В мировом профессиональном велотуре в разные годы ездило несколько белорусских спортсменов, но ни один из них не привлекал к себе столько внимания и не добивался таких результатов, как Василий Кириенко. В прошлом году гонщик, прославившийся своим профессионализмом и невероятной выносливостью, был вынужден поставить точку в долгом спортивном путешествии. Но месяц назад неожиданно вернулся в новом амплуа — стал главным тренером сборной Беларуси. И эту должность совмещает с ролью спортивного директора профессионального велоклуба БЕЛАЗ. А ведь подавляющее большинство тех, кто следил за карьерой Кириенко, были уверены, что он останется жить в Испании, где провел достаточно долгую часть жизни и успел стать почти своим.
— До определенного момента я действительно рассматривал вариант переезда в Европу. Но потом мнение начало меняться, эйфория туриста прошла. Начал вникать в то, как устроена жизнь, с чем придется сталкиваться. В итоге никаких плюсов в плане постоянного проживания там не увидел. Есть две большие разницы: приехать и гоняться в европейском клубе и жить в Европе постоянно.
— Сейчас в Минске холодно и слякоть, а в Испании почти лето…
— Какие главные цели в работе со сборной Беларуси ставишь для себя лично?
— Хочется помочь молодежи избежать тех проблем и ошибок, которые пришлось пережить мне. Система подготовки в нашем велоспорте по большому счету осталась почти советской. Будем откровенны: многие тренеры не удосуживаются даже открыть какие-то статьи или методички в интернете. Полно ведь информации, но она им просто неинтересна. Кроме того, появилась «Минск-Арена», можно выезжать на сборы, есть велоклубы… В мое время таких условий и близко не было.
— Ты сейчас в сборной будешь пытаться выстроить систему, как в профессиональных клубах?
— Буду работать, как привык. У британцев в SKY, например, все построено на сознательности и профессионализме. Считается, что каждый человек в команде осознает, для чего он в ней находится. Никто не должен тебя упрашивать или заставлять что-то делать.
— В белорусском спорте уже были похожие истории. Самая яркая — с Рафаэлем Пуаре в биатлоне. В итоге француз уехал, так и не сумев добиться результата, и объяснял это тем, что над спортсменами приходилось постоянно стоять едва ли не с кнутом.
— Я читал все его интервью и изучал его опыт. Согласен, что сознательности и ответственности нашим спортсменам часто не хватает. Профессиональный спорт — это не армия, где нужно выполнять приказы. Дисциплина должна быть, но основа основ — профессионализм. В SKY или INEOS я не мог даже представить, что во время гонки буду делать то, что захочу. Перед каждым определенная задача. Тем более что велоспорт — это не биатлон. Здесь все оцифровано, состояние и работа каждого спортсмена отслеживаются до минуты и метра. Где, сколько, по какому рельефу с каким временем и мощностью человек проводил тренировку и где остановился, чтобы выпить чашку кофе. Меня, кстати, это в свое время спасло от проблем с допинг-службами.
— Это как?
— В 2016 году как раз накануне Олимпиады приехали контролеры, а меня дома не оказалось. Телефон был вне зоны доступа. Ко мне в тот день как раз жена приехала, всего три свободных дня было. Мы пошли по магазинам, в ресторан… Только следующим утром пришли сообщения о 19 пропущенных звонках, а уже в Рио уведомление от ВАДА о том, что я пропустил допинг-тест. В итоге отправлял им скриншот сообщений. Хорошо, что сохранились чеки из магазинов, даже договорился с владельцем ресторана, где мы ужинали, что при необходимости он предоставит записи с камер наблюдения. Но в итоге помогли профессиональные данные: мы с супругой ездили кататься на велосипедах, по привычке включил режим тренировки. Там было и время, и дата, и GPS. В общем, приняли объяснения.
— Как спортсмены в сборной воспринимают твой подход к тренировкам?
— Возникает ощущение, что ребята думают, будто я их убаюкиваю. Потому что даже не повышаю на них голос. Считаю, что манера общения между спортсменом и тренером должна проходить в таком виде, как мы сейчас разговариваем. А у нас ведь обычно кто громче кричит, тот и прав. С утра до вечера я в «Минск-Арене»: тренировка, потом общение с тренерами, с менеджерами, вторая тренировка…
— У нас перспективная сборная?
— Есть неплохие ребята. В том числе молодежь. Но я пока не успел всех досконально изучить.
— До Олимпиады меньше года. Какая задача стоит?
— У нас не так много лицензий. Так что цели и задачи, в принципе, понятны: стараемся подвести лидеров в оптимальной готовности. У того же Евгения Королька есть все шансы на хорошее выступление, и я стараюсь максимально мотивировать его. Олимпиада — один из тех стартов, благодаря которому потом можно уехать в классный европейский клуб.
— Один из наиболее известных белорусских тренеров Владимир Тихонов замечал, что устроить белорусов в европейские команды стало гораздо сложнее: там хотят развивать своих.
— Протекционизм в велоспорте был всегда. Если ты, например, не бельгиец, устроиться в «Лотто Соудал» очень сложно. Даже массажистом. Похожая история в баскской команде, где сейчас гоняется белорус Дмитрий Жигунов. Хотя президентом клуба является действующий спортсмен и мой бывший партнер по команде Микель Ланда, Диме пришлось три года терпеливо и почти бесплатно выступать в любительских испанских командах. Потому что в команду «Еускальтель-Еускади» можно попасть, только если ты баск по происхождению или твое спортивное становление проходило в Стране Басков — даже не в Испании. Это прописано в уставе. Но вопрос в том, что немногие смогут быть такими терпеливыми и настойчивыми, как Жигунов. У нас ведь были гонщики, которые на чемпионате Европы оказывались на призовых местах, но потом возникали меркантильные интересы, которые в итоге мешали построить профессиональную карьеру. И Диме в свое время не раз объяснял: не стоит ждать, что ты приедешь в Европу и будешь носить штаны от «Гуччи». Я сам через это прошел и знаю, что жить надо по средствам. А у молодежи мнение, что ей все обязаны.
— Велоклуб БЕЛАЗ, в котором ты спортивный директор, станет теперь базовым клубом сборной?
— Я не отказался от предложения работать с клубом по той причине, что в его составе собраны в основном члены сборной, выступающие на треке. Плюс пара молодых спортсменов и парень из триатлона. Кстати, очень работоспособный, а в велоспорте хватает примеров успешных переходов из других видов спорта. Один из топовых шоссейников словенец Примож Роглич, например, несколько лет назад прыгал на лыжах с трамплина. Подготовка гонщиков на шоссе ведется через трек, и, если удастся кому-то из ребят дать дорогу в большой спорт — я буду очень рад.
komashko@sb.by
