Немного истории. В 1975 году нобелевский лауреат Петр Капица разнес в пух и прах почти всю альтернативную энергетику на возобновляемых ресурсах. Говоря о ветровой, геотермальной, волновой и гидроэнергетике, Капица доказывал: это никогда не сможет составить серьезную конкуренцию ископаемому топливу. У ветра и морских волн невысока плотность энергии. Низкая теплопроводность пород земли ограничивает возможности геотермальных станций. А для гидроэнергетики нужны либо горные реки, либо искусственные водохранилища, которые затопят огромные площади плодородных земель... Прошли годы. А споры вокруг альтернативной энергетики не утихают. В США, к примеру, она возведена в ранг фетиша и является одним из главных пунктов энергетической программы Барака Обамы. Американцы готовы инвестировать 15 миллиардов долларов в год в разработку технологий, использующих солнце, ветер и биотопливо. Цель: увеличить долю альтернативной энергетики в энергобалансе с нынешних 10 процентов до 25 процентов к 2025 году. Хотя американские ученые и экологи также высказывают беспокойство: высшие чиновники недооценили воздействие на окружающую среду «зеленых» проектов. Да, они не «дымят», но как минимум занимают место — много места!
У нас также есть скептики. И тем не менее ветряков становится все больше. Их уже свыше 20. А на недавнем Гомельском областном инвестиционном форуме обсуждался проект ирландской компании по строительству солнечного парка суммарной установленной мощностью 20 мегаватт на загрязненных радионуклидами территориях. Насколько все это перспективно? Тему обсуждают Вадим КОНДРУСЕВ, заместитель начальника управления энергоэффективности, экологии и науки Министерства энергетики; Владимир НИСТЮК, исполнительный директор ассоциации «Возобновляемая энергетика»; Юрий СУПРИНОВИЧ, исполнительный директор Международного благотворительного общественного объединения «ЭкоДом»; Игорь ТЕРЕЩЕНКО, владелец агроусадьбы, оборудованной немецкой ветроустановкой, в Браславском районе, и Сергей КАШКАН, изобретатель, конструктор, индивидуальный предприниматель.
Ю.Супринович: В 2000 году нам с немецким партнером довелось реализовать совместную программу по строительству первой в стране промышленной ветроэнергетической установки. Производимая энергия поставляется в энергосеть. Вы не представляете, сколько было тогда скептиков. Говорили, что ничего у нас не получится, что в Беларуси вообще нет ветров той силы, которая бы позволила вращать лопасти ветряка. Вы, наверное, обратили внимание, что у нас часто новации в энергетике встречали именно так: гелиоэнергетика нам не нужна — солнца у нас нет, ГЭС нет смысла строить — равнинные реки, ветроэнергетика — тоже бред. Для нас было важно продемонстрировать именно перспективность развития ветроэнергетики в стране. И пример первого ветряка оказался положительным.
«СБ»: А сложно ли было его монтировать?
Ю.Супринович: Монтаж ветряка производится очень быстро, за 3 дня, и просто. Необходим соответствующий кран и специалисты. Высота его до ступицы ветроколеса — 50 метров, а диаметр самого ветроколеса — 29 метров. Кстати, в год мы получаем 350 — 400 тысяч киловатт–часов. Этого вполне хватает для обеспечения 200 домашних хозяйств электроэнергией.
«СБ»: Какова стоимость ветряка?
Ю.Супринович: Тогда он стоил 380 тысяч немецких марок. Сейчас у нас два ветряка. В год обе установки вырабатывают примерно 1,3 — 1,4 миллиона киловатт–часов электроэнергии, которая идет сразу в энергосистему. А оттуда уже поступает потребителям.
«СБ»: И почем вы продавали киловатт?
Ю.Супринович: Тарифы были разные. Вот уже несколько лет, как они стали стимулирующими.
И.Терещенко: Сейчас покупают по 1.495 рублей.
Ю.Супринович: При расчетах используются специальные формулы, различные коэффициенты, учитывающие, например, срок службы оборудования, — до 10 лет с момента ввода его в эксплуатацию, более 10 лет и так далее. Надо сказать, что Беларусь первой из стран СНГ приняла достаточно прогрессивное законодательство, стимулирующее развитие возобновляемых источников энергии. В частности, ветроэнергетики. Уже в 1999 году 
действовало постановление Совмина № 400, в соответствии с которым государство обязывало концерн «Белэнерго» подключать объекты малой энергетики к энергосетям и покупать поставляемую от них электроэнергию.
В.Кондрусев: По тарифам выше себестоимости произведенной концерном «Белэнерго» электроэнергии, что является хорошим экономическим стимулом для развития.
«СБ»: А насколько затратна такая энергетика? Часто ли ломается оборудование, сложно ли оно в эксплуатации?
Ю.Супринович: Судя по нашему 12–летнему опыту, системы очень надежны.
В.Нистюк: Средний срок эксплуатации — до 25 лет и более.
Ю.Супринович: В техпаспортах — 20 лет. Но ветряк, как и автомобиль, нуждается в грамотном техническом обслуживании, который мы, кстати, делаем сами — силами наших специалистов, и ремонте. Тогда может прослужить и дольше.
«СБ»: Так экономический смысл заниматься ветряками есть?
Ю.Супринович: С момента ввода стимулирующих тарифов для возобновляемых источников энергии инвестиции в них — прибыльное дело.
«СБ»: Игорь Иванович, у вас, судя по выражению лица, несколько иное мнение. С какими проблемами пришлось столкнуться?
И.Терещенко: Приобрел я ветроустановку мощностью 132 киловатта еще до кризиса. Поехал в Германию и купил. Бэушную. Производства конца 90–х. Обошлась она мне, конечно, очень дорого, с проектом, погрузкой и доставкой. Плюс тогда еще НДС взимали на них.
«СБ»: И сколько отдали за все, если не секрет?
И.Терещенко: Около 100 тысяч долларов.
«СБ»: И что потом? Окупается?
И.Терещенко: Понятно, что с такой небольшой мощностью окупить ее практически невозможно. Но я, если честно, приобрел ветряк не столько для того, чтобы сделать бизнес на производстве электроэнергии, сколько для установки его в своей агроусадьбе на Браславских озерах как экологически чистого источника энергии.
«СБ»: Значит, вы убежденный сторонник «зеленой» экономики, защитник природы. Энтузиаст, не пожалевший таких денег для воплощения своей идеи.
И.Терещенко: Да, до этого я приобрел две установки малой мощности российского производства и одну белорусского. Все их пришлось демонтировать. Не работают. Но меня не остановили первые неудачи. Купил еще две установки в Германии по 250 киловатт. Монтировать их будем в другом месте — в районе Пинска. Фундамент уже залит. Вот эти ветряки я купил уже для бизнеса.
В.Нистюк: В Беларуси, если помните, лет 10 назад все в один голос утверждали: ветра нет. Но за этим стояло нефтегазовое лобби, которому было невыгодно сокращение потребления газа и нефти. Но когда под Новогрудком поставили полуторамегаваттную установку, коэффициент отбора энергии колеса ее оказался равен 31 проценту. Ни одна ветроустановка ни одного европейского производителя в странах Евросоюза на континентальном шельфе не дает больше 27 процентов! Хотя это китайская установка, проигрывающая по качеству мировым лидерам. Так что, господа, в Беларуси есть ветер!
«СБ»: А что такое «коэффициент отбора»?
В.Кондрусев: Допустим, есть ветроустановка мощностью 100 киловатт в час. Если бы она вертелась на полную мощность круглый год, а в году 8,760 тысячи часов, то, умножив 100 киловатт на 8,760 тысячи часов, мы получили бы годовую выработку электроэнергии 876 тысяч киловатт. Но фактически из–за того, что в течение года не всегда бывает ветер, она никогда не загружена на полную мощность. И при среднегодовом коэффициенте отбора энергии колеса, допустим, 30 процентов ее используемая мощность в среднем по году составит 30 киловатт в час. Умножаем на 8,760 тысячи часов и получаем выработку 262,8 тысячи киловатт в год.
В.Нистюк: Проблема в другом. Прежде чем установить ветроагрегат, нужно провести очень серьезное изучение потенциальной точки размещения.
«СБ»: Такие специалисты у нас есть?
В.Нистюк: Они были. И еще есть. Но они уходят из жизни быстрее, чем появляются новые молодые кадры в этой области. Требования очень жесткие. Сначала нужно посмотреть на кадастр, где сильнее ветер. Вблизи не должно быть населенных пунктов, маршрутов перелетных птиц, зимовий краснокнижных животных, гнездовий редких птиц и так далее. Зато должны быть в наличии достаточные для приемки и транспортировки энергии электросети, коммуникации для доставки агрегатов.
«СБ»: Нельзя ставить у населенных пунктов?
В.Нистюк: Вертикально–осевые можно. А горизонтально–осевые по евросоюзовскому стандарту — не ближе 1,5 километра от населенного пункта и 500 метров к отдельно стоящему зданию. Это очень большая, непростая и кропотливая работа. Как–то пришел к нам в ассоциацию бизнесмен и говорит, что купил в Китае ветряк, поставил его на возвышенном месте, а он не крутится.
«СБ»: Никто не изучал точку?
В.Нистюк: Да. Как правило, большие ветроагрегаты закупаются на Западе. Схема закупки: банк кредитует европейского производителя, а тот через инжиниринговую компанию обращается к нам. Хотим, мол, поставить там–то ветряк. Спрашиваем, будут ли изучать ветер? В обязательном порядке. Иначе банк не даст денег. Поэтому от 9 до 12 месяцев, по евростандарту, с помощью специальной вышки высотой не менее 70 метров и сертифицированных датчиков специалисты проводят ветромониторинг.
«СБ»: А экономическая целесообразность, видимо, еще недостаточно четко просчитывается?
В.Нистюк: Мы благодарны коллегам из Минэнерго, которые пошли на определенный риск, когда ставили ветряк под Новогрудком. Благодаря этому мы сегодня можем любого инвестора привести и показать точку, где получение электроэнергии можно от одного ветроагрегата мощностью 1,5 мегаватта довести до ветропарка мощностью 50 — 60. И заставить половину Новогрудского района ветряками. Есть и в Ошмянах разведанная хорошая точка. За точку под Сморгонью уже развернулась конкурентная борьба. Люди видят: есть эффект, хотят развивать это дело. Фирма под Могилевом эффект показала наглядно. Хотя до этого мы считали, что низинная Могилевщина для ветряков непригодна. Это в Минской, Гродненской области тьма возвышенностей.
«СБ»: И сколько у нас сейчас ветроустановок?
В.Нистюк: Более 20, дающих в сумме 3,5 мегаватта. Кстати, в Национальной программе развития местных и возобновляемых энергоисточников на пятилетку прописано строительство 7 ветропарков.
В.Кондрусев: Тема действительно интересная. И хотя для энергетиков не действуют стимулирующие тарифы, мы приняли решение увеличить количество своих ветроустановок в Новогрудском районе мегаватт так до 15. И одновременно прорабатываем еще 2 площадки в Лиозненском и Сморгонском районах.
«СБ»: В интернете можно найти информацию о том, что у нас продаются маломощные ветрогенераторы. Если верить продавцам, их можно установить возле дома как независимый источник электроэнергии.
С.Кашкан: Как изобретатель я заинтересовался небольшими бытовыми конструкциями установленной мощностью до 15 киловатт. В основном китайские и российские.
«СБ»: Что собой представляет это устройство? Громоздко ли оно? На какую высоту его ставят? На крыше или каком–то шесте?
В.Нистюк: В малой ветроэнергетике никаких стандартов нет. Вешай их себе хоть на нос. Допустим, поставил над крышей своего дома. Но если лопасть отвалится и покалечит прохожего, будешь отвечать по полной программе.
«СБ»: А что, такое бывает?
В.Нистюк: Вот у нас один директор технопарка поставил ветряк на здание. Поначалу все было хорошо, ветряк крутился. Но случился ветер, близкий к ураганному, его конструкцию вместе с лопастью сорвало с крыши и унесло на улицу, где люди, машины... Слава богу, что никто не пострадал. Повезло. Мы говорим о безопасности при строительстве любого энергетического объекта. Ветряк — тоже энергетический объект. Но у нас для промышленной энергетики все требования прописаны, а в малой, бытовой — нет.
В.Кондрусев: Понимаете, в чем дело. Это частник, он ставит этот агрегат на своем участке. Кроме того, он не подключается к энергосистеме, не приходит в электроснабжающую организацию, не просит техусловий для подключения, не продает электроэнергию в государственные сети. Поэтому его никто здесь не контролирует.
В.Нистюк: Ему никакой сертификат происхождения агрегата не нужен.
В.Кондрусев: Но если частник самостоятельно установил ветряк и хочет присоединиться к энергосистеме, то он не сможет этого сделать. Поскольку необходимо выполнить целый ряд требований: установка должна быть промышленного производства, разработан и согласован в установленном порядке проект на ее строительство и подключение к сетям, выполнены техусловия энергоснабжающей организации, получен в Минприроды сертификат подтверждения происхождения электроэнергии из возобновляемых источников энергии и др.
И.Терещенко: Я прошел и этот путь. До большого ветряка сначала купил в Питере за 15 тысяч долларов ветряк мощностью 5 киловатт. К нему 12 мазовских аккумуляторов. Ветряк повесил на мачту, которая удерживалась растяжками. За что меня оштрафовали.
«СБ»: И сколько он дает энергии?
И.Терещенко: Он у меня в сарае лежит. Крутился–то нормально. Но электроэнергии давал так мало, что даже аккумуляторы невозможно было зарядить.
«СБ»: Деньги — на ветер.
И.Терещенко: Но я на этом не успокоился. Слишком увлекла меня идея дать экологически чистую энергию. Купил я еще два ветряка отечественного производства по 7,5 киловатта каждый. Не дали планируемой мощности. Но это еще не самое печальное. Случился сильный ветер, один ветряк пошел вразнос, мачту скрутило, агрегат упал. Хорошо, что не на дом. Снял я с мачты и второй. И тоже сложил в сарае.
«СБ»: То есть смысла нет ставить бытовые маломощные ветряки?
И.Терещенко: Нет. Хотя в Германии в этом направлении накоплен большой опыт. Есть там и бытовые ветряки. И по 20 киловатт, и по 30, и по 50. Пожалуйста.
«СБ»: А зачем ветряк вам был нужен? Чтобы хутор осветить?
В.Нистюк: Я вам скажу, для чего он нужен и где незаменим. Несколько лет назад в 3 — 4 километрах за кольцевой дорогой строился лучший в Европе полигон для испытания автотракторной техники. Встал вопрос: как обогревать здания? Тащить туда теплотрассу или газ — разорительно. Тянуть линию электропередачи тоже накладно. Пришли к ним наши ребята и быстро решили проблему. Поставили там автономный агрегат тепловой мощностью 1,8 мегаватта. Использовались для получения тепла отработанное масло и вода. Экономический эффект — два с лишним миллиарда рублей. Окупаемость — 2 сезона.
«СБ»: А сколько солнце может дать энергии?
В.Нистюк: Две трети территории Беларуси пригодны для получения солнечной энергии в промышленных масштабах.
«СБ»: Но солнечные батареи очень дороги...
В.Нистюк: Почему обязательно солнечные батареи? Один из руководителей Витебской области, например, купил себе солнечный коллектор для нагрева воды и поставил на крышу загородного дома. А теперь говорит, даже не подозревал, что будет такой эффект. С марта по октябрь пользуется горячей водой, которую дает коллектор.
«СБ»: А кто их делает?
В.Нистюк: Производят солнечные тепловые коллекторы белорусские фирмы, члены нашей ассоциации. Самый дешевый коллектор с баком воды на 90 литров стоит 500 долларов. Устройство простейшее. Ремонтировать ничего не надо. Там вакуумные трубки, изготавливаемые по спецтехнологии. Если какая–то выходит из строя, ее, как лампочку, заменяют другой.
«СБ»: Уход, обслуживание сложные?
В.Нистюк: Установил, подключил холодную воду — и забыл. Сегодня, когда стали всерьез заниматься этими вещами, оказалось, что есть у нас и геотермальная энергия. Я как–то читал руководящие документы по данной тематике и удивлялся, как можно такое написать. Что у нас геотермальная энергия есть, всего две точки, но бурить нужно на глубину около полутора километров. И никто не говорит о том, что можно пробурить всего на 10 метров скважину, поставить теплоприемники, и тепловой насос доведет воду до 60 — 80 градусов. И здание обогревает, и для бытовых нужд используется. Но это пока еще дорогое удовольствие. Хотя могу сказать, что таких насосов уже около 200 работает в стране... Кроме того, есть технологии, позволяющие использовать любое тепло воды, воздуха, стоков канализационных и так далее.
«СБ»: Идея использования коллекторов очень интересная. Почему об этом никто не знает, никто не говорит, не рекламирует? И занимаются этим не энергетики, а энтузиасты?
В.Нистюк: Почему только энтузиасты? Прорабатывается проект программы Союзного государства по созданию совместного предприятия для изготовления у нас в Беларуси солнечных батарей. Частично финансироваться проект будет из бюджета Союзного государства. А продавать будем на всем Едином экономическом пространстве. Нам обязательно нужно заниматься возобновляемой энергетикой. Тем более с каждым годом появляются новые технологии и материалы, которые делают значительно более дешевым и выгодным то, что вчера было невыгодно. Сегодня «Белоруснефть» ставит на своих заправках солнечные батареи для автономного обеспечения их электроэнергией.
И.Терещенко: Экономический эффект от ветряков очень слабый. Коэффициент — около 10 процентов. Они себя не окупают и никогда не окупят. Но все равно той энергии, которую ветряк вырабатывает, хватает в пересчете на все мои строения в агроусадьбе.
В.Нистюк: Сегодня уже появились энтузиасты, которые что–то изобретают, конструируют, покупают за свои деньги ветроагрегаты, устанавливают, получают электроэнергию. А знаете ли, что на данный момент на рассмотрении Минобороны около 70 заявок на согласование установки ветроагрегатов?
«СБ»: И что это за предприятия?
В.Нистюк: Это все или частные предприятия, или индивидуальные предприниматели. Там немало потенциальных инвесторов, которые хотят вложить деньги. И уже на более чем 40 заявок дано согласие. Ограничения не такие уж и страшные, как говорят. Вот я был на днях в Газпромбанке. Они сказали, что готовы под возобновляемую энергетику дать льготный кредит. Для Беларуси это как подарок. Проблема только в залоговом инструменте потенциального партнера банка.
И.Терещенко: Мне в позапрошлом году банк давал валютный кредит под 7,5 процента. Потом у них ставка поднялась уже до 8 процентов. Иди и бери. А вот взять площадку под ветряк — это проблема из проблем. Хотя вся Европа ставит ветряки именно на пашне. И ничего. Там всего несколько квадратных метров надо той площади. Я хотел возле дома поставить 2 ветряка, но проект мой зарубили. На чем я целый год потерял.
В.Нистюк: Сложность в том, что разрешение на вывод земли из сельхозоборота дается только на уровне Президента.
И.Терещенко: Облисполкомы просто боятся такие документы на землеотвод подавать в Администрацию. Это мне хорошо известно, я уже сталкивался не раз.
В.Нистюк: Вступайте в ассоциацию, поможем. Наша задача в том числе помогать и защищать таких, как вы.
«СБ»: А если, допустим, в стране начнется ветроэнергетический бум: все поставят ветряки, подключатся к энергосетям и будут продавать государству электроэнергию? Чисто экономически для государства это невыгодное дело.
Ю.Супринович: Почему невыгодно? Еще неизвестно, по какой цене мы будем покупать энергоресурсы в России завтра. Поэтому, развивая постепенно базу ветроэнергетики, мы можем более безболезненно пройти все эти проблемы с импортом энергоресурсов. Причем мы покупаем в России за валюту, а своим не надо платить в валюте. Разница есть?
В.Кондрусев: Перед нами поставлена задача довести долю использования местных видов топлива в балансе котельно–печного топлива до 30 процентов к 2015 году.
И.Терещенко: Дрова и торф?
В.Кондрусев: Это не только дрова и торф. Это в том числе вторичные энергоресурсы и ветро–, гидро– и гелиоэнергетика. Процентов 25 уже замещаем.
С.Кашкан: Среднему домохозяйству нужен всего 2–киловаттный ветряк, чтобы обеспечить себя электроэнергией. Стоимость такого сегодня — в районе 12 — 13 тысяч долларов.
«СБ»: А кто будет обслуживать его?
С.Кашкан: Тот, кто устанавливает. Если это буду делать я, например, то и обслуживать буду. Если всего 500 домохозяйств поставят у себя ветряки по 5 киловатт, то мы уже получим 2,5 мегаватта. Этот потенциальный ресурс, я считаю, не нужно сбрасывать со счетов. Если человек заинтересован, если готов за свои средства купить и эксплуатировать ветряк, представляете, насколько это снизит потребности государства в импорте электроэнергии, газа, мазута!
И.Терещенко: А он ветряк свой никогда не окупит...
С.Кашкан: Почему не окупит? Дело не в деньгах и не в тарифах.
И.Терещенко: Но вы представляете: человек потратил на ветроагрегат 12 тысяч долларов, за которые он бы мог чуть ли не всю оставшуюся жизнь покупать электроэнергию у государства.
В.Нистюк: На Западе давно уже установился стандарт — 1 киловатт установленной мощности серийного производства ветроагрегата стоит 1,3 — 1,5 тысячи евро.
С.Кашкан: Сам ветрогенератор недорогой, он стоит примерно 3 — 4 тысячи долларов.
И.Терещенко: Зачем изобретать велосипед? Если бы на Западе было выгодно использовать бытовые ветряки, ими были бы заставлены все участки. А что мы видим? Солнечными батареями, коллекторами заставлены все крыши, а ветряков что–то не видно. Кроме промышленных. Значит, невыгодно. Логично?
В.Нистюк: Я уже говорил о том, что в Могилевской области есть фирма, которая эффективно эксплуатирует ветроустановки небольшой мощности. Просто необходимо, во–первых, приобретать высококачественное оборудование, а во–вторых, устанавливать агрегаты на разведанных профессионалами местах. Ветроустановка — это не вентилятор для разгона кротов, а сложный технологический комплекс. И на глазок ставить его не просто затратно, но и опасно.
С.Кашкан: Мой ветряк я постоянно дорабатываю. Совершенствую с учетом реальных проблем. Ветрогенератор мощностью 1 киловатт обошелся в итоге всего в 600 долларов.
И.Терещенко: У меня 5 гектаров участок, там вся территория по периметру освещается светодиодными светильниками. Кстати, белорусского производства. При потребляемой мощности всего 36 ватт один такой светильник выдает света столько, сколько обычная лампа накаливания 500 ватт. Такой светильник, конечно, стоит очень дорого. Но у него гарантийный срок службы — 30 лет. Вот, я считаю, за счет чего можно реально сэкономить электроэнергию.
«СБ»: Прежде чуть ли не в каждой деревне была своя мельница. Тот же ветряк, который использовал бесплатный ветер и обеспечивал жителей мукой. Совершенны ли сегодняшние технологии преобразования энергии ветра, чтобы население их использовало? Наверное, не все и не всегда. Да и многие, к сожалению, затратны. Но научно–технический прогресс так быстро меняет нашу жизнь, что не удивимся, если лет через 20 домашний ветряк станет такой же обыденностью, как телевизор.
Фото Виктории Судаковой, «СБ».
