Недавно белорусские музыканты успешно выступили на Vilnius Music Week — крупной конференции, на которую приезжают известные продюсеры и менеджеры в поисках новых талантов. Минская группа Super Besse удостоилась множества лестных отзывов, а гомельского электронщика Никиту Васильева, выступающего под псевдонимом (((О))), похвалил первый менеджер Pink Floyd. В Беларуси же эти ребята известны лишь узкому кругу людей, действительно интересующихся актуальной музыкой.
Почему так выходит? Все достаточно просто. Слушатель привык идти по пути наименьшего сопротивления. А большинство наших артистов занимается копированием не самых лучших образцов евродэнса, утратившего свой шарм еще в конце прошлого века. По какой-то неведомой мне причине для нас по-прежнему актуальным мерилом качественной музыки является “Евровидение”. Телешоу для кухарок мы воспринимаем всерьез, каждый раз ответственно готовимся к нему, делаем из проходного европейского поп-проекта едва ли не событие года.
В результате так называемые белорусские селебрити зачастую просто не в состоянии продать даже минимальный тираж собственных альбомов или собрать на сольный концерт аудиторию хотя бы в тысячу человек из-за своего врожденного дурновкусия. Из-за того, что не видят или не хотят видеть дальше собственного носа. Зато амбиций — выше крыши.
В это время другие белорусские музыканты, которые обычно не появляются на телевидении и не звучат по радио, успешно гастролируют по Украине, России и другим странам, играют на крупнейших европейских площадках. Все переворачивается с ног на голову. То, что должно быть популярным, не вызывает у искушенного слушателя никакого интереса, а музыка, которая, по сути, находится в стране в андеграунде, оказывается востребованной повсюду, но только не у нас.
Допустим, пресловутый “формат” действительно существует. Но где он начинается и где заканчивается?
Лишь на постсоветском пространстве поп-музыка ассоциируется с “попсой” — словом, которое не имеет ничего общего с музыкальным жанром и характеризует низкий художественный уровень произведения. Но поп-культура — слишком широкое понятие, и поп-музыкой сегодня можно назвать любое массовое явление, неважно, рок это, джаз или экстремальные жанры. К примеру, польская группа с провокационным имиджем Behemoth, чьи концерты были отменены в России и Беларуси, — тоже своего рода поп-музыка. Разумеется, аудитория у этой группы несколько уже, однако в рамках жанра Behemoth — растиражированное явление, и опасаться его не стоит.
Формат все больше смахивает на форму самоцензуры, не иначе. Мы продолжаем упорно не замечать действительно интересное. Этно-трио “Троіца” объездило с гастролями более 80 стран мира. Кабаре-бэнд “Серебряная свадьба” успешно гастролирует по Германии, у группы огромная фан-база от Гамбурга до российского Заполярья. Метал-группа Dead Silence Hides My Cries заключила контракт с известным американским лейблом. Группа The Toobes побеждает на польских телеконкурсах. Трио Port Mone записывает удивительные альбомы со всемирно известными украинцами “Даха Браха”.
Эти музыканты — повод для гордости, но много ли эфирного времени они получают сегодня на радио и телевидении? Даже наш брат-газетчик, на мой взгляд, в большей степени осведомлен о существовании этих самобытных групп.
Что остается? Лишь вооружиться цитатой из пролетевшего в очередной раз мимо Нобелевской премии Харуки Мураками и его романа “Dance, dance, dance”: “Пока звучит музыка — продолжай танцевать. Танцуй и не останавливайся. Зачем танцуешь — не рассуждай. Какой в этом смысл — не задумывайся. Смысла все равно нет и не было никогда. Задумаешься — остановятся ноги. А если хоть раз остановятся ноги — мы уже ничем не сможем тебе помочь...”
