Подопечные Александра Старотиторова обнаруживали спрятанные мины гораздо быстрее, чем специально оборудованные корабли
Когда-то последнее воскресенье июля было отмечено на календаре как День военно-морского флота СССР. Сегодня этот праздник в Беларуси не отмечается, что вполне оправданно: у нас нет морей и океанов, нет военных моряков. Но ветераны ВМС бывшего Союза наденут 25 июля тельняшки и бескозырки, поднимут тост за тех, кто в море. Сделает это и мой герой.
Поговорить с Александром Старотиторовым на работе – проблема. Он генеральный директор предприятия. Но не все этим сказано. В характере руководителя самый основной критерий: «Я за все в ответе». И не трудно догадаться, как такие люди поступают. Они в дороге, на объектах, в окружении подчиненных. Они мчатся туда, где проблема, где есть узкие места. Поэтому мы договорились с Александром Михайловичем, что встретимся с ним дома, в Березках.
И вот мы — за широким столом. Старотиторов, прежде всего, протянул мне документ, явно для него дорогой: это свидетельство о награждении моего собеседника юбилейным знаком «225 лет Черноморскому флоту». Документ подписал командующий, вице-адмирал Александр Дмитриевич Клецков. Я долго рассматриваю награду и спрашиваю:
— У вас, наверное, и форма матросская есть?
— А как же. Сейчас надену.
И передо мной предстает бравый моряк, несмотря на годы подтянутый, на загляденье женщинам.
— Форму я редко надеваю. На большие торжества, на День Победы. Я почетный член Совета ветеранов флота Гомельской области. Мало кто знает, но во времена Советского Союза каждый четвертый моряк ВМФ был белорус.
— Да, мой дядя служил на флоте, так и остался в Риге жить. Много моих друзей из деревни до сих пор хранят тельняшки, — соглашаюсь я.
— Коль ты заговорил о своем Старом Селе, то в Севастополе служит твой земляк, капитан второго ранга Евгений Литвинов, к концу июля обещал наведаться домой.
А потом мы рассматривали фотографии. На них Старотиторов в окружении знаменитых людей, певцов, артистов. Бросился в глаза снимок, где бывший моряк обнимается с Натальей Варлей.
Старотиторов хитро улыбается:
— Запала в душу мне эта артистка на всю жизнь. В прошлом году я был в Севастополе, там она гастролировала. Мы с ней сфотографировались. У меня даже жена похожа на нее. В Носовичах я встретил свою Аллу Николаевну. И на всю жизнь. Вырастили сына и дочь, уже две внучки появились.
А затем показал мне Александр Михайлович редкую фотографию, в свое время она обошла многие газеты и поведала людям об одном очень засекреченном объекте Крымского полуострова. На ней молоденький моряк Старотиторов кормит своего любимого дельфина по кличке Титан.
— Как попали туда, случайно? – спрашиваю.
— Нет. Там требовались хорошие биологи и обязательно здоровые ребята, спортсмены. А я биологией увлекался всю жизнь, был победителем всех олимпиад, когда учился в школе. На моем подворье в Тереховке жили не только кролики, свиньи, куры, собаки, но и белки да ежики. Естественно, я поступил в Витебский ветеринарный институт, который окончил с отличием. Во время учебы в институте основательно занялся греко-римской борьбой, став кандидатом в мастера спорта и серебряным призером СССР среди студентов однотипных вузов. А затем работа на малой родине в должности зоотехника-селекционера в племзаводе «Носовичи» Добрушского района. Там и повестку на службу мне вручили.
Александр Михайлович вспоминает, что к месту своей будущей службы он прибыл под вечер. Уже смеркалось, но его ждали. Повели в кубрик через мосты темных вольеров, наполненных водой. Все было в диковинку, таинственно. Черная вода казалась живой. В ней обитал кто-то незнакомый, невидимый, почему-то тяжело вздыхающий. Александру шепнули на ухо: «Здесь у нас особый контингент, завтра утром все увидишь».
Утром молодой матрос проснулся и понял, что попал в какой-то фантастический мир. Кадры из кинолент, которые он смотрел раньше, блекли перед ним. Занесла судьба Александра на сверхсекретный объект, который значился как воинская часть 13132 – К. Здесь, в глубине горного массива разместился первый советский океанариум, инициатором создания которого явился сам главнокомандующий ВМФ, адмирал флота, Герой Советского Союза Сергей Горшков. Да и основателем его, организатором стал не простой офицер, а капитан первого ранга Виктор Калганов. Тот самый легендарный Калганов, о котором написана книга «Отряд Бороды», снят фильм «Разведчики».
Вот такие люди стояли у истоков создания сверхсекретного объекта, научно-исследовательской экспериментальной базы. Возникла она, конечно, не случайно. Рассказывают, еще Наполеон для форсирования Ла-Манша подумывал прибегнуть к помощи дельфинов. Его идеи не были забыты, и в разгар Первой мировой войны появилось предложение применять зубатых китов для обнаружения немецких подводных лодок. Первыми в этом деле начали исследования англичане, но так и не развернулись. А вот ВМС США всерьез взялись за дельфинов и достигли серьезных результатов.
Особенно успешно проявили себя морские бойцы во вьетнамской войне. В штате необычного подразделения было всего шесть боевых дельфинов. Они обнаруживали диверсанта на расстоянии 360 метров и, приблизившись к нему, делали укол полой иглой, соединенной с баллончиком углекислого газа под высоким давлением. Расширяющийся газ разрывал внутренности пловца. За 12 месяцев было уничтожено более 50 диверсантов. Подводные вылазки вьетнамцев пошли на убыль, а к концу той войны и вовсе прекратились.
Готовились дельфины и для других целей: для лобовых атак на корабли противника, их минирования, охраны и проводки судов, обнаружения мин и чуть ли не для стрельбы из боевого оружия. В СССР знали об этих экспериментах. И решили не отставать. Вот и вся предыстория появления сверхсекретного объекта, который охранялся с воздуха самолетами, и попасть на который можно было только со стороны моря.
— В нашем океанариуме работали не только военные, но и ученые, которые приезжали из Москвы, Ленинграда, Киева, Минска, Львова. — вспоминает Александр Михайлович. — Они не просто изучали интеллектуальные способности и физиологические особенности дельфинов, но и создавали систему дрессировок этих необычных животных для практического применения в военных целях. А мы, матросы, выступали в роли вспомогательного персонала, ассистентов и помощников. Правда, потом, когда ученые уходили на отдых, мы отводили душу, для нас начиналось время беззаботных развлечений с дельфинами, катания на них. Ведь нам было всего по 20 лет.
Матросов, которые служили в этой секретной части, насчитывалось человек 30. Всех нас называли дельфинерами. За каждым закрепили 5–6 животных. И особенно мне приглянулся дельфин по кличке Титан. Как потом выяснилось, мы оказались с ним холериками по характеру, может, потому и крепко подружились. Титан быстро привык к моим сигналам, мгновенно схватывал и выполнял приказания. Казалось, мы с ним на одну волну настроены. Моего друга многому успели обучить, и тогда, когда я служил, и после моего увольнения. Он научился нырять к мине-убийце, находить и обозначать ее на поверхности. Находил он ее и на неизвестной местности, и спрятанной за бортом глубоко затонувшего корабля. Он даже посрамил тральщик: тот не обнаружил специально заложенную мину, утюжа бухту двое суток. Титан справился с поставленной задачей за 15 минут.
Удивительное было животное, умное. Я приехал в океанариум восемь лет спустя после демобилизации. Меня беспрепятственно пропустили на объект, организовали экскурсию. Титан заметил меня еще издалека, заверещал, запрыгал по вольеру. Я подошел к дельфину, обнял, погладил, угостил рыбкой, которую специально взял. Сопровождающий удивленно смотрел на меня: «А вы с ним знакомы?». Я улыбнулся и ответил: «Друзья!»
— Знаю, вы теперь каждое лето ездите в Крым, хоть и нет того океанариума — он превратился в обычный дельфинарий.
— Это непреходящая память юности и зов прошлого. Слишком много было необычного, встреч и знакомств. На наш объект приезжала неоднократно семья Брежнева, болгарский лидер Тодор Живков и монгольский — Цеденбал. Здесь я познакомился и дорожу дружбой с Галиной Шуреповой, одной из первых советских подводных каскадеров. Она дублировала в фильме «Человек-амфибия» героиню Анастасии Вертинской. Яркая, неординарная личность, на ее счету 3000 часов погружений в морские пучины, она первой в СССР стала мастером спорта по подводному плаванию. И вот эта прекрасная спортсменка и дрессировщица дельфинов одолжила как-то матросу Саше Старотиторову пять рублей. А он демобилизовался и, на радостях, резво помчавшись домой, не успел вернуть долг. Мучился годы, спустя некоторое время поехал в Севастополь, отыскал Галину Александровну, цветы вручил, извинился и вернул определенную сумму. Сейчас мы с ней переписываемся, звоним друг другу. Я ездил к ней на юбилей и она приезжала на мое торжество. Вообще, в Севастополе у меня много друзей, наших земляков, некоторые из них высокие посты занимают.
А потом мы долго говорили о нынешней работе моего героя. Он, как и был, так и остался животноводом, но с большой буквы. Александр Михайлович возглавляет сейчас РСУП «Гомельгосплемпредприятие». Работа, на первый взгляд, отличная от той, которую он выполнял на сверхсекретном морском объекте. И все же есть параллели. И там, и тут – животные, нужны биологические и зоотехнические знания, нужна любовь к порученному делу.
В бухте Казачьей был океанариум, а здесь в поселке Калинино – тоже необычный объект, производственная база, куда приезжают делегации из разных стран, заглядывали сюда даже представители Министерства сельскохозяйственного джихада Исламской Республики Иран. Кстати, здесь тоже есть титаны. Настоящие титаны – весом под тонну, с высотой холки под два метра. Но их не готовят для боевых операций. Перед ними поставлена сугубо мирная задача — содействовать повышению удоев молока и привесов мяса.
А еще Александр Михайлович — страстный охотник, на его счету 30 волков. И тут напрашивается такая мысль: как биолог, зоотехник, человек, любящий природу и животных, поднял ружье на серых хищников?
— К охоте можно относиться по-разному. Не будем рассуждать об охоте на кабанов, косуль, уток и другие виды фауны. В данном случае охотник приносит домой дичь. Волков же отстреливают по иным соображениям, — рассуждает он. — С конца 80-х годов после катастрофы на ЧАЭС, когда многие деревни были отселены, этих хищников появилось так много на Гомельщине, что они стали представлять угрозу и для жителей прилегающих селений, и для общественного стада. Если за год задирается более полутысячи телят, это хорошо или плохо? Конечно, плохо. Кто-то сказал: «природе волк необходим, но хозяйству проще без него». Так что делайте выводы.
Я сделал выводы и прибавил еще один штрих к портрету дельфинера и генерального директора. А портрет этот, согласитесь, многогранный. И мне вспомнился ответ на вопрос одного писателя: кто, по его мнению, начальство? Он сказал тогда образно: «Это мысль в голове и человечность в сердце». Александр Михайлович Старотиторов из таких людей.
Фото: архив Александра Старотиторова
