Певица Мариэль рассказывает о себеЕсли вы спросите меня, кто такая певица Мариэль, я отвечу вам словами из песни Бритни Спирс: «Уже не девочка, еще не женщина». Мариэль — самая юная из восходящих звезд белорусской эстрады. Ей — восемнадцать. Ее кумиры — Бритни Спирс и Дженнифер Лопес. От каждой из них в свой образ она добавила яркую краску. От Бритни — широко открытые глаза и непосредственность. А с Джей Ло у Мариэль и вовсе наблюдается внешнее сходство. Обе смугленькие и очень подвижные. Добавим сюда чудесный звонкий голос и романтический репертуар. И увидим абсолютно свежее решение на нашей поп–сцене. Мариэль.
— Мариэль, тебя ведь на самом деле зовут Маша?
— Мария Свиридович. Фамилия, как видишь, созвучна с фамилией популярной телеведущей. Меня все время переспрашивали: «Как, как? Спиридович? Вы ее дочка?» Поэтому я и решила придумать себе псевдоним, более подходящий для певицы, поющей в стиле «поп». Мариэль — производное от Марии.
— И как ты оказалась на эстраде, Маша–Мариэль?
— Музыкой занимаюсь с самого раннего детства. Мои родители — музыканты. Я выросла за кулисами ансамбля БВО, где пел мой папа. Мама преподает музыкальные дисциплины в университете культуры. Я сама окончила музыкальную школу по классу фортепиано. Сейчас учусь на третьем курсе в музыкальном училище по классу хоровик–дирижер. А год назад прошла конкурс в студию «Гран–при» Государственного концертного оркестра. Потом меня приняли в студийную группу «Ванильное небо». Я поработала и поняла, что хочу выступать сольно... Сейчас собираю песенный материал. Сотрудничаю с композиторами Сергеем Сухомлиным и Леонидом Шириным.
— Эти товарищи сейчас для кого только не пишут! Ты, Корриана, Вера Каретникова, — не боитесь быть похожими друг на друга?
— Главное — определиться с образом и стилем. Если точно представляешь, кто ты на сцене, композитор знает, от чего отталкиваться. Мне, например, в быстрых композициях нравится экспрессивность. В ритмическом отношении это, так сказать, «рваный» ритм... А еще я очень люблю шляпы. Их у меня уже около десяти.
— Сейчас, после серии концертов в Могилевской области и «Славянского базара в Витебске», у тебя каникулы. Чем занимаешься?
— Отдыхаю. Смотрю концерты мировых поп–звезд. Учусь у них. Занимаюсь хореографией, импровизирую на фортепиано, сочиняю музыку. Чем еще занимаются девушки моего возраста? Календарики не собираю. Общаюсь с подружками. На дискотеки хожу. Танцую до утра — осенью же будет не до того. Начнутся учеба, съемки в новых проектах, записи новых песен...
— Мариэль, ты ведь знаешь, что из сотен тысяч певиц только одна становится настоящей звездой. Не факт, что это будешь именно ты...
— Меня это не пугает. Я хочу быть певицей. Никакие слова не передадут того, что ты чувствуешь, когда выходишь к зрителям и знаешь, что можешь сделать нечто такое, что им понравится. Я не могу долго усидеть на одном месте. Поэтому сцена — то место, где я абсолютно счастлива... Кстати, в школе математика, химия, физика были для меня катастрофой. Это у нас, между прочим, семейное. Чтобы от музыки не отвлекались, наверное.
— У тебя все песни о любви: «Играешь в любовь», «Моя любовь»... Что–то с этим связано? Или это просто слова, написанные авторами песен?
— Любовь? Не знаю... У меня это скорее ожидание чего–то прекрасного и волнующего. Пока я могу говорить только о чистой и светлой влюбленности.
— Ага, я же вот и спросила об этом, потому что, как мне показалось, ты поешь слишком «взрослые» песни для своего возраста. Может, не стоит преждевременно взрослеть?
— Наверное, все–таки показалось. Вот послушай: «Моя любовь не говорит стихами. Она молчит, дыханье робко затая. Моя любовь — прекрасный сон, где рядом ты и я»... По–моему, ничего преждевременного, вполне романтично?
Маша–Мариэль лукаво улыбается. Нераспустившаяся роза. Уже не девочка. Еще не женщина. Хочется остановить мгновение, чтобы юношеский румянец подольше не уступал место гриму. Чтобы эти распахнутые глаза так же наивно, без страха смотрели в будущее. И все опасения взрослых оказались напрасными...
