Официально у нас разрешено употреблять алкоголь только с 18 лет. Но некоторые к этому возрасту пить уже бросают... Алкогольная зависимость, как и большинство болезней в последние годы, молодеет.
Спросите любого школьника, когда он впервые выпил что–либо покрепче чая. Сегодня все чаще знакомство со спиртным начинается уже в классе шестом. Еще лет 10 — 15 назад этот возрастной порог был как минимум на 3 года выше. Случается, наркологи ставят на учет даже первоклассников. Например, в Минске был инцидент, когда 6–летнего мальчика доставляли в реанимацию в алкогольном опьянении дважды! Нынче на диспансерном учете с диагнозом алкоголизм находятся 48 подростков. На профилактическом — еще почти 16 тысяч ребят, которые «употребляют с вредными последствиями». И хотя наркологи отмечают, что количество несовершеннолетних пациентов у них поуменьшилось, связывают это скорее с демографической «ямой» 1990–х, а, увы, не с тем, что алкоголь стал менее доступен малолетним.
Добыть спиртное подростку сегодня не составляет труда, даже несмотря на многочисленные законодательные и прочие меры ограничения продажи и рекламы алкоголя. Попробуйте провести эксперимент: найдите в городе–деревне компанию гуляющих подростков без этого «допинга». Удалось?! Вряд ли...
Жил–пил мальчик
Паше 17 лет, из которых уже два года он состоит на учете у нарколога. Года три его пытаются контролировать все: мама, учителя, милиция, врачи. Все началось с дня рождения друга. Выпил — понравилось. Через месяц — опять. За год втянулся. Дважды направляли в РНПЦ психического здоровья. После реабилитационного курса, где ему очищали организм от токсических веществ, назначали витамины, ноотропы, оказывали психологическую помощь, хватало его на 3 — 4 месяца здорового образа жизни, а потом снова шел за бутылкой. Бывало, что и две недели мог пить без отдыха. «Обычно так: встретился с другом, давно не виделись, выпили. Все и пошло», — рассказывает Паша. В основном пил водку, по утрам — пиво, по ночам, когда магазины закрыты, шел на точку за самогоном. 2 — 3 раза в неделю Паша навеселе. Повод? Никакого. Пришел отчим с работы выпившим (хотя семья в целом не из тех, где пьянка — это образ жизни). Паша сбегал в магазин за бутылкой, предложил составить компанию...
Причем парень — не лодырь. Да, в «вечерке» его видят нечасто, последний раз книжку читал в классе 7–м, «Алые паруса», и ту не осилил. Но работать любит, берется за все, что предлагают, — летом землю под газоны ровнял. Недавно соседу сарай перебрал, 2 миллиона заработал, из них тысяч 300 — 400 спустил... на алкоголь. «Продают — покупаю, или прошу — покупают, кому какая разница», — не видит трудностей здесь юноша. Мысль о том, что пора уже завязывать, посетила его лишь месяц назад. Говорит, почувствовал, что здоровье портится, после пьянки почки, печень болят. Но желание выпить все равно сильнее...
— Может, иглоукалывание? Или закодироваться? Или бабка–шептуха? Пусть сделают что–нибудь, чтобы не пил! Я уже сам хочу, — признался Паша инспекторам ИДН Минского района, которые сообщили ему решение комиссии опять направить его на лечение в центр.
Увы, это не исключительный случай. 19–летнего Сашу инспектора ИДН тоже знают с 14–летнего возраста. Младший из троих детей. Вырос в обычной рабочей семье. Старшая сестра работает фасовщицей, брат оканчивает педуниверситет, а Саша — пьет... Иногда до потери памяти. К своему совершеннолетию он уже заработал две судимости — за драку и грабеж, причем обе — по пьяни, и направление в ЛТП, где провел больше года за нарушение режима. Вышел и в первый же день напился. Трудоустроился, но уволили за пьянство. Наш разговор с Сашей натянут, односложен. Его ничто не заботит, у него нет проблем. Алкоголь для него — способ отдыха. Да, с утра было плохо (это после 15 бутылок на пятерых!), но, говорит, пиво выпил — и нормально. А дома еще два литра стоят в холодильнике. Он ничего не хочет менять, и жизнь у него такая потому, что, как он говорит, «я так хочу».
Парень, с которым он в 15 лет лечился в РНПЦ психического здоровья, уже умер. Из–за наркотиков. У Саши на это свой взгляд: лучше пить, чем колоться. Он уверен, что зависимости от алкоголя не бывает. Говорит, неделю может пить, но уверенно добавляет: «А могу и не пить. Вот два месяца не пил, а вчера с пацанами первый раз...» Вечернюю школу он не окончил — выгнали, в ЛТП получил профессию штукатура 3–го разряда. Сейчас вообще сидит без работы. Благо мама–папа кормят. У него нет планов на будущее, и счастья тоже нет... Юность — как тупик.
Эта привычка сама не проходит
— Нам, взрослым, кажется, что если мы сегодня ребенка вовлечем в какое–то дело, то тем самым спасем от беды, — рассуждает начальник ИДН Ольга Чемоданова. — Но прежде чем пьющего подростка чем–то заинтересовать, его нужно вылечить, искоренить первопричину. У нас на учете состояла девушка, которую мы с 13 лет вытягивали из компании взрослых пьющих ребят. Составляли на них протоколы за вовлечение в распитие малолетней, а девочку бесконечно пытались чем–то полезным увлечь, изменить ее взгляды, трижды направляли в центр, но она каждый раз возвращалась к привычному образу жизни — алкоголю, бродяжничеству. Возможно, сказалась наследственность: когда–то и мама злоупотребляла, но закодировалась, а позже столкнулась с той же проблемой у повзрослевшей дочери и пыталась помочь. Сейчас девушке 17 лет, и, пройдя не один курс реабилитации, она все же завязала со спиртным. Мы ее трудоустроили, ее жизнь совершенно поменялась. Но это не говорит о том, что все закончилось. Ведь зависимость от алкоголя — болезнь, которая остается хронической. На всю жизнь. Это как сахарный диабет — человек болеет им постоянно, но свое состояние контролирует.
Большинство взрослых искренне полагают, что детская привычка иногда выпивать может пройти сама. Ребенок ее перерастет, как ветрянку. Подумаешь, где–то в общественном месте распивал пиво. Он же не напился! А если и перебрал, это же не значит, что завтра его затянет. Могут и сами ему рюмочку налить за праздничным столом: мол, лучше пусть дома выпьет... Бить тревогу, и то не всегда, начинают, когда ребенок пьет уже систематически. Логика: выпивает — это же не болеет. Но в случае с детьми между этими двумя понятиями стоит знак равенства. В медицине нет понятия «безопасной» дозы для детей!
С юных лет мальчишки спорят, что лучше: пиво или водка. Как пить: редко, но много, или часто, но мало. Они не спорят: пить или не пить. Здесь вопрос уже решен однозначно. С детства приучаются к мысли, что если нужно расслабиться или раскрепоститься, набраться смелости, познакомиться с девушкой, есть верный способ — алкоголь. А в компании как устоять? Страх перед пьянством у подростков отсутствует напрочь. А вот бравады перед ровесниками хоть отбавляй. Не случайно в США и некоторых других странах употребление алкоголя разрешено лишь с 21 года. Только к этому возрасту развивается префронтальная кора головного мозга, которая отвечает за принятие решений, оценку ситуаций, прогнозирование последствий, сдерживание эмоций, желаний. Подростку это сложно делать, потому что он живет теперешней минутой и не склонен к анализу.
— Если у взрослого зависимость формируется за 10 лет, то у ребенка — за 1,5 — 2 года, — коротко резюмирует подростковый врач–психиатр–нарколог Минского областного клинического центра «Психиатрия–наркология» Татьяна Синявская. — И остановить процесс крайне тяжело, границы размыты: вроде недавно пиво пил, а теперь уже водку в больших дозах. Лечению подростки поддаются трудно, потому что не хотят («Меня мама привела, а у меня все замечательно»), не осознают своей болезни, выпивают при малейшей возможности, нарушают лечебный режим, мотивация — на низком уровне. Если школьник пристрастился к алкоголю — прогноз неблагоприятный на любой стадии развития зависимости. И чем раньше родственники заметят проблему и обратятся к специалистам за консультацией (она может быть анонимной!), тем больше возможностей помочь.
У врачей единственное условие: работать над собой и что–то менять в привычном образе мыслей должны обе стороны — и дети, и родители. Психологические тренинги, которые проводят с подростками — как снимать напряжение, справляться с агрессией и достигать эмоционального комфорта без алкоголя, — не помешали бы и процентам 90 взрослых. Для детей важен пример. Однако мамы и папы зачастую отказываются тратить время на семейную психотерапию, хотят, чтобы все решилось за 5 минут. Но система жизненных ценностей, в которые наркотики и алкоголь не включены, создается не неделями, а месяцами.
Цифры «СБ»
С начала года оштрафовано 1.180 продавцов, которые продавали спиртное школьникам, а также 4.846 взрослых, которые помогали недорослям в решении трудного вопроса «кто идет за «Клинским»?» либо «третьим будешь?». Более 7,3 тысячи малолетних привлечены к ответственности за распитие спиртных напитков или нахождение в состоянии опьянения в общественных местах.
