтобы поймать случайно оставленную рыбу. Это была оголтелая орда.
Как-то специалисты Департамента по мелиорации и водному хозяйству Минсельхозпрода подсчитывали, какой вред наносят браконьеры прудам хозяйства, сколько рыбы недополучила отрасль. Оказывается — 20 процентов. Но это старая цифра, новой нет. Хотя и без нее ясно: урон велик. Знаете, сколько сетей ежегодно изымают рыбоводы? Их хватит, чтобы опоясать территорию от Минска до Осиповичей.
Так можно ли побороть эту беду, этот постоянный натиск на рыбоводов, на плоды их труда? Ведь нет уверенности, что не свершится очередное убийство на прудах. Невольно возникает вопрос: почему сложилась небезопасная ситуация в рыбхозах страны? Не коллективы хозяйств в том виноваты. Да, голубая нива Беларуси составляет 20 тысяч гектаров. Да, такую огромную водную гладь трудно охранять. А одна из главных причин — красть рыбу на прудах сегодня безопаснее, чем на реке, где все деяния квалифицируются не как браконьерство, а как хищение. А за хищение штраф дают увесистый. Так куда пойдет браконьер? Правильно. На пруды. Там добрые «дяди», которые даже протокол не имеют право составить. А станут задерживать, сделают царапину, пусть пеняют на себя — засудим.
Это одно. Для охраны прудов можно привлечь вневедомственную охрану, милицию, огородить территорию, поставить сигнализацию. Но это так дорого, что некоторым хозяйствам за такое удовольствие придется расплачиваться долгие-долгие лета. Так что делать? Пока ответственность за сохранность рыбы взвалена на плечи тех, кто обязан заниматься другим делом: выращивать рыбу, доставлять и продавать ее населению. В охранники они не записывались и, по большому счету, не должны это выполнять, так как в правовом плане беспомощны. Ни в каком законе не прописаны такие функции для тружеников голубой нивы, как не прописаны они для хлеборобов, лесоводов, не сидят на картофельных полях по ночам и деды с ружьями.
ТАК есть ли выход из создавшегося положения? Есть. У нас прекрасно действует Государственная инспекция по защите животного и растительного мира. У ее сотрудников есть оружие, они наделены большими правами. Но пока на прудах они выполняют контрольные функции: проверяют, как ведется охрана прудов. А может, следует расширить их полномочия, и пусть охрана прудов станет заботой соответствующих органов, уполномоченных на это? Рыбная проблема — общенациональная. Особенно сейчас, когда так дороги дары моря. Пора делать ставку на свой, белорусский, косяк, поддерживая, развивая, оберегая его, не ставя под удар тех, кто выполняет важное государственное дело.
— Мы и ставим так вопрос, но кто нас слышит! — жаловался руководитель Департамента по мелиорации и водному хозяйству Минсельхозпрода РБ Анатолий Булыня, в ведении которого находятся все рыбхозы страны.
И говорил так Анатолий Аксентьевич не сегодня, а пять лет назад. Но сегодня это более чем актуально: пролилась кровь.
На днях началась очередная сессия белорусского парламента. Уверен, депутаты в память о человеке, который в возрасте Христа убит при исполнении служебных обязанностей, примут такой закон, который поможет навести порядок на голубой ниве Беларуси. И спасут другие жизни...
Евгений КАЗЮКИН, «БН»
