В ЕС хорошо понимают: оттеснение Ирана в разряд “изгоев” может спровоцировать в регионе гонку вооружений со всеми вытекающими последствиями, вплоть до масштабного военного конфликта. Фитилем может стать любая искра. Например, планы по переносу посольств некоторых государств в Иерусалим, статус которого до сих пор является предметом раздора между Израилем и Палестинской автономией. Инициировали этот сомнительный процесс США. Итог — взрыв недовольства палестинцев и гибель десятков мирных жителей. Ближний Восток сегодня напоминает бурлящий котел, и в этом “вареве” может произойти что угодно.
По этому поводу МИД Беларуси выступил с заявлением, в котором выразил обеспокоенность эскалацией насилия на разграничительной черте между израильскими и палестинскими территориями и призвал стороны конфликта к сдержанности и отказу от действий, которые чреваты дальнейшим кровопролитием. Не хотелось бы напускать алармистские настроения, но факты — вещь упрямая. Напомню, что условия соглашения по ядерной программе обязали Иран допустить инспекторов МАГАТЭ на свои ядерные объекты и отказаться от производства высокообогащенного урана (именно его используют для производства ядерного оружия). Взамен страны Запада пообещали снять с Тегерана большую часть санкций, которые фактически закрывали для исламской республики западные рынки. Однако сильный Иран на самом деле не нужен ни Трампу с его “ястребами”, ни противникам исламской республики в регионе.
Разрывая сделку, в Белом доме, вероятно, полагали, что иранская экономика не выдержит новых санкций, а власти страны, опасаясь совместного удара США и Израиля, не рискнут возобновить ядерную программу. Но все ли так просто? Да, европейские участники соглашения поспешили заверить Тегеран, что ЕС от своих обязательств не откажется. Ведь на кону — крупные бизнес-проекты европейских компаний в этой стране. Надо отдать должное и Тегерану, заявившему о готовности начать переговоры о новых условиях реализации прежних договоренностей. А теперь представим на секунду, что эти переговоры провалятся. Или, например, евросоюзники США пойдут на попятную. Кто тогда поручится, что Иран не вернется к программе обогащения урана?
— Односторонний выход США из ядерной сделки — крайне самонадеянный шаг, — сказал “НГ” белорусский политолог-арабист Александр Филиппов. — Тому я вижу две причины. Во-первых, нынешняя американская администрация находится под сильным лобби со стороны Израиля и Саудовской Аравии. Иранская военная доктрина прямо предполагает, что в случае военного столкновения с США ракетные удары будут нанесены по ближайшим союзникам Америки в регионе. Просто потому, что в отличие от Северной Кореи ракетная программа Ирана не предполагает нанесение удара по США в связи с большим расстоянием. Кроме того, Иран активно усиливает свое влияние среди шиитского населения в регионе через поддержку организации “Хезболлах”, движения “Хамас”, правительства Асада в Сирии. В Саудовской Аравии, Израиле это объективно расценивают как угрозу для себя.
Во-вторых, Трамп находится под определенной эйфорией успеха своей политики по отношению к Северной Корее. Там тоже ожидали серьезного конфликта, но затем напряжение резко снизилось. Теперь все ждут исторической встречи лидеров США и Северной Кореи, которая запланирована на 12 июня в Сингапуре. В преддверии этого события власти КНДР намерены закрыть свой ядерный полигон Пунгери, а США пообещали Пхеньяну экономическую помощь в случае полной денуклеаризации. Трамп исходит из того, что такой же сценарий можно применить по отношению к Ирану.
О том, что конфликт Ирана и Израиля может выйти за рамки локальных столкновений и превратиться в глобальную войну, в которую будут вовлечены другие страны региона, Трамп, вероятно, не сильно задумывается. Похоже, его администрация во многом живет былыми мечтами “порулить” всем миром и верит в реализацию именно тех алгоритмов, которые сама и задает. Недаром в европейских СМИ все чаще утверждается, что истинная цель Вашингтона во всей этой геополитической “игре” — смещение иранского режима. Нет сомнений, что такой сценарий будет только усиливать желание Тегерана обзавестись собственным оружием массового поражения. И серьезных препятствий для этого у страны не будет.
Это только во времена СССР, когда ядерными технологиями обладали лишь пять государств, за ними были налажены серьезный контроль и учет. Карибский кризис 1962 года заставил мир задуматься о последствиях атомной гонки. Так появился Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Его часто критиковали как несправедливый, ведь по факту получилось, что несколько стран (СССР, США, Великобритания, Франция и Китай) монополизировали право на ядерное оружие только на том основании, что они первыми его создали.
Сегодня уже никто не сможет назвать точное число стран, обладающих ядерным оружием или технологиями его изготовления.
— При желании получить бомбу хоть завтра могут 30—40 стран, — признал недавно экс-директор МАГАТЭ Мохаммед эль-Барадеи. И он не блефует. Ведь до тех пор, пока хотя бы одно государство владеет ядерным оружием, другие страны так или иначе тоже будут стремиться к этому. Прежде всего, чтобы защитить свою безопасность и суверенитет. По мнению экспертов, многих от неофициального вхождения в “клуб” пока удерживает лишь добрая воля. Например, в любой момент готовы создать такое оружие Япония, Германия или Канада. Технологически для них это не представляет проблем. Так же как и для Саудовской Аравии, власти которой уже не раз давали понять, что пойдут на этот шаг, если бомба появится у Ирана. Новый ядерный мир до безобразия многополярен. И в этом его слабость, потому что при таком раскладе обзавестись собственной ядерной программой способна даже террористическая организация. Это означает только одно: угроза ядерной войны никуда не исчезла, а просто трансформировалась. Вместо опасности глобального ядерного конфликта появился риск локальных войн, участники которых сгоряча запросто могут шмальнуть парой-тройкой атомных зарядов. К чему это приведет и чем закончится, можно только предполагать.
ТОЛЬКО ФАКТЫ
В БССР базировалась крупнейшая группировка ядерных ракет средней и меньшей дальности — около трети всего арсенала СССР. В том числе ракетные комплексы “Тополь”, способные нести заряд на расстояния до 10 тысяч километров. В июле 1993 года Беларусь присоединилась к Договору о нераспространении ядерного оружия, став первым государством, добровольно отказавшимся от обладания ядерным потенциалом. Последние ракеты покинули территорию нашей страны в ноябре 1996 года. Взамен ведущие ядерные державы предоставили Беларуси гарантии безопасности, зафиксированные в Будапештском меморандуме 1994 года. В документе прописано невмешательство во внутренние дела нашей страны, неприменение мер экономического и политического давления. Однако на практике Беларусь на протяжении многих лет стала подвергаться различным санкциям и ограничениям со стороны западных государств.
Наша страна и сегодня остается активным участником общемировых усилий по ядерному нераспространению и разоружению. Осенью прошлого года белорусская резолюция по запрещению новых видов оружия массового уничтожения получила поддержку в ООН.
