Почему в Олтушском озере гибнут раки?Этот расположенный в Малоритском районе водоем раньше был базовым — отсюда раков переселяли в другие озера и реки Брестчины. Многие годы на озере (единственном в области и одном из двух в Беларуси) велся промысловый лов раков. Местные рыболовы утверждают, что за неделю, прошедшую с 15 июля, когда официально разрешается ловить членистоногих, ни один живой рак никому из них не попался. Олтушские раки погибают по непонятной пока причине, хотя версий всего две. По одной, рыбацкой, но ничем так и не подтвержденной, популяция подхватила рачью чуму. По второй, раки погибли из–за того, что озеро стало грязным из–за постоянных стоков с полей. В грязной воде раки жить не могут. Этой версии придерживаются и члены специальной комиссии, созданной, чтобы разобраться в случившемся. Правда, окончательного вывода о причине массового мора раков пока нет.
Первый раз на Олтуш я попала лет пять назад. Каталась по озеру в лодке, любовалась красотой здешних мест и чистотой олтушской воды. Она была прозрачной на несколько метров, я видела поросшее водорослями дно. Меня вволю накормили раками. Пробовала их впервые, и друзьям смешно было смотреть, как неумело я управляюсь с деликатесом. В нынешний приезд на озеро впечатления были не те. И пообедать раками мне уже никто не предлагал.
Местные рассказали, что гибнуть членистоногие начали в конце мая (в это время они как раз меняют панцирь, растут и поэтому наиболее уязвимы) и продолжают до сих пор. Сначала на поверхность воды всплывали самцы, потом — самки. Обеспокоенные рыбаки позвонили в Брестскую областную инспекцию охраны животного и растительного мира.
— Мы выехали на следующий день, поговорили с людьми, собрали погибших раков, взяли пробы воды, — рассказал старший госинспектор областной инспекции Дмитрий Мурин. — Через несколько дней были готовы все результаты, и ничего такого, от чего могли погибнуть раки, мы не нашли.
Результаты исследований отправили в Минск, в Госинспекцию охраны животного и растительного мира при Президенте, в Институт зоологии НАН. Потом была создана специальная комиссия, в которую вошли районные, областные и республиканские природоохранные службы, ветеринары и ученые. В середине июля местные и столичные специалисты съездили на Олтуш. Но ни тогда, в мае, ни сейчас признаков рачьей чумы у членистоногих не обнаружили (что касается других заболеваний, то исследования слишком дорогостоящие). Вода тоже не удивила. Выявили, правда, превышение уровня органических веществ и железа, но пестицидов, которые можно было бы «обвинить» в убийстве раков, в воде не было. Сделать достоверное заключение специалисты так и не смогли, но предположили, что причиной гибели членистоногих могло стать изменение среды обитания из–за постоянного поступления воды из мелиоративных каналов. В этом году после таяния снега поля буквально залило водой, а в мае прошли сильные дожди. Все вместе и усугубило нелегкую долю превращающегося в отстойник озера.
— Этот водоем мы по привычке называем озером, а уже добрый десяток лет это не озеро, а Олтушское водохранилище, — просветил меня директор СПК «Олтуш» Петр Яцура. — Водохранилище входит в мелиоративную систему и на нем «завязано» около 3 тысяч гектаров земель. С помощью насосной системы весной сюда закачивают избыток воды с полей, а на полях мы вовсю используем удобрения. Делайте выводы. Конечно же, среда обитания в водоеме меняется не в лучшую сторону.
СПК «Олтуш» арендует озеро (мне все–таки хочется называть его озером) и ведет там промысловый лов раков и рыбы. В былые времена рыбаки за год вылавливали до 9 тонн раков; в последнее время из–за того, что лов членистоногих разрешен только несколько месяцев в году, а также из–за ужесточения требований по размерам добыча любимого многими лакомства сократилась до 700 килограммов.
— Еще в прошлом году мы заметили, что раков стало меньше, а сейчас они стали гибнуть, — добавил Петр Яцура. — Так и должно было случиться, потому что в водохранилищах раки не живут. Им нужна чистая вода. Могу предположить, что и с рыбой будут проблемы. Ведь весной, когда рыба нерестится, в водоем попадает большое количество воды с полей, икра срывается и гибнет.
Будет ли кто–нибудь наказан за случившееся? Видимо, нет, потому что нет виноватых, но это уже совсем другая история. Правда, утешает то, что в последние годы популяция раков в озерах Брестчины не снижается, а, наоборот, растет. В озере Мульное Ивановского района можно даже вести промысловый лов. В минувшем году большое число олтушских раков переселили в водоемы Пружанского и Ивановского районов, в этом году — в реку Лесная. Рак — живой индикатор, он очень уязвим, и тот факт, что ему полюбились многие водоемы, говорит как раз о хорошем: вода становится чище.
Дмитрий Мурин советует ситуацию не драматизировать. Мор раков в Олтуше бывал и раньше, потом популяция восстановилась. Пропадали из водоема и канадские сомики, которых нынче в озере — хоть пруд пруди. Никто не может точно сказать, много ли раков выживет сейчас (у членистоногих продолжается линька, и они малоподвижны), но часть выживет точно. Через год–другой они могут вернуть Олтушскому славу самого богатого на раков озера нашей страны.
P.S. Кстати, в брестских магазинах раков я не нашла. Родной деликатес вытеснили мороженые креветки, кальмары и мидии. Не увидела я раков и в пивбарах. «Когда–то были, а теперь нет — не востребованы. К пиву теперь заказывают креветок», — ответили мне в самом популярном рыбном баре областного центра.
