Дары уходящих

Человек, бескорыстно помогающий старым и слабым, вполне удовлетворится их словесной благодарностью.

А иные из корыстных побуждений делают добро старикам, рассчитывая со временем завладеть, например, их жильем. Обращаясь к этой тематике, всякий раз опасаешься: не станет ли статья инструкцией для мошенников? Одно "успокаивает": они давно и лучше нас знают законные способы завладения чужим жильем. А где же порядочные благодетели?..

Год назад "СБ" опубликовала обширную статью "Забота по договору". Это была действительно "инструкция", если хотите - призыв. Утверждалось: такая корысть не предосудительна. Более того, наши законы предусматривают, например, договоры пожизненной ренты или пожизненного содержания с иждивением. Престарелому и одинокому человеку такой договор может обеспечить комфортную, обеспеченную старость. После его смерти благодетелю (пусть даже постороннему, чужому по крови) достанется наследство в виде жилья, антиквариата и прочих ценностей.

Но что-то не видно в нашей почте писем тех, кому статья помогла. С одной стороны, понятно: умерший не скажет "спасибо". А принявшему наследство опекуну афишировать приобретение ни к чему. Зато писем о квартирных махинациях или подозрениях на таковые приходит по-прежнему немало. К примеру, минчане Бронислава Абрамович и Вильгельм Подрез подозревают, что их сестру из-за квартиры убили.

События последних дней жизни Леоноры Подрез действительно наводят на размышления. Престарелая женщина жила в однокомнатной квартире на проспекте Машерова. Была практически беспомощным инвалидом, нуждавшимся в ежедневном уходе. За два дня до ее смерти люди услышали призывы о помощи и, взломав дверь, обнаружили едва живую женщину на полу. За ней несколько дней никто не присматривал: ни родственники, ни социальные работники.

Тотчас после кончины Л.Подрез ее квартиру заняла некая Л.Кудина. В родственном, кровном отношении для умершей - никто. По убеждению настоящих родственников, она возникла буквально за два дня до кончины владелицы квартиры - подобно стервятнику, ожидающему добычу. И столь стремительно и успешно окрутила женщину, что убедила переоформить на себя завещание на квартиру. При этом аннулировав прежнее - на имя своего племянника.

Итак, через два дня после переоформления завещания женщина умирает. Ее родственники, упомянутые брат Вильгельм Подрез и сестра Бронислава Абрамович, подозревают, что не без помощи Кудиной. Инициируют возбуждение против нее уголовного дела. В подкрепление своей версии приводят такие аргументы. Кудина добывает фиктивное врачебное свидетельство о смерти. То есть факт смерти врач констатировал заочно, без непосредственного осмотра умершей (за что позднее был дисциплинарно наказан).

Затем Кудина спешно кремирует тело Л.Подрез. Опять-таки с нарушением правил. Для похорон или кремации необходимо официальное свидетельство о смерти, но его загс выдал лишь через 10 дней. Кремирует якобы в нарушение воли покойной. Стремясь, очевидно (в этом убеждены родственники), скрыть истинные причины смерти.

Словом, пока идет следствие, Кудина освобождает квартиру. Брат и сестра, будучи прямыми наследниками, вступают во владение жильем. Но ненадолго. Уголовное дело прекращается: в действиях Кудиной не выявлен состав преступления. Нарушения есть, криминальных деяний нет. Иначе говоря, ее причастность к смерти женщины не установлена.

Зато наличие завещания сомнений не вызывает. Как и подлинность подписи умершей. И ее вменяемость в момент нотариального заверения завещания. Тогда уже Л.Кудина подает судебный иск и выигрывает дело. Брат и сестра умершей утрачивают права на квартиру, которая переходит Кудиной. И принадлежит ей до сих пор.

Этой истории уже несколько лет. Судебные инстанции, включая Верховный суд, поставили в деле точку. Надзорные органы, включая Прокуратуру Республики Беларусь, не видят оснований опротестовывать судебные решения. И мы по закону не вправе подвергать их сомнению. Обращаемся к теме лишь потому, что, во-первых, родственники покойной, выждав некоторое время, вновь обращаются с жалобами в различные инстанции. Во-вторых, история эта представляется достаточно поучительной.

Вот документ. Бюро регистрации и технической инвентаризации Минска справкой от 4.01.2001 года сообщает о недвижимости, право собственности на которую зарегистрировала гражданка Лидия Федоровна Кудина. В списке... 4 (четыре) квартиры по улицам Каховской, Одоевского и две по проспекту Пушкина. Причем одну из последних она получила от В.Лохмакова также по праву наследования по завещанию. Квартира по проспекту Машерова - пятая.

И что из этого следует? Ни-че-го! Вопреки настоянию Вильгельма Подреза и Брониславы Абрамович, мы не вправе назвать женщину мошенницей. Преступный умысел в завладении ею последней, пятой, квартирой, напомним, не доказан. "Чисты" ли четыре первые? Газета не вправе непосредственно инициировать следствие по этому поводу и говорить о наличии здесь преступных деяний.

По нашим законам человек вправе иметь в собственности несколько квартир. Причем все они могут быть ему завещаны одинокими стариками. За ними, часто абсолютно беспомощными, присматривают близкие или социальные работники. Есть ли тут почва для злоупотреблений? А вот это, как говорится, вопрос!

Я пытался выяснить в комитете по труду и социальным вопросам Мингорисполкома: кто-нибудь обобщает эти цифры? Сколько квартир завещается стариками чужим людям? Мне ответили: сами хотели бы знать, да не можем. Практически всех этих людей знаем. Но когда пытаемся выяснить их намерения относительно завещания, нам мягко, а то и резко дают понять: не ваше дело!

Ни в коем случае не хочу бросить тень на социальных работников. Они делают благородное и тяжкое дело. Святое, можно сказать. Впрочем, вовсе не обязательно непосредственно ухаживать за стариками. Та же Кудина, к примеру, никогда не была социальным работником. Зато ее знакомая работала в районном комитете общественного содействия, знала о состоянии Л.Подрез, физическом и имущественном. Она-то, по убеждению обиженных родственников, и выступила "посредницей".

Наконец, об обиженных родственниках. За их многочисленными жалобами, обвинениями в адрес нотариусов и врачей, судей и прокуроров ясно виден факт: последние дни, часы и минуты своей жизни несчастная женщина провела среди чужих. Племянник, которому она прежде завещала квартиру и который должен был за ней присматривать, куда-то экстренно съехал. Они сами - брат, сестра и прочие родственники, - живя в том же Минске, состоянием женщины (напомню: беспомощной, практически обездвиженной) никак не интересовались.

А теперь представим ее отчаяние: некому стакан воды подать! Некому с пола поднять! Думается, легко представить и ее спонтанное, практически предсмертное решение. Вы, родственнички, со мной так? А я с вами - этак! Завещаю-ка я квартиру чужим, хотя бы и Кудиной! Логично?

Это лишь предположение. Но пусть оно кому-то послужит предупреждением, предостережением. Я тоже не хочу, чтобы жилье умерших получали сомнительные личности. Пусть оно достанется достойным! Но это зависит от них самих. От нас с вами, если мы действительно достойны. Чтобы не пенять потом суду и прокуратуре, вспомним: есть ли среди наших родственников немощные старики, на наследство которых мы рассчитываем?

Каково им в эту минуту?..