— Никому не говори!
— А если тебя и так заметят? Вокзал все–таки...
— Заметят так заметят.
Со временем Людка перестала стыдиться своей работы. Напротив, получив возможность оплачивать счета, она еще и нам, своим подружкам, умудрялась деньги одалживать. Иногда делала широкий жест и приглашала всех в кафе. А однажды мы даже в Вильнюс прокатились. За 2 рубля 45 копеек на «Чайке». Утром туда, вечером назад. И хоть я изо всех сил уважала эту ее решимость — нужны деньги, буду работать, — но сама продавцом в ларек не устроилась бы ни за что на свете. Так мы и дружили. Я витала в облаках, Люда складывала в кошельки мятые рубли. Нет, я точно знала, что когда–нибудь в жизни обязательно найду себе хорошую высокооплачиваемую работу. Но сначала нужно выучиться, подрасти. Я поступила в институт. Денежная жизнь Людку закрутила. Она задумала ремонт в квартире, хотела купить шубу и в будущем машину. Какая там учеба, когда на дворе девяностые — нужно шевелить тем, что шевелится. Польша, баулы, Москва, книжки. И вот у Людки уже пару точек и наемные продавцы. Манеры ее стали нехорошими, словечки еще те. А у меня Станиславский, Михаил Чехов, Брехт. Мы перестали общаться.
Быть духовным и бедным — дело благородное. Но, проходя мимо витрин первых кооперативных магазинов, отчего–то очень хотелось побыть в шкуре той вульгарной девицы на каблуках, выбирающей между копченой колбасой и пармской ветчиной. Хотелось всех этих слов — «Мартини», «Бейлиз», шоколад «Хершис»...
Один мой однокурсник пошел подрабатывать распространителем. Мы томно страдали над решением мизансцен, а он в это время сгружал в ящики какие–то скобосшиватели. Когда у Андрюхи завелись первые деньги, мы перестали над ним смеяться. Стипендии хватало на неделю. Одна надежда — одолжить. У кого? Ясное дело! Учеба «бизнесмену» давалась с трудом.
— Ты бы поосторожнее, а то вылетишь...
— Плевать! Сейчас такое время — нужно делать деньги.
И Андрюха вылетел. Но еще за год до этого он рассорился с нами — лентяями.
«Вам зад лень поднять! Никому не дам больше в долг, пока прошлое не вернете!»
«Совсем его эта спекулятивная деятельность испортила», — решили мы, не поднимая зада.
А тем временем ученые уходили торговать трусами, музыканты ехали на рынок в Марокко загружаться товаром, учителя нанимались в ларьки. Всем нужно было кормить семьи.
Правда, что сидеть?!
В августе 1991–го я гостила у тетушек в Москве на улице 1905 года. Вечером собиралась в театр.
— Никуда не ходи! Там стреляют, — строго наказала Раиса Ивановна.
И как подтверждение ее слов за окном что–то ухнуло. Путч.
Мой приятель в это время вез в Польшу товар. И застрял на границе. Очередь все увеличивалась, а движения не было. Поползли слухи: в Москве переворот, неизвестно что теперь будет, вот и закрыли границу.
— У меня скоропорт!!!
— Пошел ты...
На вторые сутки стали примиряться, объединяться в союзы. Отправляли кого–нибудь одного в Брест за едой, водой и сторожили его очередь. Если другой пытался внедриться, тут же парни машину подхватывали и переворачивали вверх колесами. Жгли костры, жарили картошку. Бабули с курой гриль появились. У всех в машинах товар, поэтому объединялись в бригады, мало ли, грабеж. Спали поочередно. Через дня четыре границу открыли. Поехали! Путч путчем, а что ни случись, деньги — они в любой стране пригодятся.
Однажды в соцсети завязалась дискуссия на тему денег и духовности. Я позволю себе процитировать одного пользователя. Уж очень согласна.
Vadim: «Просто деньги, логика и математика — три универсальных измерителя, которые удалось придумать человечеству за несколько тысяч лет, — больше ничего не придумали. А неуниверсальными линейками мерить нельзя, потому что они у всех разные. «Духовность» у каждого своя, «увлечения» у каждого свои — сравнить их просто невозможно. Плюс деньги в рыночных системах измеряют полезность человека для общества. Очень удобно — как весы на рынке».
Не знаю, как сложилась судьба Людки и моего однокурсника. Но многие, кто сегодня ведет бизнес, начинали как раз тогда — в лихие 90–е. Чистили креветки, продавали нижнее белье на стадионе. Сегодня это люди с именами. С другой стороны, сколько имен потеряли наука, музыка, искусство...
Духовность действительно субъективное понятие. Порой ею даже прикрывают свое нежелание действовать, неумение жить в постоянно меняющемся мире. Однако убеждена: подлинная духовность ведет человека к достижениям, дает силы преодолеть трудности, найти себя. Деньги и правда отличные весы. Честные. Но они всегда в настоящем. Им сегодняшнее подавай.
Духовность вне времени. И чем там, на небесах, наши души измерят?
Точно не деньгами.
Т.С.
sulimova@rambler.ru
Советская Белоруссия №164 (24545). Пятница, 29 Августа 2014.
