Везде и всегда найдутся люди, которые готовы засучив рукава взяться за непростую работу — организовывать бизнес. В развитых странах это самая активная часть населения, которая существенно пополняет государственную казну. У нас же они создают лишь десятую часть валового продукта и массу вопросов. Что же, мы настолько богатая страна, чтобы без конца пополнять заморскую казну? Почему законно делать бизнес невыгодно? Что мешает развитию предпринимательства? Как умерить аппетиты чиновничьих структур, которые могут предприятие проверить, оштрафовать, деятельность приостановить и даже закрыть? Обсудить проблемы частной инициативы мы пригласили Александра Топилина, заместителя директора департамента по предпринимательству Министерства экономики; Светлану Дубровскую, начальника управления анализа, планирования и координации контрольной деятельности Министерства по налогам и сборам; Георгия Бадея, председателя правления Бизнес–союза предпринимателей и нанимателей имени профессора М.С.Кунявского; Екатерину Чижик, вице–председателя Белорусского союза предпринимателей; Виктора Зольникова, директора минского производственного унитарного предприятия «РИПРЭН» ОАО «МПЗ», заместителя председателя Совета по развитию предпринимательства при Мингорисполкоме и Татьяну Шукан, директора частного предприятия «Кармиэль».
«СБ»: Инициативу предприимчивых граждан обещают всячески поощрять и развивать. Звучит заманчиво. Скажу больше: прецедент поддержки бизнес–инициативы у нас уже есть. Указом Президента предпринимателям (по их просьбе), вывозящим продукцию белорусских предприятий на зарубежные рынки, предоставлены уникальные льготы. Однако пока результаты не впечатляют: желающих не ввозить, а вывозить оказалось не так много.
А.Топилин: За первые два месяца действия указа их количество увеличилось с 58 до 231. На 1 мая было уже около 400. Интерес предпринимателей растет. Конечно, если учесть, что в стране их более двухсот тысяч, то вроде немного. Но динамика хорошая. Доля малого бизнеса в реализации товаров госпредприятий — уже около 17 процентов. Мы подготовили изменения в Указ Президента № 477, чтобы сделать льготы предпринимателям-экпортерам бессрочными.
Г.Бадей: Тут есть нюансы. Далеко не все предприятия заинтересованы в том, чтобы их товары продавали индивидуальные предприниматели. У брэндовых компаний разработана своя политика: что, где и сколько продавать. Есть торговые дома. Они знают, как вести себя на рынке одной страны и как не следует поступать в 
другой. Это целая стратегия, наука, системная работа, которая не терпит хаотичности. А вообще, нужно быстро реагировать на все выгодные тенденции и их поощрять. Не надо тут никаких экспериментов: есть эффект — значит, надо поддерживать, поскорее убрать все преграды и работать.
«СБ»: Но один человек не сможет закупать продукцию на предприятии, везти ее за рубеж, где–то хранить, реализовывать и одновременно пополнять ассортимент. Может, следовало бы разрешить ипэшникам привлекать наемных работников и дело пошло бы быстрее?
Г.Бадей: Во всем мире стимулируется занятость. Создание новых рабочих мест. А у нас ограничивается. Нельзя брать на работу никого, кроме родственников... В Польше практически, как и у нас, действует такой порядок. Если объемы начинают расти и превышают рамки, оговоренные законом, то будь добр, переходи на другой уровень налогообложения. И статус индивидуального предпринимателя меняй на малое предприятие. Без наемных работников шансов развиться очень мало.
Е.Чижик: Изначально было понятно, еще на стадии обсуждения Указа № 477, что краткосрочность его действия не будет способствовать массовому притоку предпринимателей. Сезон практически заканчивался. Насущный вопрос сейчас: где продавать? На улице, на рынке? Кто поверит, что это настоящий белорусский товар, а не подделка? И совсем другое дело, если организовывается ярмарка, с национальными флагами и атрибутами. Но на площадках белорусских торгово–промышленных палат мест очень мало. Везти однородную продукцию нет смысла. Наверное, стоило бы на более высоком уровне власти решить вопрос организации постоянных ярмарок с администрациями российских городов. Это был бы прекрасный пиар–ход.
Георгий Петрович прав: наши известные брэнды не хотят сотрудничать с нами. И я их не понимаю. Если бы у меня была фабрика, «на весь бы мир одна наткала я полотна». А мы ведь не только в Россию — и в Америку готовы везти товар. Если качество высокое, спрос будет везде. Ну ладно, не хотите вы отдавать предпринимателям элитное шитье, почему жадничают с моделями эконом–класса для палаточной торговли? Вы знаете, сколько москвичей к нам постоянно обращаются с просьбой привезти хоть что–нибудь той или иной раскрученной фабрики?
Г.Бадей: Фабрики опасаются всеядности предпринимателя. Он рядом с фирменной вещью может положить и подделку. Что в фирменном магазине исключено. На кону — имидж.
Е.Чижик: А «стоки» (уцененку) почему не отдают оптом? В прошлом году у нас с мингорисполкомовской фирмой, которая регулярно организует ярмарки, родилась идея взять у предприятий товары, которые по 5 — 7 лет пылятся на складах — обувь, льняные ткани, и продать их в Москве по низким социальным ценам. Оказалось, нельзя.
«СБ»: Это по–нашему: пусть лучше сгниет!
Е.Чижик: Мне кажется, форма работы с предпринимателями для многих предприятий была бы выгоднее, чем содержание фирменных магазинов или торговых домов. Дешевле. Предприниматели могли бы работать, как их отдел сбыта, только разворотливее. У меня, например, есть свой сайт, я общаюсь с московским покупателем, могу оперативно реагировать на спрос. Но что я наблюдаю? Обратились как–то с просьбой москвичи: хотим сыра! Я на всех парах лечу к сыроделам: продайте 5 тонн в неделю. Оплата немедленно, по факту. И что, вы думаете, мне ответил заместитель директора? Поставьте молоко, 
тогда и получите сыр! И это в сезон «большого молока» (говорят, девать некуда)! Когда каждое предприятие должно быть заинтересовано в расширении объемов производства и продаж!.. То же самое с детским питанием. Краснодарский предприниматель жаловался: готов покупать фурами, а в наличии нет и все тут. Просроченное предлагают. Парадоксы.
Есть у меня еще одна идея. В Москве на территории ВДНХ есть белорусский выставочный павильон номер 18. Он на условиях долгосрочной аренды принадлежит Беларуси. Наполовину отремонтирован. Мы стоим с палаткой во дворике, практически на улице, и торгуем. Рядом же пустует огромное красивое здание. Там нет отопления, штукатурка падает с потолка. Почему бы не отремонтировать весь павильон и не сделать его гипермаркетом, плацдармом для белорусских товаров, отдав места в аренду предпринимателям? В субботу и воскресенье москвичи идут на ВВЦ сплошным потоком. На пятачке у нашего павильона яблоку негде упасть. Торговцы воюют за каждый сантиметр.
Г.Бадей: А по ценам проходят там наши товары?
Е.Чижик: Смотря какие. Я продаю в основном женские костюмы, белье... Ставлю двойную цену, и берут.
«СБ»: В Смоленске за нашу сметану и колбасы дают полторы цены. «Челноки», как в начале 90–х годов, повезли белорусские продукты в электричках.
Е.Чижик: Россияне очень хорошо относятся к белорусам.
В.Зольников: А по какой цене предприятия отдают товар дилерам и вам?
Е.Чижик: Для нас с наценкой 7 процентов к оптовой цене, а дилерам — минус несколько процентов. Интересно, все дилеры — не белорусы, москвичи. Иногда у них цены ниже, чем оптовые на заводе. Со сгущенкой так: не проходит по цене. Интересуюсь почему. Оказывается, москвичи поставляют на белорусский завод какие–то дефицитные ингредиенты, а взамен получают по себестоимости готовую продукцию. Точно так же дела обстоят с арматурой. Демпингуют.
«СБ»: В последнее время очень много разговоров идет о скором принятии Директивы № 4, которая позволит совсем раскрепостить предпринимательскую инициативу, отменит регулирование цен, валовые показатели. Так ли?
А.Топилин: В обращении Президента к народу и Парламенту высказана мысль, что пришло время активизировать деловую активность, принять конкретные решения на уровне законодательства. Минэкономики готовит проект предложений. О содержании документа говорить преждевременно. Отмечу только, что в нем будут учтены предложения и рекомендации бизнес–сообщества, основных субъектов хозяйствования, госорганов, ряда международных организаций, например, Всемирного банка. Одно из основных направлений — стимулирование инвестиций. Предусматриваются также меры по облегчению доступа малого бизнеса к кредитно–финансовым ресурсам, снижению налоговой нагрузки и упрощению налогового администрирования. Идет речь и о дальнейшем снятии различного рода административных барьеров, излишних согласований, ограничений и так далее. Могу добавить, что рассматриваются там и вопросы производственной кооперации, взаимодействия субъектов малого предпринимательства и промышленных гигантов, создание так называемых кластерных систем. Направления определены...
«СБ»: Налогов станет меньше?
А.Топилин: Я бы не стал формулировать так вопрос. Изменение налогового законодательства должно быть таким, чтобы стимулировать предпринимательскую деятельность. Сейчас чем больше человек зарабатывает, тем больше платит в бюджет. А надо, чтобы человек или предприятие имели возможность увеличивать оборотные средства и расширять дело.
Г.Бадей: Нужно проводить и структурную перестройку экономики. Увеличивать долю услуг и малого бизнеса в ВВП, наукоемкость создаваемой продукции. Важное условие развития предпринимательства — обеспечение прав частной собственности. Это не только ее неприкосновенность, но и право на ценообразование, реализацию своей продукции там, где хочу, а не там, где меня заставят чиновники. Где и сколько мне продать в первом квартале, сколько во втором... Далее. Ни одно предприятие не может работать без кредитов. Брать деньги в банке — очень дорогое удовольствие. Начинающий бизнес, я считаю, нужно кредитовать не через банковскую систему. Для этого должна быть создана иная система микрокредитования. И еще. Наш бизнес практически не имеет своих площадей, материально–технической базы, вынужден арендовать их. Рассчитывать на стабильность развития предпринимательства в таких условиях слишком оптимистично. И наконец, бизнес надо двигать в малые города и села. У нас около 40 процентов предприятий и предпринимателей в Минске, еще 20 — 30 процентов в областных городах.
«СБ»: Все это здорово и правильно. Но объявив сплошную либерализацию, не получим ли мы всплеск негатива? Например, в прошлом году в Бресте проверяли швейные предприятия, которые успешно одевают местное население и экспортируют продукцию в Россию. Казалось бы, все хорошо. Один минус. Практически все пытаются уйти от налогов: хранят ткани без документов, пользуются услугами лжепредпринимательских структур, всячески занижают налоги. Словом, очень многие успешные фирмы работают до первой проверки с пристрастием. Как оценить это явление? Можно ли успешно работать и развивать бизнес, не нарушая законодательство? Почему огромное количество бизнесменов уходит от налогов? Может, они непомерно высоки? Кстати, фирмы–однодневки присутствуют в экономике страны уже более 20 лет и не вымерли. Странно, не правда ли?
Вот статистика: из проверенных 80 брестских швейных предприятий 68 (83 процента) попались на различного рода нарушениях. У 59 нарушителей конфисковано товаров в среднем на 6,4 миллиарда рублей. Это получается по 108 миллионов на каждого. Кроме того, их еще и оштрафовали на 62 миллиона рублей. Это крах, банкротство...
Одному «повезло» особенно: материальных ценностей конфисковано на 1,8 миллиарда рублей плюс штраф 3 миллиарда. Фактически разорено предприятие. Разве люди, работавшие там, виноваты в том, что кто–то из руководства нарушал закон? И это не единичный случай, скорее, правило.
С.Дубровская: Мы здесь имеем дело с теневым бизнесом. Он есть во всех странах, масштабы различны. Они отражают состояние экономики государства, эффективность предпринимаемых мер, наконец, менталитет хозяйствующих субъектов. Меньше «тени» в скандинавских странах — примерно 7 процентов, в США — 15 процентов. В Греции или Албании — 70 — 80 процентов. У нас — где–то 18 — 20 процентов. И лжепредпринимательство — не наше изобретение. С 2002 года ведем реестр таких структур. Ежегодно в него попадает около сотни предприятий. В прошлом году, когда был объявлен мораторий, достигнут рекорд — 250!
Фирмы есть разные. И большинство из них — добросовестные плательщики, работающие легально. У них замечательный бизнес, они четко и своевременно сдают расчеты, декларации и платят налоги. А ваши примеры касаются только тех, кто работал в тени. Такие люди сознательно идут на правонарушения, предварительно взвесив все «за» и «против». Что означает товар без документов? С него не уплачен налог. Теневая экономика потому так называется, что преследует цель частично или полностью уйти из–под контроля и налогообложения. Такие бизнесмены недобросовестно конкурируют с теми, кто исправно платит налоги.
«СБ»: Но почему так много нарушителей?
С.Дубровская: На масштабы теневой экономики, безусловно, влияет уровень налоговой нагрузки, но не только. На проверку мы идем не наугад, а целенаправленно. Потому, скажем, за 5 месяцев года у 9 из 10 проверенных предприятий выявлены нарушения. Результативность внеплановых тематических оперативных проверок и того выше — 99 процентов. Но это вовсе не означает, что только 1 процент бизнесменов у нас работают по закону. Да и нарушения бывают разные. По Указу
№ 510, если сумма нарушения меньше 1 процента от исчисленных сумм налогов и фирма или предприниматель устранят его в течение трех рабочих дней, административные меры не применяются. То есть штрафа не будет.
Е.Чижик: Интересно, в Польше, например, никто не боится наличных расчетов, неучтенки. Купил ткань, шей себе, что хочешь, и продавай. У нас все как–то непонятно. Я с 1990–х в торговле. И с тех пор так и не занялась производством. Спросите почему? Не хочу. Так и многие предприниматели думают. Найдут у тебя какое нарушение — и ты сразу лишишься всего. А от нарушений никто не застрахован. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Допустим, я решу шить женские костюмы. Куплю ткань. Но, еще не начав шить, уже должна заплатить НДС, таможенную пошлину за то и за это, не получив никакой прибыли. Тем, кто занимается производством, должна даваться отсрочка по уплате НДС и пошлин. А оборудование надо купить. Я не буду покупать старое. Хочу иметь новое и современное, если намерена конкурировать на рынке. Везу, скажем, из Германии. И здесь то же самое: я еще не установила швейные машинки, а налоговая уже на пороге — плати! Понимаете, есть законы, при которых лучше ничего не делать. Разве в этом польза для государства?
В.Зольников: Помнится, в горбачевские времена появились кооперативы. В основном под эгидой комсомола. Им давали безвозмездно площади, неиспользуемое оборудование, кредиты, еще и хвалили в прессе за успешную работу. В результате многие из начавших работу в те времена предприятий развились. Сегодня что мы имеем? Государство говорит о том, что нужно создавать производства, а не только торговать. Но это слова. Возьмем ту же Германию. Если кто–то решил начать бизнес и не был замечен в нарушениях, то может открыть свое дело за 4 часа. И получить кредит. Без залога, причем. Кредиты страхуются. А дальше — как повезет: кто–то остался работать, кто–то разорился. В развитых странах Европы, в Японии до 70 процентов предприятий — малые. Они работают в тесной связи с крупными, обслуживают их, выполняя различные заказы. А у нас предпочитают закрывать малые успешные предприятия, которые работают в связке с большими. Потому что сравнение не в пользу гигантов: маленькие с прибылью, большие в долгах. Подозрительно. А объяснение простое: не умеют работать. В развитых странах гиганты не размениваются на производство винтиков и шайбочек, другой мелочи. Они дают заказ сателлитам. А у нас ставка на промышленных монстров, которые должны сами делать все. И это при своих гигантских накладных расходах. Оттого и дорого все.
«СБ»: А желающие есть создать нечто подобное тому, что создали вы?
В.Зольников: Если дадут площади, оборудование, на любое дело найдутся способные люди. А сейчас что? Хочу, к примеру, купить станок, который мне позволит резко увеличить качество и производительность. И плюс еще энергоресурсы сэкономлю. Даст ли кто мне кредит под льготный процент? Увы, нет. Получается: реальная возможность сделать рывок на рынке есть, а воспользоваться ею я не могу. Я надеюсь, что в директиве будет что–то действительно новое, стимулирующее развитие предприятий.
«СБ»: А размер налогов вас устраивает?
В.Зольников: У нас они вместе со всеми взносами и платежами в два раза выше, чем в Украине и России.
Е.Чижик: Они не только высоки, но и сложны.
С.Дубровская: В ряде государств, например, в Швеции, налоговая нагрузка выше, чем у нас.
В.Зольников: Я не говорю, что их надо снижать, я просто констатирую факт. Они выше, чем у наших ближайших конкурентов. Мы же на их рынках работаем, а не на шведских...
Г.Бадей: А Минпром заставляет увеличивать объемы?
В.Зольников: Конечно. Я должен увеличить объем производства на 12 процентов. Правда, я и так увеличил на 18,5 процента. Но не потому, что этого хотел Минпром. Заказы были и сбыт.
«СБ»: А как для частной производственной компании устанавливают валовые показатели? Подсчитывают материальные и финансовые ресурсы, если у вас их нет, дают деньги, изучают спрос на мировых рынках...
В.Зольников: Нет, показатель увеличивается от достигнутого в прошлом году.
«СБ»: Татьяна Павловна, у вас швейная фирма. Какие проблемы?
Т.Шукан: Хотела бы защитить честь мундира. Швейники — не теневики. Возможно, некомпетентность толкает их на нарушение закона. Для выпуска конкурентоспособной продукции нужно иметь ткани высокого качества, использовать технологичное оборудование. В основном все завозится из–за рубежа. Чтобы купить все это и привезти, нужно иметь грамотных специалистов. Некоторым швейникам это не под силу. Они умеют только шить. И тут появляются люди, предлагают купить у них хорошую импортную ткань, которую они привозят контрабандным путем, то есть без документов. Ну и как тут не удержаться от соблазна? Заплатил — тебе тут же привезут и разгрузят. Не надо никуда ехать, никаких контрактов, не надо тратить время... Эти дельцы получили деньги и уехали, а в итоге пострадали швеи. Почему не искали поставщиков? Ведь как–то они перевозят товар через границу? И это чистая контрабанда.
А сколько было проблем с проверками! Было так, что проверяющие выстраивались в очередь: санстанция, пожарные, налоговая. И все угрожают закрыть, оштрафовать. Правда, в последнее время они как–то успокоились. Надолго ли? Проблем и без того море. Малые швейные предприятия банкротятся. За последние два года только стоимость коммунальных услуг увеличилась в 10 раз, аренда подорожала. А если еще налоговая предъявит штраф...
С.Дубровская: Налоговая в соответствии с законом, если у предприятия есть недоимка — не уплачены налоги, например, обязана принять все меры, которые входят в ее компетенцию, чтобы обеспечить взыскание налогов.
Т.Шукан: А почему начинают описывать имущество?
С.Дубровская: Это самая крайняя мера.
Т.Шукан: Но ведь даже за самую малую ошибку в документах включается репрессивный механизм на полную катушку. У производственников отчетности побольше будет, чем в торговле. Да, бывают ошибки и при составлении калькуляций. Не надо видеть в этом всегда только злой умысел. Я понимаю, что в налоговой инспекции структура работает очень четко и строго, с налогового инспектора, если что не так, спросит вышестоящее руководство. Не обеспечат поступления налогов в казну — тоже спросят. Их жесткость обусловлена жесткостью требований сверху.
«СБ»: А соразмерна ли величина штрафов тяжести нарушения?
Т.Шукан: Никакое наказание, на мой взгляд, несоразмерно, если оборачивается остановкой предприятия. У нас нормативно–правовая система так настроена, что чем лучше контролеры выполняют свою работу, тем меньше у нас остается работающих предприятий. Если чиновник закрыл предприятие, он ликвидировал источник беспокойства. В других странах с него спросят, почему он не смог создать условий для роста количества предприятий. И выгонят с работы. Или еще посадят, если тормозил развитие какого–то стратегически перспективного вида деятельности.
«СБ»: Значит, надо с него спрашивать не за количество предотвращенных нарушений, а за количество налогов, получаемых на территории района.
Е.Чижик: Контролирующие органы должны не столько опираться на карательные меры, сколько использовать их в воспитательных целях.
«СБ»: Может, лучше сначала предупреждать, а потом карать?
С.Дубровская: Мы о партнерских отношениях с субъектами хозяйствования говорим всегда. В каждой налоговой можно получить консультацию по любому вопросу налогообложения. Выявили первый раз таксиста, занимающегося частным извозом без разрешения, предупредили...
Е.Чижик: А на второй раз конфисковывают машину.
С.Дубровская: Нет. Такое решение может принять только суд.
Е.Чижик: А какая разница? Вы его лучше штрафуйте столько, сколько поймаете. Хоть пятнадцать раз. Я не понимаю, кто придумал такое наказание, как конфискация средства заработка? У человека нельзя его отнимать. Это большее преступление, чем его левачество. А что он будет делать потом? Придет на биржу труда? Точно так же нельзя закрывать предприятия. Виноват руководитель, а наказан коллектив. За что люди пострадали? Производство должно жить. Его нельзя убивать.
В.Зольников: У нас стоит только предприятию стать на ноги, тут же бегут проверяющие, пожарные, санслужбы план по штрафам выполнить. Рабочий должен работать в очках, допустим. Стоит хоть на минуту ему их снять и это увидит инспектор — все, преступление. Хотя нормы писались 60 лет назад. Сейчас производство и оборудование совершенно другие. Нет, так написано в инструкции, будь добр выполнять.
Г.Бадей: Есть два способа борьбы с теневой экономикой. Ужесточить контроль. Тогда болезнь загоним вглубь, в подполье. Или либерализация. Не создавать невыносимые условия, а улучшать их, для того чтобы бизнес мог развиваться. Как показывает практика, наиболее эффективный именно второй путь.
С.Дубровская: Многие из вас видели, наверное, в интернете тайные склады, набитые тканями, готовой одеждой на сотни миллионов рублей...
Е.Чижик: Но не наркотики же они там хранили?
С.Дубровская: Известный американец сказал: в жизни есть две вещи, не вызывающие никакого сомнения, — это смерть и налоги. Мы должны с малых лет воспитывать налоговую культуру у граждан. Чтобы они понимали, что налоги — это наша плата за право жить в цивилизованном обществе. Достойно жить, работать и воспитывать детей. Если человек занимался контрабандой, вел «черную» бухгалтерию, в отчетах у него были объемы выручки в 15 миллионов рублей, а фактически — сотни миллионов, то он просчитал все, прекрасно знал последствия. Таких не предупреждают, а пресекают их действия и наказывают, иначе завтра многие перестанут платить налоги. И что будет с казной государства?
Е.Чижик: Так пусть работает и платит в рассрочку штрафы!
С.Дубровская: Закон должен быть строгим к неплательщикам налогов.
Е.Чижик: Если мы будем рубить на корню маленьких, у нас никогда не будет больших. Допустим, вы построили теплицу, посадили рассаду и ухаживаете за ней. Выхаживаете хилые ростки, а не вырываете с корнем, если назавтра не увидели на них плодов. Они должны вызреть, а для этого нужно уметь помогать расти и терпеливо ждать. Тогда вы и урожай хороший снимете. А так у вас поле сорняками будет зарастать.
