В 8.15 утра я влетела в кабинет педиатра под колючими взглядами мам. Меня едва не схватили за шиворот, бросив вдогонку: «В очередь!» Караул у дверей участкового всегда строгий. А если папы пришли, так и до скандалов доходит... Врач и родители словно по разные стороны баррикад. Два часа ожиданий ради пятиминутного осмотра! Как же так? Я тоже задалась «детским» вопросом.
На «передовой»
...Врач–педиатр 2–й категории Людмила Лысак уже успела за эти считанные минуты с начала рабочего дня принять пять пациентов. По стандартам каждому ребенку нужно уделить 10 минут, за три часа приема принять 18 человек, плюс тех, кто пришел с температурой, и тех, кто на прививку, просто за справкой или вообще без записи... Итого на приеме бывает по 40 — 50 пациентов. Тут только и успеваешь, что фонендоскопом послушать да горло посмотреть. Конвейер, когда не запоминаешь даже имя пациента.
Пока Людмила записывала в карточки назначения, я тоже вела учет «болезням». Маме нужна справка в сад, хотя ребенок в него... уже отправился. Школьнице — справка в школу, куда она не ходит «с прошлого... ой... позапрошлого четверга». Папа отказывается вести малыша на прививку, потому что холодно! Пациенты менялись со скоростью ветра, пока не слились в один кадр: «Покашляй, дыши, как паровоз, открой рот, на кого оформлять больничный, не могу найти вашей карточки...» Я насчитала человек 30, но, как оказалось, карточек на столе медсестры лежало 44! И Людмила еще назвала этот прием на удивление спокойным.
Были сверхзаботливые мамы с папами, которые, перебивая друг друга, описывали поминутно каждый вздох и чих ребенка. Другие даже не знали, что их чадо ходит в поликлинику вместо школы, жалуясь на расстройство желудка. Приходили и совсем юные родители, которые еще сами обслуживаются в детской поликлинике.
— Одна из моих пациенток забеременела в 14 лет, — вспоминает Людмила. — Но при этом она изумительная мама. У нее ухоженный ребенок, хороший муж (тоже мой пациент). Недавно малыш в сад пошел. Мама продолжила учебу. Так что, наверное, шекспировская любовь действительно бывает. Работа врача — это такой социальный срез, что можно романы писать!
26–ю поликлинику на окраине Минска я выбрала неспроста. Если в центре города, где почти не ведется строительство, в поликлинике всего 30 процентов детей до 6 лет, то в этой — в два раза больше! Потому что новостройки — это молодые, как правило, многодетные семьи. С дошкольниками работы не в пример больше. Здесь сформировано 14 «детских» участков, а педиатры есть только на 9! На одного участкового врача должно приходиться 800 детей, однако панельные девятиэтажки растут быстрее, чем штат в поликлинике, хотя его и пересматривают дважды в год. Но заработная плата врача от количества больных не зависит. Хоть 2 человека на приеме, хоть 52. Хоть 3 вызова на дом, хоть 23.
Курс молодого бойца
Задумываются ли абитуриенты, прежде чем поступать в медуниверситет: а готов я, как завещали великие эскулапы, «светя другим, сгорать сам»? Халтурить тут нельзя: детская жизнь — не игрушка. С одной стороны, на педиатрический факультет меньше двух человек на место никогда не бывает. А с другой — на «передовой» немногие задерживаются, работать остаются только самые фанатичные...
Людмила — врач в третьем поколении. Можно сказать, родилась в халате. Родители–медики постоянно брали на дежурства. Кроме медицины, ничего в жизни и не видела.
— Сын, жаль, прервал династию, — вздыхает Людмила. — Но из–под палки нельзя сюда идти. Потому что медики не просто работают, они живут на работе — дети заброшены, семья в загоне. А поликлиника — это вообще курс молодого бойца. В больнице всегда проще — хотя бы потому, что не надо никуда бежать... Я втянулась. Когда окончила ординатуру, у меня стаж был уже почти 10 лет, хорошая зарплата, опыт, уже постоянные пациенты...
Чтобы понимать детские страдания, нужно проучиться шесть лет, выслушать тысячи часов лекций, сдать сотни экзаменов. А в результате удел участкового педиатра — кашель, насморк, расстройство желудка. Так сложилось, что он — не самый почитаемый врач. Его рекомендации родители всегда подвергают сомнению, за глаза иногда говорят: мол, в поликлинику идут неудачники.
— Говорят: самый грамотный — тот, кто только что окончил вуз, но самый опытный — тот, кто проработал дольше, — говорит Людмила. — Я себя уверенно чувствую как инфекционист, бронхо–легочные заболевания — тоже по зубам. Но чуть что–то глубже — начинаешь сомневаться, отправлять на консультацию. Для этого, впрочем, и созданы все консультативные центры. Участковый врач всегда один на один с пациентом и его проблемами. Работая на двух участках, быть гением, бегая под дождем по 30 — 40 вызовам в день, сложно. Но и опыта набирается больше.
Хотя в жизни случаются далеко не только банальные сезонные простуды. Однажды пришла на прием мама с грудничком. Малышка вес не набирает, цвет лица сероватый, гемоглобин низкий. Сперва это не вызвало особой тревоги: маму не раз замечали с сигаретой. Но...
— Когда в очередной раз они пришли на прием, хотелось прямо тут же вертолет вызвать, — вспоминает Людмила. — Направили в РНПЦ детской онкологии и гематологии. У малышки нашли опухоль в забрюшной области. Если ее обнаруживают после года — дети не выживают. Но девочке, к счастью, было полгодика. Сейчас это абсолютно здоровая и очень самостоятельная первоклассница!
Врача заказывали?
В 12.00 мы отправились по визитам.
— Рано радовались, — замечает Людмила, изучая список вызовов. — 30 адресов — и это, возможно, еще не все. Ведь звонки принимают до 15.00. Кроме того, вызов на одного ребенка, а иногда приходишь — их пятеро, и все болеют.
Для справки: по стандартам, один врач должен обслужить 8 вызовов — 6 первичных, 2 патронат... Разве успеешь за отведенные 3 часа обойти пешком жилой квартал, растянувшийся на несколько автобусных остановок? Педиатр никогда не знает, когда вернется домой, и не может ничего запланировать — поход в магазин, в гости, в театр. Потому что работа заканчивается, когда осмотрен последний больной ребенок, а не когда стрелки часов показывают 6 вечера. Да, из 30 адресов не было ни одного необоснованного вызова. Но как минимум треть пациентов могли бы прийти на прием своим ходом.
Из типичных жалоб: «у него ножки чешутся, он плохо спит», «дите кашляет третий день, пускай, думаю, врач послушает», «сыпь пошла, а вроде много конфет не кушает». Вызывают на дом даже к 15–летним подросткам с температурой 37! Спрашиваешь, почему не пришли в поликлинику, отвечают: а мы далеко живем, поздно встали или не хотим никого заразить и т.д.
По очередному адресу может ждать двойная дверь без звонка или мама, осознанно отключившая домофон (ребенок спит!). Но медработник не может прийти к каждому в «хорошее» время. Уж тем более снимать обувь в каждом доме. Попробуйте сами 30 раз обуться и разуться! Это как минимум еще на полчаса удлинит рабочий день. Куртку Людмила и вовсе не застегивала, перебегая от дома к дому.
— Я однажды за одно дежурство умудрилась подошву протереть на сапогах, — с иронией замечает она. — Побегать по этажам, кстати, даже полезно. Хороший кардиологический тест: на 2–й этаж с одышкой — уже проблемы. Мой предел — 6–й этаж.
Не удивляюсь, что Людмилу узнают даже собаки, а некоторые мамы, зная часы ее визитов, будто намеренно караулят у подъезда со списком вопросов, других сама Людмила нагоняет, мол, почему до сих пор на прививку не явились.
— Как вам удается не заболеть, на вас же целый день кашляют?! — после двадцатого визита, где вся семья слегла с ангиной, казалось, что больничный мне уже обеспечен.
— В первый год работы я переболела всеми мыслимыми детскими инфекциями, — улыбается Людмила. — Теперь из меня вакцину можно делать, причем — поливалентную, от всего сразу. Мы только когда эпидемия гриппа была, носили маски, но это не для того, чтобы не заразиться, а чтобы самим инфекцию не принести в дом.
К последнему дому мы подошли, когда на часах уже было начало седьмого. Как обычно — не работал лифт. Как назло — девятый этаж.
— Думали, не придете, — удивилась хозяйка.
— Думали, не дойдем, — отдышалась Людмила. — Что у вас?
С 8 утра до половины седьмого вечера... Я лишь сопровождала Людмилу, но чувствовала себя как выжатый лимон. И думала: во сколько же мы освободились бы, не отложи Людмила ради меня бумажную работу на другой день? Прием в поликлинике и хождение по домам — лишь малая часть работы врача, меркнущая в сравнении со временем, которое он проводит за письменным столом. Справки на бесплатное питание детям до 3 лет, отчеты по иммунизации, диспансеризации, направления на санаторно–курортное лечение и т.д. и т.п...
— Поверьте, в университете все пишут красивым, каллиграфическим почерком. А уже в процессе работы он ужасно портится. Иногда сама не могу разобрать, что написала, — усмехнулась Людмила, когда мы ошиблись с номером квартиры.
Голодная, уставшая, измотанная вызовами и нервничающими родителями, она все же считала, что понедельник оказался удачным. В сентябре, когда был неожиданный подъем заболеваемости, случалось и по 60 (!) визитов.
— Тогда я впервые подумала, придя домой в 11–м часу: как хорошо, что у меня взрослый сын! Ужин приготовил, меня в дом затащил, потому что я уже на ногах не держалась. В такие моменты кажется: зачем мне это все нужно? А три дня не поработаешь — и уже эти дети, которые «много конфет не кушают», по ночам снятся...
Кстати
По данным Института социологии НАН, опросившего более 1.300 врачей, каждый третий медик вынужден подрабатывать, почти у половины рабочий день в среднем длится от 10 — 12 часов, а то и целые сутки (!). 94 человека из 100 сталкивались с агрессией, на 4 процента опрошенных поднимали руку. По семибалльной шкале большинство оценивает престиж своей профессии ниже 4 баллов. И лишь каждый четвертый желает своим детям такой же участи.
Справка «СБ»
Медики у нас работают в среднем на 1,39 ставки. Порой врачи просто вынуждены закрывать дефицит кадров. В среднем поликлиники в Минске обеспечены врачами на 76 процентов (по стране — на 80 процентов). Например, в столице 424 участковых педиатра «закрывают» 446 должностей. А всего в штатном расписании города — 458 ставок участковых педиатров. То есть фактически вакансий, на которые можно распределять выпускников, только 12!
Комментарий
Заместитель главного врача по оказанию медицинской помощи детям 26–й минской поликлиники Анна Бурова:
— Молодые специалисты, только приступив к работе участкового педиатра после учебы, зарабатывают 500 — 600 тысяч рублей. И нужно на участке проработать 7 — 10 лет, чтобы более–менее прилично зарабатывать (т.е. с надбавками за категорию, стаж, участковость увеличить свою зарплату до одного — полутора миллионов рублей). Конечно, удержать удается не всех. Зачастую новоиспеченные работники спешно уходят в декретный отпуск. Сейчас у нас в штате самые молодые врачи — это 30 — 31 год, а самые пожилые — 63 года, 70 лет. Уйдут пенсионеры, а с кем работать? Дело ведь не только в зарплате: никому не нужна ненормированная нагрузка, хамское отношение пациентов. Врачу приходится оформлять множество справок, которые или не нужны, или могут быть выписаны другими службами. Даже предложив 1 миллион, мы не сможем молодежь удержать. Нужно менять подход в системе работы.
Прямая речь
Первый заместитель председателя комитета по здравоохранению Мингорисполкома Вячеслав Шило:
— Есть утвержденные нормативы нагрузки на участковых педиатров. Почему они не выполняются? Потому что у нас чуть что — вызывают врача домой. Ни в одной стране мира врачи не обслуживают вызовы на дом (для крайних случаев есть патронажные сестры) и ведут 6–часовой прием. В итоге нет таких очередей. Но если увеличить время приема, не факт ведь, что вызывать на дом станут меньше. Отказывать в необоснованных вызовах? Но кто возьмет на себя ответственность оценивать эту «обоснованность»? Сейчас мы вводим поэтапно должность помощника врача со средним специальным образованием. В прошлом году во взрослых поликлиниках 48 специалистов уже приступили к работе. Они возьмут на себя часть нагрузки участковых, в том числе визиты. И уже на месте будут оценивать, требуется ли в данной ситуации присутствие врача.
