Дарья Донцова: «Я влетела к подруге и выпалила: «Ты просто обязана выйти за моего мужа!»
15.06.2012 12:11:50
Когда-то ясновидящая предрекла Дарье Донцовой судьбу – и до сих пор все, о чем она вещала, сбывается. Так что на фоне обещанных писательнице ста лет жизни нынешнее 60-летие выглядит совершенно рядовым событием.
Ты старая клизма, а я – молодая девушка!
– Я очень люблю свой день рождения. Слово «юбилей» никак на меня не влияет, так что и в этом году у меня просто день рождения. Обычно это радостный праздник. Один раз, правда, вышел печальным: три года назад 5 июня умерла моя собака Мульяна, Муля. Мы прожили вместе десять лет. И два года подряд после этого я просыпалась 7 июня и понимала, что у меня, с одной стороны, день рождения, а с другой – очень близко от даты смерти Мули…
Родные и знакомые начинают звонить мне с поздравлениями уже в полночь. Но, как правило,
Гадалка пообещала бессмертие
– В 23 года, только-только окончив институт, я была молодой, но уже разведенной матерью. Мне были очень нужны деньги. Знакомые сумели устроить переводчицей в сирийское консульство. Однажды меня закрепили за одним журналистом. Он путешествовал по Сирии. Как-то мы отправились к гадалке, к которой едут со всего мира. Репортер хотел узнать свое будущее. А ясновидящая наотрез отказалась ему предсказывать. Взглянув же на меня, добавила: «Вот ей погадаю». Подвела к какому-то чану с водой и заявила, что у меня родится дочь – беленькая, с голубыми глазами. Я поулыбалась про себя: раз я блондинка, кто еще у меня может родиться? Второе, что она сказала: в 45 лет я сильно заболею, но не умру. По этому поводу я порадовалась, конечно. Третье предсказание заключалось в том, что во второй половине жизни я стану обеспеченным человеком. «Добьешься успеха правой рукой», – добавила ясновидящая. Я решила, что гадалка имеет в виду кольцо на пальце, и спросила, за кого же я выйду замуж. Но она ответила: «Ты все сделаешь сама». Журналист, который приехал туда со мной, принялся настаивать: погадай да погадай! Положил ей на стол очень большую для арабского мира сумму. Гадалка уступила: «Хорошо, но ты сам напросился. Нет тебе жизни, умрешь в 52 года». Ему на тот момент было 50. Можете представить, с каким лицом он вылетел из ее юрты?! А она вдогонку ему: «Хочешь жить – не ешь руками!» Мы вышли. «Ну что за глупость такая? – попыталась я ободрить обреченного. – Ногами надо есть, что ли?» А через два года он в какой-то арабской стране подцепил кишечную инфекцию и скончался. Тогда только меня осенило, что означает «не ешь руками»: я же видела, как в Сирии он подходил на базаре к прилавкам, брал еду руками и пробовал, а это строго-настрого запрещено всем европейцам. Впрочем, может, совпало…
Потом у меня родилась девочка с голубыми глазами, это снова заставило меня думать о предсказании. Я с улыбкой пересказывала давнюю историю мужу и подругам – и мы вместе над ней смеялись. «Скоро ты станешь обеспеченной, и мы все будем хорошо жить», – говорили они мне. Но сначала наступил тот самый опасный возраст – 45 лет. И мне в самом деле поставили неприятный диагноз – «онкология». Но, как и было обещано, я умудрилась не умереть. А потом возникли книжки, и стало ясно, к чему было сказано о правой руке… Но знаете, я все равно не верю гадалкам. А в случае с сирийской предсказательницей произошла необъяснимая вещь… Может, она меня запрограммировала? Я же, можно сказать, никогда не забывала о ее прогнозе. Она ведь даже пообещала, что я проживу 104 года. А на прощание добавила: «Ты вообще не умрешь. И я не понимаю, почему». Смысл этой фразы для меня самой до сих пор загадка. Может быть, она имела в виду книжки? Или мир так изменится, что меня воткнут в компьютер – и я буду вечно строчить детективные романы? Представляете этот ужас – вечная Даша Донцова?!
Хочешь жить – выплывешь!
– О болезни, которую мне предсказали, я узнала случайно. Ну да, беспокоило кое-что. Было понятно,
Меня часто спрашивали, испытала ли я отчаяние, узнав диагноз? А кто обрадуется известию, что ему через три месяца умирать? Боялась я многого. Маша была 11-летней школьницей. Сын Дима старше, ему 20 лет с небольшим, но и ему остаться без мамы было бы тяжело. Тогда еще были живы обе мамы – моя и мужа. Я их очень любила, а характер у обеих был… на козе не объедешь. И кто, кроме меня, их бы терпел? Наконец, муж Александр Иванович – молодой мужчина. Он что, будет жить один? Женится, естественно. Значит, у детей появится мачеха. А что будет с моими кошками, собаками? Но доконали меня занавески. Перед тем как попасть в больницу, я сама сшила и повесила новые занавески – шелковые темно-бордовые. Очень ими гордилась, хотя они никому не понравились. Все сказали: темные и сшиты по-дурацки! Так что из кабинета врача я вышла с мыслью: «Александр Иванович женится, и его новая жена снимет мои занавески!» И такая злость внутри поднялась! Я тут же решила, что за занавески надо бороться!
В общем, как-то не думается о великом в тот момент, когда слышишь, что жизнь твоя, можно сказать, кончена. В первую очередь у женщины начинают крутиться чисто бытовые мысли. В их числе о том, как объявить о проблеме домашним, да и говорить ли… В какой-то момент я решила, что будет лучше, если сама подберу Александру Ивановичу новую жену. Отдам его, так сказать, в хорошие руки. У меня есть близкая подруга – Оксана Степановна Глод, хирург по профессии. Она крайне порядочный человек, прекрасно готовит. К тому же понимает в собаках, у нее их три. Ее сын был близким другом моей дочки. Короче, поехала я к Оксане Степановне, в слезах влетела в квартиру и выпалила: «Ты просто обязана выйти замуж за Александра Ивановича!» Надо отдать Оксане должное: она не дрогнула, предложила сесть и поговорить. А потом отправила меня к другому, очень хорошему хирургу-онкологу, которому я благодарна за то, что осталась жива. Был очень тяжелый год лечения, потом – неприятные пять лет сидения на гормонах. Зато теперь я вполне ничего.
Из-за аэрофобии летаю на унитазе
– Людям, больным онкологией, я советую не спрашивать себя: «Ой, за что мне это?» Надо спросить:
На самом деле лысая голова никак не мешает жить. Тем более что со временем волосы отросли.
Мне много чего противопоказано после болезни. Нельзя, например, набирать вес. Ну и прекрасно! Я никогда и не хотела толстеть! Нельзя ходить в баню. Я себя убедила, что туда и не хочу. Еще мне противопоказано активное солнце. Море где-нибудь на Мальдивах – не моя история. Но это даже к лучшему. Я ужасно боюсь самолетов. Надо видеть, как я вхожу в салон. До сих пор частенько прячусь в туалете: мне кажется, там более безопасно. В общем, лечу на унитазе. Из-за того что я не могла поехать на море, которое Александр Иванович очень любит, я отправляла мужа в отпуск с подругой. С той самой Оксаной Степановной, на которой в критический момент жизни решила его женить. Одному Александру Ивановичу отдыхать скучно, а с чужими людьми было бы некомфортно. Они с Оксаной Степановной много где были: на Гоа, в других теплых краях. Никаких сомнений, терзаний от ревности я никогда не испытывала. До Александра Ивановича, с которым я живу 28 лет, у меня было два мужа и несколько неофициальных встреч. И ни разу мне не попался гадкий мужик. Так же с подругами. Мы много лет идем с ними по жизни. Они уже не подруги мне, а сестры. Так с чего вдруг моей сестре заниматься подлостью и уводить у меня мужа?!
Таблетка от депрессии
– Свою первую книгу я написала в конце 1970-х, и это был детектив. Тогда он никак не мог быть опубликован. В то время в советской стране к детективу относились как к жанру, которого быть не должно. Да, Лев Шейнин написал «Записки следователя», но Шейнин был начальником следственного отдела прокуратуры СССР. А чтобы просто писатель сочинил детектив – такое даже представить было невозможно. Тем более писатель-женщина. Поэтому, когда я принесла в издательство первую книгу, мне очень четко объяснили: пиши или про рабочий класс, или любовный роман, но тоже с производственным налетом. А я не умею ни того, ни другого.
Вернуться к писательству помогла
Я не могу не писать. Обычно делаю это по утрам. А если недописала какие-то важные страницы, сажусь еще и вечером. Не пропускаю ни дня. Если не буду писать, меня разорвет, как хомячка. Ведь почему пишу по книжке в месяц? Вопрос не упирается в деньги. Хотя чем больше работаю, тем больше получаю, это правда. Но если учесть, что у меня тираж под 130 млн, построенный дом, муж-академик, взрослые дети, которые не просят ничего из маминого кармана, то в принципе заработанных денег нам с мужем хватит, чтобы тихо сидеть в саду. Чего же я не останавливаюсь-то? Потому что для многих людей я палка, костыль, таблетка от депрессии.
Елена ГОРЯЧЕВА, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото Витала ФЕДОРОВА