Прямо перед стартом этапа в Холменколлене пришла тревожная новость. Допинг-проба кого-то из наших биатлонистов, взятая на недавнем чемпионате мира, дала положительный результат. Вскоре было озвучено и имя «подозреваемого», точнее «подозреваемой» – Татьяна Моисеева. Это ее проба «А» якобы оказалась с «душком». Более того, был назван даже аппарат, на котором она будто бы прокололась, – дексаметазон. Несколько дней обстановка вокруг нашей команды была очень нервной. В конце концов Моисеева была оправдана и дело закрыто. Но самое любопытное во всей этой детективной истории заключается в том, что официально никакого допингового дела Моисеевой не существовало в принципе. Все должна была решить проба «В».
От этого повторного допинг-анализа сама спортсменка и не думала отказываться. И пока проба «В» не вскрыта, действует презумпция невиновности. А результаты пробы «А», как бы часто они впоследствии ни подтверждались, являются не более чем предварительными. И вообще-то разглашению не подлежат. Разве что сама спортсменка (или спортсмен), подозреваемая в использовании допинга, возьмет вдруг и заявит: «Да, первая проба на запрещенные препараты была положительная. Ждем второй». Так, например, совсем недавно поступила финская биатлонистка Кайса Варис. Она публично поведала о содержимом своей пробы «А», и официальным лицам финской делегации что-то отрицать в данной ситуации было уже бессмысленно. Делу был дан ход.
Но с Моисеевой изначально ситуация была принципиально иная. Даже если бы она вдруг загорелась желанием исповедаться, ей бы наверняка настоятельно рекомендовали не делать этого. И действительно, в нашей сборной долго все не только скрывали, но и называли вещи чужими именами.
Поэтому попробуем еще раз воссоздать хронику событий. Итак, 17 февраля после эстафетной гонки на чемпионате мира Моисеева отправляется на допинг-контроль. Первого марта в Союз биатлонистов России приходит новость о том, что проба «А» нашей стреляющей лыжницы дала положительный результат. Российская сторона, судя по всему, в тот момент приняла, как в итоге оказалось, наиболее мудрое решение – выиграть время. В итоге Моисеевой просто-напросто прописали «травму». Якобы она повредила ногу на разминке, из-за чего 2 марта не вышла на старт в Кубке мира в смешанной эстафете.
С тех пор и до конца «расследования» наши тренеры, и прежде всего наставник женской биатлонной сборной Александр Селифонов, сознательно подставлялись, когда во всеуслышание говорили о больной ноге Моисеевой.
К счастью, в этот раз все закончилось оправдательным вердиктом. Но эксперты не сомневаются в том, что всю эту историю нам при случае обязательно еще припомнят многочисленные зарубежные «доброжелатели» российской сборной. Они, собственно, уже чуть было не раздули на пустом месте пламя вселенского скандала. Имея на руках всего лишь допинг-пробу «А», был созван тренерский совет Международного союза биатлонистов (IBU), всерьез пригрозивший России нешуточными санкциями, вплоть до лишения страны права проводить этапы Кубка мира, а возможно, и чемпионат планеты. Вина Татьяны Моисеевой так и не была доказана. Она полностью оправдана. Но нашим недругам до этого, похоже, дела нет. Им нужна лишь зацепка, даже самая ничтожная, чтобы начать большую войну. Что будет дальше? Поживем – увидим.
Детектив со стрельбой
Допинговое дело Татьяны Моисеевой лопнуло как мыльный пузырь. Но вопросы осталисьКубок мира по биатлону завершился этапом в Норвегии, где отличились российские стреляющие лыжники. Одну гонку выиграл Иван Черезов и две – Светлана Слепцова. И все же норвежский этап останется в памяти не только как финальное сражение за мировой Кубок. Было еще одно событие, которое практически затмило весь ход спортивной борьбы. По крайней мере, для россиян.
