В редакцию по электронной почте пришло письмо из Мозыря от нашего читателя Александра Анатольевича Коновалова. Город и фамилию Коновалова мы называем открыто, а вот номер школы, где произошла история, и паспортные данные его племянника вынуждены пока изменить, руководствуясь тем соображением, что без письменного согласия законных представителей ребенка пресса не вправе обнародовать его настоящее имя.
Не отпустили с уроков
Андрей Моховец учится в одиннадцатом классе средней школы № X, а после уроков занимается футболом. Тренер и родственники говорят, что у него настоящий талант.
В сентябре школьная программа предусматривает ежедневные занятия по спецподготовке. Для людей старшего возраста, не связанных с педагогикой, скажу, что раньше эта дисциплина называлась начальной военной подготовкой.
Базой для проведения занятий была выбрана школа № Y, куда и были направлены ученики из нескольких учебных заведений. Занятия проводились с 14.00 до половины восьмого вечера.
Поскольку в те же самые дни у Андрея были назначены очень важные тренировки, его дядя обратился к классной руководительнице, чтобы та попросила преподавателя спецподготовки отпускать племянника пораньше. Классная согласилась и заверила Александра Анатольевича, что никаких проблем не возникнет.
6 сентября Андрей, зная о договоренности, сообщил преподавателю о том, что должен уйти. На это офицер ответил, что для освобождения от уроков он обязан принести кучу справок: от футбольной секции, из своей школы, из гор-исполкома(!) и т.д.
Мальчишка плюнул на условности, чего, конечно же, делать был не должен, и ушел без разрешения. Родственники на первый раз поняли действия преподавателя, но возмутились, почему же классная не сообщила им о необходимости оформить документы.
На следующий день история форсированно повторилась. Преподаватель проводил поверку перед строем и, заметив, что Андрей, вместо того чтобы стоять по стойке «смирно», закинул руки за спину, разорался на него:
– Ты зачем свою ж..у прикрываешь?!
Когда же в классе проводилась повторная проверка присутствующих, офицер снова начал оскорблять парня, упоминая про то, что нечего руками защищать «пятую точку».
– Вы что, не умеете нормально разговаривать? – только и спросил тот.
Учитель разъярился и выгнал ученика из класса. Андрей выполнил приказание.
Как интересно, не правда ли?! Без справок отпустить человека на общественно значимые занятия – нельзя, а за вопрос о грубости – можно…
Круговая порука?
8 сентября возмущенный Коновалов связался с дирекцией школы № X и попросил срочно разобраться с проблемой, поставив своеобразный ультиматум о том, что семья не намерена отпускать парня на уроки, где его оскорбляют. Завуч пообещала, что немедленно направит классную поговорить с преподавателем спецподготовки.
То, что произошло дальше, повергло родных в состояние шока. Возвратившаяся классная заявила (дальше цитирую письмо): «Что Сергей не прав, а также что учителя – военные люди, и у ученика должно быть только три ответа – «Я!», «Есть!» и «Так точно!» То есть, классная не только не остановила этот беспредел – она даже одобрила незаконные действия преподавателя!»
Вот здесь я с учительницей категорически согласиться не могу. Преподаватели спецподготовки, может, и являются военными людьми, но школьников сюда зачислять категорически нельзя. И вот почему. Ученик средней школы, пусть даже одиннадцатиклассник, является несовершеннолетним. То есть допризывником. А как сказано в статье 1 Закона РБ «О воинской обязанности и воинской службе», «допризывник – гражданин мужского пола, проходящий подготовку к военной службе до приписки к призывному участку». Условия обучения допризывников исчерпывающе изложены в статье 21 того же закона: «Допризывная подготовка и физическая подготовка организуются Министерством образования Республики Беларусь. Допризывная подготовка и физическая подготовка проводятся при обучении граждан на III ступени общего среднего образования в учреждениях общего среднего образования в соответствии с образовательными стандартами. Допризывная подготовка осуществляется руководителями допризывной подготовки, имеющими соответствующую квалификацию».
Вы чувствуете суть? Пока подготовкой занимается Министерство образования, ученики по определению не могут быть военными. Они дети! Конечно, азы уставов, как требуется обращаться к командирам, изучать надо, но это не дает педагогу никаких прав за нарушение устава применять любые санкции, а особенно выгонять из класса. Где в образовательном стандарте сказано, что ученика можно оставить без знаний и оскорбить? Чай, не казарма… Да и в казарме такие выходки называются дедовщиной. Может, я что-то пропустил и дедовщина теперь поощряется?
руководительница и офицер, «имеющий соответствующую квалификацию», своими действиями фактически наплевали на требования своего же министерства.
На следующий день классная лично присутствовала на уроке спецподготовки. И вновь во время переклички преподаватель (уже другой) спросил у Андрея:
– Почему тебя вчера не было на занятиях?
Парень ответил, что его выгнали из класса, поэтому пришлось уйти. И опять возник вопрос, почему не было никакой записки. Интересно, а какая может быть записка в такой ситуации? Но раз уж речь зашла о записке, Андрей сразу же протянул офицеру таковую: «Просим освободить Андрея Моховца от занятий по семейным обстоятельствам».
Один на всех и все на одного
Александр Анатольевич утверждает, что преподаватель, узнав, какая же у Андрея семейная причина, стал оскорблять его, а классная даже не приструнила его, фактически став на сторону своего коллеги. Увидев такое отношение педагогов к своему товарищу, одноклассники тоже ввязались в перепалку.
Дети, увы, очень жестоки. Они еще не понимают, как надо вести себя в социуме и, чаще всего, всей стаей начинают гнать одного. Гнать по праву сильного.
А и в самом деле, что им еще прикажете делать, когда два дипломированных педагога не только не пытаются сдерживаться по отношению к юноше, но и, заняв круговую оборону, прут на него танком?
Естественно, что Андрей не выдержал и начал отвечать чересчур ретивым однокашникам. При этом, как честно пишет Александр Анатольевич, в перепалке нескольких из них он тоже оскорбил. Красит ли его это? Вероятно, нет. Но, положа руку на сердце, уважаемые взрослые, кто бы из вас сдержался, если на него катит лавина грязного гнева?
Такому свидетельству Коновалова я верю. Если бы он хотел однозначно выгородить племянника, он бы не упоминал о ссоре с «друзьями». И поэтому нет оснований не доверять и другому утверждению: в отношении «его превосходительства» учителя спецподготовки Андрей ничего крамольного и хамского не совершил.
Оговорюсь: я не занимаю однозначную позицию, что правы только Андрей и его дядя. Возможно, они тоже чересчур рьяно и неправомерно отстаивали право школьника заниматься футболом, не обращая внимания на аргументы учительского состава. Но это не снимает главной проблемы: какой закон разрешает учителю повышать голос на ученика и унижать его человеческое достоинство? Поднимите мне веки и укажите на него!
Александр Анатольевич разумно приводит текст статьи 25 Конституции: «Никто не должен подвергаться пыткам, жестокому, бесчеловечному либо унижающему его достоинство обращению или наказанию».
А ведь помимо того, что человек был морально раздавлен, в этой истории есть и другой аспект. Мы регулярно слышим по телевидению и радио, что тот или иной солдат сбежал из воинской части, не вынеся жестокости командиров; что школьник покончил жизнь самоубийством из-за травли одноклассников или жестокости учителей. Мы знаем, как много уклонистов от призыва в армию.
Думаете, это растет из ниоткуда? Нет! Это растет как раз из таких ситуаций.
В распоряжении редакции имеется письмо Александра Анатольевича. Если кто-либо из компетентных органов Мозыря решит проверить факты и наказать виновных, мы с радостью предоставим его в их распоряжение. Также готовы дать на страницах газеты слово проштрафившимся педагогам, чтобы они могли высказать свою точку зрения.
А в том, что они узнают себя, не сомневаюсь.
Глеб ГОНЧАРОВ, юрист, «ЗН»
