Эпиграф «Нет больших врагов собственного народа, чем воспитанная колонизаторами интеллигенция» приписывается Джавахарлалу Неру, первому премьер-министру независимой Индии.
«Я не понимаю, почему я должна гордиться Пушкиным?» – возмущается, сидя в Португалии, заслуженная (когда-то) учительница России Тамара Эйдельман. «Ну натурально, мадам!» – ответили бы ей булгаковские герои.
Кстати, если у Михал Афанасьича особые чувства вызывали особы «со скошенными к носу от постоянного вранья глазами», то у иноагентов Быкова и Эйдельман глаза аж к ушам разъехались, замечали вы? От ненависти к родине, не иначе.
Когда учительница не находит, отчего бы ей гордиться Пушкиным, – это, согласитесь, диагноз. Примерно такой же, что и у тех беглых, которые купились на варшавскую программу «Кадровый рызерв для новай Беларуси».
Судите сами: губастый политический лузер, который и дома-то мало чем, кроме сбора средств на свои штрафы, не отличался, сбежал в Польшу и там предлагает: мол, даете мне ваши паспортные данные и деньги, а я вношу вас в список. В лист ожидания должностей. И апосля перамоги вы забронированную уже сейчас должность получите, губу даю на отсечение!
Это же хлестаковщина чистой воды – но люди ведутся, конференции собирают, деньги сдают. А тут беда пришла, откуда не ждали: скоро паспорт менять надо будет, а… ехать надо для этого. Обратно. На родину, с которой уже вроде и расплевался.
Не будет новых данных – всё пропадает: и должность, и деньги. Говорят, от такого раздвоения личности многие становятся похожими кто на Быкова, кто на Эйдельман. Теряют человеческий облик, короче говоря. А все потому, что Гоголя надо было читать. И Пушкина. И другого Быкова, не Зильбертруда.
Подобных правил, кстати говоря, до сих пор придерживаются практически во всех самых дорогих частных школах Британии, США и Франции. Где, скажем, уже давно запрещено пользоваться мобильными телефонами не только на уроках, а у некоторых и вообще на территории. Общее же правило таково: чем «элитнее» школа, тем больше она похожа на наше суворовское училище. На пушкинский лицей.
Оказывается, именно за это – жесткую дисциплину, неумолимые правила, субординацию, частые наказания и редкие поощрения – миллиардеры и готовы платить немыслимые по нашим меркам деньги. И они платят, поминая Пушкина добрым словом.
Не то что наша беглая илита, члены и членки «интэлектуяльнага клюбу». «Повесьте использованный пакетик чая на батарею, – пишут они сейчас. – Эффект порадует». Оно ведь вроде и правда: такой эффект, достигнутый всего-то за три года, должен бы и порадовать остальных нормальных белорусов.
Но не радует. Брезгливости больше. И жалости. «И милость к падшим призывал», – это тоже Пушкин, и это нормальные человеческие чувства. Даже к тем, кто по собственной невероятности теперь вешает спитой чайный пакетик на батарею.
Они – убогие. Хуже того – не замечающие собственной убогости, привыкшие к ней, притерпевшиеся. «Как издать книгу и ее продать? – завлекает беглое издательство. – Советы белорусского редактора». И как? Ответ поразит вас не меньше добровольной отдачи денег в обмен на внесение в тайные списки будущих вершителей судеб.
«В ближайшее время ожидается выход сборника рассказов Вашингтона Ирвинга – это именно такая книга, которая своим настроением максимально передает то, что мы хотим издавать, прекрасное, качественное, хорошо выполненное по-белорусски чтиво, чтобы раскупить минимальный коммерческий тираж в тысячу экземпляров». Хотя лучше было бы издать (да вслух прочесть) «Сказку о рыбаке и рыбке» Пушкина – во всех смыслах лучше.
Не так давно в Витебске произошел случай, который всю субкультуру наших беглых, их манеру поведения, их повадки и привычки описывает максимально полно. Уже имевшего к тому времени десяток судимостей гражданина вновь судили за «нанесение менее тяжких». Казалось бы, прочти в последнем слове пушкинское «…вновь я посетил тот уголок земли, где я провел…» и ехай себе в ставшую родной колонию.
Но интеллектуальное падение не обошло стороной и этого витебчанина, ведь прямо «на суде тот оскорбил помощницу прокурора». Невероятный <…>! – сказали все присутствовавшие, еле сдержав непечатное слово в присутственном месте. А он, натурально, немедленно получил еще 2,5 года колонии в плечи и еще один штраф в довесок к уже присужденному.
Не будьте такими. Не слушайте эйдельманов, гордитесь Пушкиным. И читайте почаще, даже не его, а просто читайте. Невероятность заразна, чтение же – проверенная вакцина.
Уж простите, накипело.
